Карьера Ногталарова

Мулла призывал, а правоверные мусульмане, внимая ему, лили слезы, молились. Мулла завершил песнопенье, затем тихо сказал:

— Правоверные, не жалейте молитвы ради покойных.

Наконец церемония поминок завершилась. На ковре разостлана скатерть, и руки правоверных потянулись к бозбашу. Муса неустанно смотрел на муллу, и наконец взгляды их встретились. Мулла отвел глаза и тут же поднял их к потолку. Муса шепотом спросил у сидящего рядом с ним:

— Прости, братец, как зовут этого муллу?

Сосед проглотил кусок и ответил:

— Его зовут мулла Шюкюр.

— Гм! М-да! И давно он в этом городе?

— Три-четыре года.

Муса снова подумал:

«Неужели один человек может быть так похож на другого?»

Когда поминки кончились, мулла, проговорив заключительную молитву, встал и, сообщив, что его ждут на других поминках, пожал руку хозяину дома, сказал «рахмат» покойному, надел башмаки и ушел.

Встал и Муса. Изъявив свое соболезнование хозяину, последовал за муллой. Шюкюр, заметив, что за ним кто-то следит, убыстрил шаги. Но Муса не отставал. Когда мулла завернул за угол, Муса догнал его.

— Салам, мулла!

Шюкюр, не глядя в лицо высокому худощавому мужчине, пробурчал:

— Алейкумессалам.

— Куда торопишься, братец Шюкюр?

— Кхе, кхе… У меня важное дело. Спешу на панихиду.

Муса сперва оглянулся, затем хитро улыбнулся.

— В народе в таком случае говорят: дом муллы рухнет тогда, когда он в один день успеет побывать на двух панихидах.

Мулла снова убыстрил шаги и процедил:

— Не греши, безбожник.

Муса расхохотался.

— Да брось ты, Шурка. Здесь же нет чужих. Клянусь жизнью, ты тот же первоклассный аферист.

Мулла подобрал полы чухи и собрался бежать.

— Вон отсюда! Отправляйся в ад, безбожник!

— Что ты сказал? — Муса успел схватить его за ворот. — Открой-ка глаза пошире и хорошенько погляди на меня.

— Кто ты такой? Что ты хочешь от меня?

— А ты не перекрашивай себя в другой цвет. Может быть, ты никогда не был знаком с Мусой?

— Ты, видимо, путаешь меня с другим человеком, раб божий. Уходи! Иначе я подниму шум и скажу, что ты хотел меня ограбить, и тебя арестуют.

— Слушай, Шурка, лучше не шуми! Если ты поднимешь шум, я сейчас же скажу людям, кто ты.

Мулла гневно зашептал:

— Если ты меня предашь, тогда и я выдам тебя! Вот уже целый месяц в нашем городе не обходится без воровства. Сколько людей ходят ко мне, чтобы я разгадал, кто же вор. И я все думаю: кто же это грабит людей? Оказывается, господин Муса появился в нашем районе. Если я хоть чуть намекну на тебя, ты тут же пропадешь. Но я не хочу творить зло. Ты занимайся своим делом, а я своим. Не станем мешать друг другу.

Муса смягчился:

— Ты чудак! Какое мне дело до тебя? Увидев тебя, я просто вспомнил минувшие дни. Мне захотелось в чужом для меня городе хоть с кем-нибудь поговорить по душам.

Мулла шепнул Мусе:

— Подумай сам, если народ увидит меня, муллу, слугу аллаха, рядом с вором, что люди подумают? Почему ты хочешь отнять у меня хлеб?

Муса, как бы обидевшись, проворчал:

— Разве я сукин сын, чтобы отбирать у тебя хлеб? Ты же знаешь, я ведь честный вор. У каждого своя профессия. Просто подумал: а не станем ли мы друг для друга опорой?

