Карфаген. "Белая" империя "чёрной" Африки
Шрифт:
Ганнибал надеялся взять город с первого приступа, пока на помощь Сагунту не подошли римские легионы, но укрепления оказались слишком мощны. Штурм, начатый без объявления войны, был отбит; сам Ганнибал ранен дротиком в бедро. После этой неудачи пришлось перейти к правильной осаде крепости. Ганнибал окружил город рвом и стеной и регулярно посылал войска на штурм. Осажденные отбивались. Осада длилась так долго, что некоторые испанские племена — ориссы и карпетаны — подняли мятеж, недовольные массовым набором в армию. Все же мятеж был подавлен, а Сагунт после восьми месяцев осады взят.
Овладеть городом удалось только потому что карфагеняне намного превосходили по численности жителей Сагунта, а римляне не вмешивались в происходившие события,
История взятия Сагунта ярко описана Аппианом. По его словам, многие жители города предпочли покончить с собой, нежели покориться врагам. Они бросались в огонь, прыгали с крыш домов, накидывали на себя петли или пронзали себя мечом. "Золото и серебро, которое было у них, государственное и частное", сообщал историк, они собрали и "сплавили его со свинцом и медью, чтобы сделать его бесполезным для Ганнибала". Тем не менее захваченная добыча была велика. Часть ее отослали в Карфаген. Это задобрило партию мира. Все взрослое население города Ганнибал якобы приказал убить. Сам город позднее был вновь отстроен и стал пунийской колонией. Ее назвали Карфагеном-Спартагеной.
По мнению современных историков, римские авторы намеренно фальсифицировали тогдашние события. "Вероятно, только сообщение о создании пунийской колонии в какой-то степени соответствует у Аппиана действительности; все же остальное плохо вяжется с тем, что известно об осаде Сагунта", — полагал И.Ш. Шифман. После взятия Сагунта репрессиям подверглись в основном сторонники римлян: их перебили или обратили в рабство.
В 214 году до нашей эры римляне отвоевали Сагунт и полностью восстановили его, совершив "исключительную по значимости политическую демонстрацию" (И.Ш. Шифман).
Тотчас после получения известия о судьбе Сагунта римляне направили посольство в Карфаген. Послы потребовали немедленно выдать Ганнибала. Даже самые боязливые из сенаторов слушали эти речи в смущении: никто еще не отваживался так говорить с властями Карфагена. Никто не мог судить карфагенских граждан! Это — суверенное право самой Республики.
По легенде, приводимой Аппианом, война была объявлена так. Один из послов, Квинт Фабий Максим, будущий диктатор, выступая в карфагенском сенате, был встречен насмешками. Тогда он, "указав на складки тоги на груди, сказал: "Здесь я ношу для вас, карфагеняне, мир и войну; выбирайте, что из этих двух вы хотите". Они ему в ответ: "Что ты сам хочешь, то и давай". Когда он предложил им войну, они все в один голос воскликнули: "Принимаем!"
"Рим не объявлял войны, но сделал ее неизбежной, — подводил итог этим переговорам французский историк Ш.А. Жюльен. — Под предлогом возможного нападения карфагенян на Италию он начал превентивную войну, лицемерно прикрывая свой военно-политический империализм". Таким образом, Карфаген с самого начала имел моральное преимущество.
Римский же историк Тит Ливий предварял рассказ об этой войне следующими словами: "Никогда еще более мощные государства и народы не поднимали оружие друг против друга, и сами они никогда еще не достигали такой силы и могущества".
Тем временем Ганнибал вернулся с армией в Новый Карфаген на зимние квартиры. Все понимали, что война только начинается. В ее топку брошен первый город.
