Карьера

Разумеется, Джерри подобное мировоззрение разделял. А потому я не допустил ошибки и не стал проявлять лишнего беспокойства. Вместо этого позволил Шуберту выбрать тему беседы и непринужденно кивнул, соглашаясь перейти к делу только после того, как подадут кофе.

И вот, после трех блюд и бутылки шардоне «Клауди Бей», мы целый час проговорили о случившемся в нашей жизни за прошедшие годы. После того, как я вкратце изложил события последних пятнадцати лет, Джерри посвятил меня в подробности собственной жизни, начавшейся за воротами Брунсуикского университета (хотя так и не упомянул о скандале с «подставной игрой», из которого в конце концов выпутался). Закончив колледж, Шуберт получил как хоккеист полную стипендию в университете Сен-Лоуренса, но гранит науки никак не поддавался, а потому приятель воспользовался представившимся шансом перебраться в канадскую команду низшей лиги из Альберты.

— Тогда мне было всего лишь двадцать, и казалось, держу весь мир за яйца, ведь я — такой крутой профессионал в хоккее… И хотя в неделю зарабатывал только триста пятьдесят, чувствовал себя, будто Уейн Гретцки. Следующая фаза — контракт с НХЛ на миллион долларов…

Разумеется, час миллионного контракта (и перехода в мир высшей лиги) так и не пробил. Вместо этого Джерри прирос к неизвестной заштатной команде из Альберты, играя против деревенщины на провинциальных стадионах поселений с названиями вроде Солт-Сейн-Мэри, Йеллоунайф или Медисин-Хэт.

Шесть лет пролетели, как дым. Закончился и брак с журналисткой из Альберты, продлившийся, по словам Джерри, не дольше пяти минут.

Внезапно стукнуло двадцать шесть. Теперь ему выплачивали целых шестьсот долларов в неделю за то, чтобы его таранили головой отморозки на коньках. Колени тряслись, врач команды предвещал серьезные ортопедические проблемы, если только Джерри не уйдет на покой. И поскорее.

А потому приятель вернулся на нашу сторону американской границы и устроился в Детройте, где знакомый по низшей канадской лиге, тоже бывший спортсмен, основал небольшое охранное агентство.

— Я попал в серьезный переплет, колледж не закончен, перспектив — ноль. Работа внештатным охранником-костоломом не очень привлекала, но деньги пригодились бы. К тому же я находился в полном отчаянии.

Примерно год Джерри подрабатывал телохранителем всевозможных руководителей автомобильного бизнеса среднего верхнего уровня — работая на людей, опасавшихся, что их завалит какой-нибудь профсоюзный босс с сомнительной репутацией, или одержимых стандартной паранойей насчет киднэппинга. Время от времени его нанимали для охраны заезжих крутых, вроде Джека Баллентайна, в девяностом году остановившемся в Детройте на десять дней.

Баллентайн исследовал возможности для проекта по строительству торгового центра возле Гросс-Пойнта и попросил охранника, который оказался из местных, порекомендовать ему кого-нибудь, кто знает город. Джерри понравился Великому Полузащитнику Капитализма (кажется, на Баллентайна произвело впечатление хоккейное прошлое приятеля), и примерно через неделю, когда мистер Высокий Полет вернулся в Нью-Йорк, Шуберту позвонили из фирмы Баллентайна, сообщив, что мистеру Би требуется новый телохранитель. Не интересует ли вакансия Джерри?

— Через секунду после того, как положил трубку я уже летел в самолете в Нью-Йорк. Прошло семь лет, а я до сих пор ни разу не пожалел о выборе. Потому что мистер Би ведет дела по простым правилам: ты заботишься о нем — он заботится о тебе. Представь, даже когда вся империя недвижимости рухнула, он по-прежнему выплачивал мне зарплату. Знаешь за что? Он как-то признался: «Если защитника обложили, ему нужен рядом лучший полузащитник, чтобы его снова не окружили враги».

