Карело-финские мифы

Сказка о похищении Разиайке напоминает одновременно мифы о похищении богинь плодородия божеством преисподней и сказку о Кощеевой смерти, спрятанной в яйце.

Духи и оборотни

Равк — саамский вампир

Живым угрожали духи мертвых, особенно те, которые были колдунами или шаманами-нойдами при жизни. Рассказывают о том, как в избе жили старик со старухой, у них было три дочери и сыновья. Старик умер и забрал с собой старуху: он был колдун (еретник — это русское название колдунов-«еретиков» заимствовали саамы и коми), хотел забрать с собой и дочерей, да у тех не вышел жизненный срок — еще все зубы были целы. Зубы — признак молодости и хорошего здоровья: в поверьях коми-зырян колдун, потерявший зуб, лишался своей силы.

Как-то осталась дочь дома одна и заплакала от тоски. Тосковать же, особенно по мертвым, опасно. Слышит девица, что ночью кто-то идет, ступая одной ногой. Глупая дочь обрадовалась какому ни есть гостю, а тот потребовал угощения. Сожрав все, пришелец набросился на саму хозяйку и съел ее, оставив лишь ножки. То же случилось и со второй дочерью. Третья дочь, оставшись одна, повела себя разумно: спустила собаку и наготовила кипятку и камней. Вампир-равк явился и к ней, но собака не пустила его к воротам. Тогда он принялся грызть стену, а дочь стала лить на него кипяток и бросать камни. Выходца из могилы и это не смогло остановить, так силен был его голод. Равк почти пролез в избу, да тут рассвело, и мертвец окостенел в своем лазе. Сбежавшиеся соседи вбили ему спицу меж лопаток, а потом сожгли, чтобы он не возвращался больше в мир живых.

Одноногое существо — характерный обитатель преисподней, края ойкумены (вспомним рассказы об одноногих людях, живущих на краю света) или леса (таков леший палесмурт — «полчеловека» — в удмуртской мифологии).

Чакли

К существам иного мира относились и гномы — чакли. Они жили в недрах земли такой же жизнью, как саамы, — только ростом были гораздо меньше. Рассказывают, что один бездетный старик увидел в отверстии под старой елью погост чаклей и подсмотрел, как их дети выбрались ночью на землю поиграть. На следующий день он снова отправился в лес, подстерег одного из них и принес домой к старухе как приемного сына из подземелья. Мальчуган был веселым, но постоянно подсмеивался над стариками и повторял за ними все, что они говорили. У названого отца он научился работать, но старухе только портил дело: она чинила сети, а чакля их рвал, да еще смеялся при этом. Старуха стала допекать старика, чтобы он увел чаклю назад в лес, но тот дорожил своим приемным сыном. Правда, когда чакля повзрослел (но так и не вырос), он сам стал тосковать по своей земле и однажды ушел из дому.

На пути он повстречал незнакомый народ. То была чудь: так русские называли эстонцев и финнов, живших на севере Восточной Европы, и саамы переняли у них это имя. Чудь хотела завоевать саамскую землю. Ее воины схватили чаклю и спросили: «Как твое имя?» — «Как твое имя?» — ответил вопросом чакля и засмеялся. На все расспросы он отвечал теми же вопросами. Тут чудские воины разъярились и чаклю бросили в воду. Тогда все увидели, что в воду полетел не гном, а воин-чудин. Военачальник ударил чаклю мечом — и от удара полегло три чудских воина. Начальник понял, что с чаклей не справиться, и велел ему вести чудь в саамскую землю. Чакля же завел чудь к порогам, на которых загубил все лодки. Чакля вернулся к старикам, а чудь пропала.

Леший-побратим

Лесные духи могли помочь человеку, если тот оказывал им услугу. Рассказывают, что один парень пошел в лес по дрова и только хотел срубить сухую сосну, как та взмолилась, чтобы он не рубил ей ноги. Тот срубил дерево под корень, а сосна продолжала просить, чтобы он осторожно рубил ей вершину — не срубил бы голову. Лесоруб и тут справился с задачей, и из дерева вышел человек, оказавшийся варйелле — лешим: его заколдовали так, что он не мог выйти из дерева.