За спиной Мусы послышались голоса. Тут же показалась группа людей. Мулла высвободил свои руки из рук Мусы и быстро завернул за угол.

— Когда увидимся, Шура… мулла Шюкюр? — спросил вдогонку Муса.

— Потом, потом… Ты же видишь, идут правоверные.

На другой день Муса легко установил адрес муллы Шюкюра. Когда он перед вечером зашел к нему, то увидел во дворе несколько мужчин и женщин. Они пришли, чтобы мулла написал им дуа [6] , погадал им… Муса немного походил по двору. Вскоре ему стало скучно, он тут же покинул двор муллы, зашел в ресторан и поужинал. Через некоторое время, уже изрядно хмельной, Муса снова направился к мулле и стал громко стучать в ворота. Мулла Шюкюр в это время сидел за столом рядом со своей молоденькой женой и ужинал. Жена вышла и открыла дверцу в воротах. Пока она разузнавала кто это, Муса проскользнул мимо нее и очутился во дворе.

6

Молитва, отгоняющая злой дух.

— Добрый вечер, мулла Шюкюр, — весело сказал Муса. Тут же достал из кармана пол-литра водки и поставил бутылку перед муллой.

Кусок застрял в горле Шюкюра. Мулла подмигнул молодой жене. Она поняла и ушла в другую комнату. Затем Шюкюр повернулся к непрошеному гостю и только хотел что-то сказать, как Муса лишил его этой возможности.

— Клянусь жизнью, Шурка, я рад, что встретил тебя. Выпьем эти пол-литра за твое здоровье. Скажи своей девушке, пусть принесет нам стаканы.

Шюкюр стал умолять:

— Слушай, Муса, я больше не пью. Я нашел кусок хлеба, дай мне до конца жизни спокойно есть этот хлеб.

Муса захохотал.

— Брось ломать фасон, Шурка! Вот человек! Клянусь, ты все тот же аферист, — расхохотался старый вор.

Шурка поневоле тоже улыбнулся. Зная, что Муса не отстанет, Шюкюр пошел в другую комнату, закрыл двери, окна, принес две рюмки и сел поближе к гостю. Первую рюмку выпили за встречу, за окончание разлуки, которая длилась десять лет.

— Только, дорогой Мусик, чтобы это осталось между нами, чтобы никто не знал, кто мы и что к тому же пили вино. Я ведь теперь правоверный мусульманин.

— Не будь ребенком, Шурка.

— Тогда ты мне скажи, как ты сюда попал, Мусик?

— Ты же знаешь, что я птица кочующая. Сегодня здесь, завтра там… — сказал старый вор и набил свою папироску опиумом. — После того, как мы расстались в Баиловской тюрьме, я попал в лагерь. А там снова попался в воровстве. Меня опять судили и отправили в Сибирь. Вот только вернулся оттуда. Здесь у меня есть дальний родственник. Вот уже с месяц, как он устроил меня на работу. Работаю в продуктовом магазине ночным сторожем. Другой раз занимаюсь своим делом. Пока что дела мои неплохи. Только скучаю. А вот увидел тебя и обрадовался. Расскажи, Шурик, как ты живешь, каким образом стал муллой? Ха-ха-ха! Я вижу, и у тебя дела неплохи? На, кури.

Шурик взял папиросу, затянулся и стал рассказывать.

— Как только освободился из тюрьмы, я некоторое время по-прежнему дурачил людей. Однажды один из моих друзей по тюрьме сказал мне: «Ты старый аферист, у тебя хороший голос, давай займемся доходным делом. Поедем в район «на гастроли». Я согласился, стал зубрить газеллы, гасиде и петь их мусульманам… Дальше — больше… А потом и сам не знаю, как стал муллой. Много поездил и наконец обосновался в этом городе. Теперь у меня доходное дело. И бог даст, оно станет еще доходнее. Пусть аллах даст здоровье верующим мусульманам и мусульманкам. Вот этот дом куплен на их приношения.