Кардинал интернета

Большой Брат вошел в гостиную, поздоровался с присутствующими и уселся в кресло у камина, поставленное там специально для него.

– Давайте начинать, - сразу сказал он.
– У меня очень мало времени. Алексей Ильич!

Хаустов встал со стула, на который только что сел.

– Все мы в курсе дела, - начал он, - так что я не буду тратить время на предисловия. Доклад подготовлен майором Тихомировым. Прошу вас, майор.

Майор Тихомиров - подтянутый, элегантный, с нервным умным лицом раскрыл лежавшую на его коленях папку.

– В процессе порученной мне работы, - он говорил негромко, но очень отчетливо, как хороший актер, - моя группа тщательно рассмотрела несколько кандидатур для выполнения известного задания. Подходящих людей трое, но использование одного из них сопряжено с большим риском из-за того, что он находится под пристальным вниманием... мм... э-э... соответствующих структур. Второй кандидат в настоящее время пребывает в местах лишения свободы...

– И мы не можем извлечь его оттуда?
– перебил Большой Брат, не отрывая взгляда от горящих поленьев.

Майор тонко улыбнулся.

– Ничего невозможного нет, Иван Антонович. Но подобная операция в создавшейся обстановке неизбежно будет сопровождаться шумом, который привлечет к нашей работе нежелательное внимание.

Большой Брат хмуро кивнул.

– Итак, у нас остается один кандидат, но зато, пожалуй, самыйлучший, продолжал Тихомиров.
– Это Сергей Николаевич Корин.

– Подробнее, - бросил Большой Брат.

– Я как раз приступаю к этому, - Тихомиров заглянул в папку.
– Корин Сергей Николаевич. Возраст - тридцать шесть лет, бывший член КПСС, бывший майор КГБ. С 1982 по 1987 год под именем Джордана Пауэлла работал в США. Показал себя с самой лучшей стороны. Высокопрофессионален, инициативен, решителен. Неоднократно проявлял мужество и героизм. После возвращения в СССР в 1987 году был арестован, обвинен в измене Родине иосужден на основании собранных доказательств. Отбывал наказание...

Присутствующие зашевелились.

– Разрешите внести пояснение, Иван Антонович, - вмешался один из генералов, тучный, обрюзший мужчина.
– Сергей Корин не был изменником Родины. Его арест и последующее заключение были вызваны... Гм, стратегическими соображениями.

Большой Брат пронзительно взглянул на говорившего.

– Стратегические соображения, - пробормотал он.
– Вы лучше скажите мне, в чье кресло мог сесть этот самый Корин. Кому он на хвост наступил... А, ладно, - он махнул рукой.
– Продолжайте, майор.

– Корин освободился в 1991-м году, за два года до окончания срока. Пока он находился в заключении, умерла его мать, к которой он был очень привязан. Он получил небольшое наследство, сменил несколько мест работы, подолгу нигде не удерживался. В настоящее время проживает в Москве, воднакомнатной квартире на Шепиловской, более полугода нигде не работает, пьет. Политикой не интересуется, к происходящим в стране процессам индифферентен. Не женат, детей нет. Контакты с женщинами редки и случайны. Из поля зрения соответствующих структур выпал, им уже никто не интересуется. По всем параметрам идеальная для нас кандидатура.

– Идеальная?
– Большой Брат поднял брови.
– Человек шесть лет бил баклуши, да еще пьет... Он у вас давно потерял все навыки.

– По мнению наших психологов, - возразил Тихомиров, - депрессия Корина вызвана не только допущенной по отношению к нему несправедливостью и смертью матери. Образно говоря, он растаял, как холодильник, отключенный от электросети. Как только он почует вкус настоящего дела, он очень быстро восстановит форму.

Большой Брат некоторое время размышлял.

– Ну, насколько я понимаю, - медленно проворчал он наконец, - никого другого у вас все равно нет.

– Корин - идеальная кандидатура, - упрямо повторил майор.

– Ну, что ж, - Большой Брат поднялся из кресла.
– Действуйте... До свидания.

На этом совещание было окончено.

7.

Москва

29 мая 1993 года

Вечер

– Ты пойми, - втолковывал обтрепанный мужичонка лет пятидесяти своему соседу, студенческого вида парню, - гад же твой Ельцин. Гад и предатель родины.

Он икнул.

– Сам ты предатель родины, - вяло отмахнулся студент, чуть не расплескав пиво из кружки.
– Тебя бы спросить, что ты в тридцать седьмом году делал.

– Эк, в тридцать седьмом! Хватил. В тридцать седьмом меня и на свете еще не было. А вот помню в семьдесят девятом...

Корин не прислушивался к их разговору. Он прислонился к стене и молча допивал одиннадцатую кружку пива. Как всегда, пивбар-автомат был переполнен. Над многоголосием витал табачный дым, временами почти полностью заволакивая табличку "Курить воспрещается", кто-то хрипло пел, кто-то дожидался прихода милиции в горизонтальном положении под столом.

Корин блаженствовал в воображаемом мире. Здесь с ним была его мать, здесь была Синтия, здесь были друзья школьных лет, все, кого он когда-то знал и любил. И все из прошлого. В настоящем не существовало ни одного человека, которого он мог бы назвать своим другом. Во время работы были коллеги, партнеры, временные попутчики и постоянные противники. После работы не стало никого. Впрочем... Совсем ли так?

Когда Корин был освобожден, его встречал у ворот лишь один человек Станислав Михайлович Шебалдин, Стас Шебалдин, теперь полковник КГБ или как там себя именовала в новые времена эта организация. Его бежевая "Волга" стояла поодаль. Стас протянул Корину руку и не дождался ответного жеста.

– Мм... Ну ладно, - пробормотал он, засовывая руку в карман.
– Но послушай, Сергей...

– Все это великолепно, - сказал Корин с ядовитой улыбкой.
– Как будто мы играли в шахматы, я вышел на минутку...

Шебалдина было не так просто сбить с толку.

– Послушай, - повторил он терпеливо.
– Если ты распространяешь свое отношение к тем, кто тебя подставил, и на меня, и на все ведомство...

– Ну, что ты. Я так, развлекался здесь. Как-то жаль, что кончилась вечеринка.

– Сергей, многое изменилось. Тех людей уже нет.

– О... В буквальном смысле?

– Те, кто боялся, что ты заблокируешь им карьеру... Они много чего еще натворили. Их уже нет. И страна уже не та, и ведомство. Разве ты в своей гордыне счел нужным не обратить внимания, с какой формулировкой тебя освободили? За отсутствием состава преступления. Не помилован, не амнистирован, не милость барская и шуба с плеча! За отсутствием. Оправдан. Невиновен.

– Благодарю, - поклонился Корин.
– Главное, вовремя...