В благодарность леший обещал парню золото и принес целый мешок — у лесоруба не хватило силы его поднять. Тогда леший просто забросил мешок к веже парня, и родители удачливого дровосека зажили припеваючи. Своему же названому брату леший дал шапку-невидимку и свистульку, чтобы тот мог позвать его на выручку.

Помощь лесного побратима скоро понадобилась, потому что парня забрали на войну. Тот взял шапку-невидимку, свистнул в свистульку, и чудесный помощник вызвался воевать вместо него. Парень же оказался далеко на лесном озере, у родителей лешего. Правда, старик-леший переживал за сына и однажды дал выпить сыновнему побратиму чудесного зелья, чтобы узнать, что происходит у варйелле. Тут гость леших почернел, а глаз у него вытек. И понял старик, что и лешему на войне приходится худо. Взял он у сыновнего побратима глаз и отправил своему сыну. Стало у побратимов два глаза на двоих.

Война закончилась, и леший вернулся домой. Предложил он побратиму жениться, ведь в селении его ждала просватанная невеста. Девушка боялась идти замуж за одноглазого и почерневшего односельчанина, но он был богат, и отказываться от данного слова нельзя. Свадьба вышла странной: ее устроили в лесу у лешего и собралась на нее всякая нечисть. Несчастной невесте оставалось только кормить связавшегося с нечистью жениха.

Нечистое богатство не приносит счастья. Лишившийся глаза дровосек сам стал сродни нечистой силе.

Щука-оборотень

Однажды два саама охотились в лесах и горах, но никак не могли добыть зверя. На охоте их застал рассвет, и они увидели чудо: над горизонтом взошло два солнца. Саамы тут же загадали желания: один попросил у солнца два века жизни, другой же обратился со странной мольбой. Он просил солнце родить девушку, в утробу которой вошел бы сам охотник. Товарищи вбили оселки в деревья, чтобы они напоминали об их судьбе (вспомним Лемминкяйнена, оставившего гребень в доме, чтобы по нему мать узнавала о судьбе сына).

Второй охотник был знахарем — нойдой. Его товарищ ушел проживать свои две жизни, знахарь же ушел в воду и стал там щукой. Два века плавал он огромной щукой в водах, зарос тиной, пока не явилась наконец девица, которую он просил у солнца. Отец девушки и выловил огромную щуку. Стали ее варить в котле, щука же высунула из котла свой хвост, куда загнала свою душу. Девица не утерпела и съела щучий хвост. Так нойда оказался в утробе девы.

Знахарь родился вновь молодцем, наделенным чудесным знанием о жизни всей вселенной. Он вспомнил о своем товарище и отыскал его — дряхлого, ничего не помнящего старца. Оборотню-щуке осталось лишь похоронить его, сам же он счастливо зажил с девой, которую выпросил у солнца.

Щука считалась волшебным животным у финно-угорских народов. Вяйнямёйнен не только сделал кантеле из ее костей, но и сам превратился в щуку, чтобы добыть чудесную невесту (правда, не преуспел в этом, в отличие от саамского оборотня). Финно-угорские водяные и даже божества принимают облик щуки, а в верованиях коми-зырян череп щуки приносил удачу в рыбной ловле. По «щучьему веленью» творились чудеса и в русской сказке.

Нойды и шаманский спиритизм

Заклинатели-шаманы — нойды — наделялись способностью проникать во все миры саамской вселенной, договариваться с небесными покровителями людей и спасать от злых духов преисподней. Самих шаманов избирали являвшиеся в видениях духи — тонто. Распевая заклинания, шаманы неистово били колотушками из оленьего рога в свои бубны, на которых изображались все ярусы вселенной и все саамские божества, животные — помощники шаманов, а в центре был сам Пейве, иногда с оленем (ведь он везет солнце по дневному небосводу) или с человеком.