Карьера Ногталарова

Мулла Шурка выслушал Мусу и погладил бороду:

— Гм! М-да… Очень трудно сделать человека невидимым. Еще труднее закрыть глаза власти.

— Да, очень трудно.

— Уважаемый мулла, но мы знаем, что ваше сиятельство находило ходы-выходы в более трудных случаях, — сказал Муса. — Этот мужчина пришел к вашему порогу искать спасения, он очень смиренный и благодарный человек.

Проситель понял, о чем идет речь, вынул пятерку и положил под матрасик, на котором сидел Шюкюр. И тут же подтвердил:

— Повелитель мой, вся моя надежда только на тебя.

Мулла почесал в бороде и задумался. Потом надел очки, взял одну из своих книг и открыл ее.

— М-да! — произнес он. — Раз вы пришли, надо помочь мусульманину.

Мулла глядел в книгу, а Муса подмигивал охраннику и шептал:

— Дела твои на мази, милок мой.

Мулла закрыл книгу, положил ее на полку, а оттуда взял узкий лист бумаги, ручку и стал писать справа налево. Кончив писать, он кликнул жену, которая находилась в другой комнате:

— Эй, божье созданье, подай холодную воду в медной чаше!

Шурка встал. Встали и его клиенты. Затем мулла принес из кладовки черную бутылку. Вошла Гюльназ, укутанная до самых глаз, с чашей воды. Поставила воду на стол. Шюкюр открыл бутылку, высыпал оттуда на исписанный лист какой-то порошок, положил бумагу в чашу с водой. Затем закрыл окна ставнями. Комнату окутала тьма. В глубокой тишине раздался зычный голос муллы. Он бормотал что-то вроде арабских слов, и не то что его посетителям, но ему самому было непонятно, что он говорит. К этому он прибавлял слова: «милиционер-безбожник». Муса, воспользовавшись темнотой, подошел к Гюльназ и так ущипнул ее за мягкое место, что она заорала и, тут же заявив, что боится темноты, убежала в другую комнату. Шюкюр быстро зажег свет и подозрительно посмотрел на Мусу. Затем дал знак охраннику, чтобы тот подошел к нему поближе.

— Эй, раб божий, сними папаху с головы и разуйся. Сними и свой пояс!

Тот все исполнил. Тогда Шюкюр передал чашу в правую руку охранника и сказал:

— Левую руку клади на голову и скажи: «Бисмиллах». Закрой глаза и выпей содержимое чаши до последней капли!..

Охранник выполнил и это указание муллы. Затем Шюкюр извлек из чаши длинный лист бумаги, аккуратно его сложил, поцеловал и приложил к левому глазу. И тут же передал клиенту:

— Возьми эту молитву. Три раза поцелуй ее и потри ею глаза и лоб. А затем спрячь около сердца, в левом кармане, и никому не показывай.

После этого мулла поднял руки к небу и стал быстро шевелить губами. Наконец он крикнул:

— Будь милостив, аллах!.. Теперь, — обратился он к мужчине, — возьми свою папаху, пояс, обувь и уходи отсюда с открытой головой, босой и неподпоясанный. Во дворе оденься, обуйся и иди караулить. А завтра на базаре свободно торгуй. Никакой помехи тебе не будет. Пока молитва у тебя в кармане и ее никто не видит, милиционеры тебя не заметят.

Муса и охранник поблагодарили муллу и попятились назад.

— Спасибо большое, мулла Шюкюр. Пусть аллах продлит твою жизнь.

— Идите с добром.

Когда Муса и охранник уходили со двора, Шюкюр через порог сказал им:

— Друзья мои, никто не должен знать, что в этот вечер вы были у меня. Никто не должен ведать, что вы здесь видели и слышали, иначе моя молитва не сбудется. И наоборот, если кто выведает эту тайну, на вас обрушится божье наказание.

— Будь спокоен, мулла! — сказал Муса.

— Не беспокойся, — подтвердил охранник.

— До свидания, мулла.

— До свидания, смиренные мусульмане.

…Утром по городку распространилась весть, что ночью ограбили промтоварный магазин. Охранник магазина во время ограбления так сладко спал, что ничего не видел и не слышал.

Через несколько дней после ограбления магазина в темный осенний вечер в городском саду на одинокой скамейке сидел мужчина средних лет, приподняв воротник пальто. Вокруг него падали сухие листья. Сидевший беспокойно поглядывал на часы и кого-то тревожно ждал. В сад вошла женщина в черной чадре. Она осторожно осмотрелась и села рядом с мужчиной, завотделом ограбленного промтоварного магазина, она — жена муллы Шюкюра, Гюльназ. Некоторое время оба сидели спокойно, потом завотделом откинул чадру и, обняв жену муллы за шею, поцеловал.

Гюльназ в восторге откинула голову назад. Рука завотделом скользнула по спине Гюльназ. Вдруг он встрепенулся: несмотря на темь, он все же разглядел на Гюльназ черный жакет с белой каймой.

— Слушай, Гюльназ, откуда ты взяла этот жакет?

Жена муллы прижалась к нему и шепнула:

— Мне его недавно подарил мулла. Пожелай мне носить его с добром.

— Когда он подарил тебе?

— Вчера.

— Где он купил его?

— Нигде. Один старый знакомый принес как подарок.

— Гм… Ну вставай. Пошли.

— Почему ты так торопишься? Голова муллы сейчас занята важным делом. Можешь не беспокоиться.

— Но голова моей жены ничем не занята. Боюсь, что она может проследить меня… Кроме того, меня самого ждут важные дела.

Он кое-как отделался от нее — и бегом в отделение милиции.

— Я нашел следы вора, — сказал он, — одну из уворованных вещей видели на жене муллы Шюкюра.

Когда работники милиции приблизились к дому муллы Шюкюра, последний только что сказал вернувшейся жене:

— Ягненок мой, спрячь эту жакетку подальше. Пока не показывайся в ней.

— Почему?

— Есть причина, джейранчик мой.

Сидевший за столом Муса заплетающимся языком спросил муллу:

— Шурка, скажи мне, какую пыль ты сыпал в воду, которую выпил охранник универмага? Бедняга так уснул в своей будке у магазина, что можно было и его самого утащить.

Шюкюр, погладив бороду, ответил улыбаясь:

— Это было снотворное, наивный раб божий. В старину его называли бешдары, а ныне люминал.

Послышался стук в ворота дома. Шюкюр быстро убрал водочные бутылки, но, увы, все равно в комнате пахло опиумом, и избавиться от этого запаха уже некогда было.

После расспросов милиционеры обыскали дом. Большую часть ограбленных вещей нашли в погребке у муллы…

На другое утро в комнате следователя охранник магазина встретился с муллой Шюкюром и упрекнул его:

— О безбожный мулла! Ты сказал, что молитва, написанная тобой, закроет глаза милиционерам. Почему же ты не мог спрятать от их глаз свой погреб?