В Риме тоже обдумывали план будущей войны. С завоеванием Сицилии южная граница римских владений отделялась от Африки всего лишь узким морским проливом. Очевидно, карфагеняне вновь вторгнутся на Сицилию и примутся нападать на южные берега Италии. Само географическое положение указывало обеим враждовавшим странам тот театр, где развернутся основные военные действия. Можно было и угадать ход войны. Теперь римский флот
царил в Средиземном море. Карфагеняне так и не восстановили свой флот после первой войны. Следовало ожидать, что римляне постараются высадить десант на берегу Африки и поведут наступление на Карфаген. События в Испании, где оставался Ганнибал со своей армией, никак не будут влиять на ход войны. Ганнибал собрал большое войско, но ему не с кем воевать, а дойти до Италии невозможно. Северные горы — Альпы — не перейти с армией.В 220 году до нашей эры Рим при населении в 3 750 тысяч человек был в состоянии мобилизовать около 750 (Полибий) или даже 800 тысяч солдат (Тит Ливий). В то время Рим во всех отношениях превосходил Карфаген. Рим располагал огромной, мощной армией, привыкшей к победам, сильным флотом и немалыми денежными средствами. После Первой Пунической войны серьезно изменилось геополитическое положение Италии. Теперь Сицилия и Сардиния защищали италийское побережье от нападений с моря; в то же время с территории этих островов можно было совершать вторжения в Африку. Собственно, так римляне и планировали вести войну с Карфагеном, если она состоится: отразить нападение с моря и высадить близ вражеской столицы крупный десант. Основные силы карфагенян находились в Иберии, а Карфаген был почти беззащитен. Его охраняла лишь небольшая армия численностью в 20 тысяч человек. Со времени заключения последнего мира с римлянами в самом Карфагене не готовились к новой войне. Ганнибал начал войну на свой страх и риск.
По преданию, рассказанному многими античными авторами, готовясь к походу, Ганнибал внезапно отправился в Гадес, в знаменитый храм Мелькарта, чтобы узнать волю богов. Здесь ему приснился вещий сон. Следуя за посланцем богов, он якобы отправился в Италию. Его таинственный проводник не велел ему оглядываться назад. Наконец, Ганнибал не выдержал и посмотрел, что творится у него за спиной. Там ползло громадное чудовище; оно сметало все на своем пути: деревья, здания… "Кто это?" — воскликнул Ганнибал. "Опустошение Италии, — так, по словам Цицерона, отвечал проводник. — Иди вперед и более не оглядывайся". Проснувшись, Ганнибал окончательно уверился в успехе предприятия.
Лишь в июле 218 года до нашей эры Ганнибал узнал, что римляне объявили войну. Он немедленно приступил к сборам и в начале августа повел армию на север, оставив в Иберии своего брата Гасдрубала. Надо было успеть переправиться через Альпы, пока не началась зима, иначе весь его план обречен на неудачу. Цель похода была известна только ему и его ближайшим помощникам. Все остальные считали, что он собирается подчинить себе всю Испанию до Пиренеев. Так думали и римляне. Что им было бояться передвижений карфагенских отрядов где-то на краю света? Римляне однажды победили Карфаген, разобьют его и еще раз. Однако такой войны они не ждали; они даже не знали, что война уже началась и по западным горам карабкаются коварные карфагенские воины.
"В отличие от нашего времени, — писал Д.П. Кончаловский, — война тогда не захватывала всего общества, не изменяла в корне всех условий его жизни. За исключением тех, кто отправлялся в поход, все остальное население продолжало свою жизнь, лишь от времени до времени выслушивая сообщения об успехах или неудачах своего оружия". Было время, отцы и деды жили как всегда, работали в полях, пока в далекой Сицилии или Африке воины сражались с пунийцами. Так будет и при сыновьях.
Похоже думали и консулы. Семпроний уехал на Сицилию, готовясь на 160 пятипалубных судах переправиться в Ливию, а Публий Корнелий Сципион собирался отплыть из Северной Этрурии в Испанию, чтобы наказать дерзкого юнца Ганнибала. По оценке историков, под началом Семпрония находилось примерно 26 500 солдат; Сципион располагал армией численностью около 24 тысяч человек. Оба они не подозревали о планах Ганнибала. Итак, римская армия была раздроблена; ее отдельные части находились вовсе не там, куда собирались нанести удар карфагеняне.