Карельский блицкриг

Сначала его злость обрушилась на секретаря слишком не вовремя принесший ему эту весть. Затем гнев упал на помощника министра иностранных дел, добавившего красок в хмурую мартовскую палитру финских дел и наконец, 'на орехи' досталось пришедшего на доклад к премьеру генералу Айронсайду.

– Когда! Когда вы, черт возьми, отправите давно обещанные вами войска в Финляндию!? Из-за ваших чертовых проволочек мы упустили момент и финны готовы заключить со Сталиным мирный договор! Мирный договор, который отправляет на свалку все, что мы готовили за последние шесть месяцев. Вы это понимаете!?
– дребезжащим голоском обрушил на генерала свой праведный гнев Чемберлен.

– Благодаря только нерасторопности ваших подчиненных, Сталин вновь наносит сильнейший удар интересам Британии! Это совершенно недопустимо! Мы стали посмешищем в глазах всей Европы!
– гнева премьера достиг своего пика и стал сползать вниз - Что вы молчите!?

– Жду, когда мне будет представлена возможность сказать слово в свое оправдание - все это время, Айронсайд стоически слушал Чемберлена, не делая попыток прервать его. К тому, что маленькая, но гордая Финляндия может подложить британской империи свинью, он был готов с начала нового года. И поэтому уже заранее составил тезисы своей оправдательной речи.

– Говорите, я слушаю!
– зло буркнул премьер, похожий в этот момент на попугая из-за взъерошенных волос на голове.

– Войска, о которых вы изволили упоминать господин премьер министр, уже полностью готовы. Дивизия шотландских стрелков и две бригады поляков только и ждут сигнала к погрузке на корабли и отправки в Нарвик. Французы, к сожалению, будут представлены в них только одним неполным полком. Именно из-за них и была вся эта задержка, но по большому счету наш экспедиционный корпус, на первых порах может обойтись и без них. Ведь насколько я понимаю, сейчас главное начать. Остальные войска можно будет послать несколько позднее.

Слова генерала самым благоприятным образом воздействовали на премьера. Ярость его пропала, волосы улеглись сами собой и в глазах появились мысли. Господин премьер министр перестал гневаться и стал думать, чем очень обрадовал Айронсайда. Когда у человека пошел мыслительный процесс, с ним легче говорить.

– Сколько понадобиться времени для переброски этих войск в Финляндию?

– При отсутствии шторма в Северном море минимум неделя, максимум десять дней - честно признался генерал.

– Почему так долго!?

– Для войск вооруженных полевой артиллерией - это стандартные сроки. Если бы у них были танки или тяжелые пушки, переброска заняла бы недели две минимум.

– Эти финны не смогут так долго ждать! Из страха перед вторжением большевиков в Хельсинки они готовы заключить мирный договор в течение трех дней!
– гневно воскликнул Чемберлен, сетуя на этот раз не на Айронсайда, а на нерадивых союзников, от которых так много ждали, но получили только одну головную боль.

– Но разве они не способны затянуть переговоры на пару тройку дней? Ведь всегда есть обстоятельства, которые помогают сделать это!
– удивленно воскликнул генерал.
– Пусть господа дипломаты помогут им в этом!

– Русские самолеты вторую ночь бомбят Хельсинки. Все финское правительство в панике и готово пойти на все лишь бы только воздушные удары прекратились.

– Всегда подозревал, что эти финны малодушный народ. Они умеют гордо вскидывать голову из нашей подмышки, но оказавшись лицом к лицу с неприятностями, сразу ложатся в дрейф и поджимают хвост.

– Я полностью согласен с вашей точкой зрения Айронсайд, но это никак не сможет повлиять на поведение наших подручных. Они уже послали Сталину предложение о начале мирных переговоров и не сегодня, так завтра они начнутся. Сомневаться в этом не приходится. Страх перед русскими танками и ордами большевиков полностью парализовал у них возможность рационального мышления.

Чемберлен выжидательно посмотрел на генерала, словно ожидая, что тот достанет из кармана мундира волшебную палочку и одним взмахом исправит грустное положение дел в британской империи. Волшебной палочки у Айронсайда не было, но интересная идея была, и он поспешил поделиться с ней с премьером.

– Мне кажется, что, то как быстро финны подпишут мирный договор с русскими, серьезного значения не имеет. Если им так хочется - пусть подписывают. Сегодня подписали, а завтра расторгли - предложил начальник имперского штаба и премьер моментально уловил ход его мыслей.

– То есть вы хотите сказать, что независимо от того подпишут финны договор или не подпишут операция 'Благовещение' начнется?

– Совершенно верно, господин премьер министр. К 21 марта наш экспедиционный корпус будет находиться на советско-финской границе и сможет начать наступление на Мурманск.

– Однако хватит ли сил для подобных действий? Несмотря на малочисленность советских войск на этом участке фронта, финны не очень преуспели в борьбе с большевиками - выразил здравое опасение премьер, но Айронсайд тут же отмел его.

– Хватит, господин премьер министр. Мы уже создали материально-техническую базу для нашего северного фронта, и нам остается только запустить эту машину и разумно использовать её вместе с людскими резервами.

– Рад это слышать, но вдруг русские попытаются сорвать наши перевозки через Нарвик, и пошлю свои подводные лодки? Первый лорд адмиралтейства докладывал, что в Северном флоте у русских, есть бригада подводных лодок.

– Защита наших морских путей - прямая забота адмиралтейства, господин премьер министр. Если их пугают десять русских подлодок, пусть отправят больше кораблей для защиты транспортов - не упустил возможность больно уколоть 'мареманов' Айронсайд. Спор между армией и флотом имел место в королевских вооруженных силах, как впрочем, и во всех других странах мира.

– Давайте оставим решать проблемы защиты морских коммуникаций морякам, это их компетенция. Когда вы намерены начать переброску войск под Мурманск?

– Как только получу на это ваш приказ, господин премьер министр.

– Тогда считайте, что он у вас уже есть - сварливо молвил Чемберлен и тут же получил язвительный ответ.

– Тогда можно считать, что мы уже начали. Мне отдать приказ по телефону в вашем присутствии или мне пройти в свой кабинет?
– генерал решительно встал со стула и, не услышав ни звука из уст премьера, пошел творить историю.

Не прошло и получаса, как телефонный звонок и короткая фраза 'Пламя', дало начало реализации 'северного варианта', так долго подготавливаемого англичанами.