Знал Баллентайн и о том, что профессиональные амбиции Джерри простирались далеко за пределы функций костолома-охранника. А потому, реинкарнировавшись в образе гуру самовоодушевления, Джек продвинул Джерри до статуса импрессарио, предоставив Шуберту вести дела с издателями, литературными агентами и компанией, организующей лекции и планирующей выступления Баллентайна.

— Когда первая книга мистера Би, «Завоевание «Я»» стала национальным бестселлером, он предоставил мне больше свободы в делах. Короче, первая обложка принесла триста тысяч, вторая — миллион восемьсот, и теперь шеф может назначать гонорар в пятьдесят штук за выступление. Только за прошлый год он провел примерно двести консультаций по мотивированию — наверняка неплохо заработал, верно?

Киваю. Несколько раз.

— Конечно, теперь Великий Вдохновитель превратился в такое мощное предприятие из одного человека, что мне пришлось нанять троих координаторов, чтобы занимались организацией поездок. А я особенно не возражаю, ведь, если начистоту, весь этот мотивационный бизнес успел изрядно поднадоесть. Помогли добиться успеха — и хватит. А поскольку мистеру Би тоже не особенно нравится сидеть на месте и шеф всегда подумывает о новых возможностях расширить бизнес, то он согласился: пора задуматься над новыми деловыми проектами. Изучив всевозможные варианты капиталовложений, мы решили взяться за довольно рискованное, но в то же время сулящее немалую выгоду предприятие. Нед, ты слышал об инвестиционных фондах?

Как раз принесли кофе. Суть делового предложения объявили только что. Я выпрямился и постарался принять сосредоточенный вид:

— Что-то вроде паевых фондов?

— Не совсем. Паевые фонды — очень консервативная форма инвестиций, со строгими правилами. Мистер Би называет их «миссионерской позицией финансового менеджмента»: эффективный, но не самый возбуждающий способ предаваться деловым забавам.

Дело в том, что паевые фонды управляются строго. Можно инвестировать только в ограниченное количество компаний, условия капиталовложений жестко оговариваются, к тому же приходится оперировать на рынке с суровой конкуренцией. Ты знал, что ежегодно американцы вкладывают в паевые фонды четырнадцать миллиардов?

Там крутятся колоссальные бабки, а окупаемость не превышает дозволенных пределов: не более двадцати процентов, да и то — если год окажется невероятно удачным. Конечно, если предпочитаешь игру вне риска, такой вариант заинтересует.

Но когда дело касается денег, Джек Баллентайн, как и в жизни, вовсе не предпочитает безопасность остальному. Да и я тоже не особенно ей дорожу. Вот почему мы решили держаться от паевых фондов подальше.

И тут узнали об инвестиционных фондах. Оказалось, там игра ведется совершенно по другим правилам. Будто ставишь на темных лошадок.

Работает схема коллективных капиталовложений, при которой несколько инвесторов вместе скупают акции еще не открытых или не зачисленных в биржевые сводки компаниях, которым требуются финансы для роста.

В двух словах, схема работает следующим образом, — продолжил Джерри. — Мы, как владельцы фонда, выходим на финансовые организации и богатых физических лиц, советуем им делать вложения в наше партнерство. Затем выискиваем новый бизнес, могущий предложить потенциальные новинки. Если то или иное предприятие представляется перспективным в деловом отношении, то на средства фонда выкупается контрольный пакет акций компании. И когда открываются биржевые торги, в нашем распоряжении уже имеется немалая доля пирога. При правильном выборе прибыль окажется сказочной.

Предположим, мы поддержали крошечную компанию по производству программного оборудования, разработавшую новейшую версию интернет-браузера. В обмен на миллион вложенных долларов завладели половиной акций. После этого несколько средней руки провайдеров решают включить браузер в пакет программного обеспечения.

И внезапно наша скромная компания, предлагающая интернет-браузеры, перестаёт быть всего лишь перспективным вариантом. После открытия биржевых торгов суммарная котировка акций превышает тридцать миллионов.