Карибы
Шрифт:
Как только Вейн вальяжно отбыл с палубы бригантины, мальчишка дотронулся до руки Адама, вложил свою грязную ладошку в ладонь капитана и шмыгнул носом.
– Капитан… сэр…я знал, вот ей-ей, наверняка ж знал, что Вы меня не бросите.
Маленький юнга с флейта капитана Адама Лонели был рад как щенок. Насвистывая что-то веселое он умчался по своим делам на нижнюю палубу, а Адам улыбаясь рассматривал свою «девочку» - бригантину, что теперь будет носить имя «Санта Анна».
Боцман, наводчик, хирург, мастер парусник и дюжина матросов были набраны только благодаря имени Сэнди и Вейна. Прознав,
Адам строго следил только за одним вопросом: наземные экспедиции. Если нет опыта, не был, не участвовал, значит, не насиловал, не отрезал младенцам головы, а беременным негритянкам не вспарывал животы. Ему нужны были воины, а не насильники.
К прибытию Энни, команда носилась по кораблю, и отовсюду были слышны команды Адама, свисток боцмана и крики Сэнди.
Девка поднялась на борт и предстала перед взорами пиратов.
– Моя сестра. Дороже ее только «Санта Анна», кто не расслышал, я не виноват. Кто не согласен – мы еще в порту. – Голос Адама прозвучал в полной тишине. А как показало время и полномп согласии.
Адам проводил взглядом, удалившуюся девку и только моргнул от хлопнувшей двери. «Санта Анна» вызывала чувство почти влюбленности, как и та, что подарила кораблю свое имя. Неужели она так и не поняла?!
Адам был не из тех капитанов, которые покупали патент на управление и владение кораблем, а сами не имели ни малейшего представления о навигации и стратегии. Если бы это был его мир, то сейчас Адам Лонели, Лон как его прозвали пираты, был бы счастлив. Напился бы с боцманом и квартирмейстером так, чтобы с утра коку пришлось их отпаивать изюменным отваром.
Энни психанула. Из-за чего? Кто ее вообще может понять?
Эта молодая женщина манила и отталкивала его совершенно, видимо, даже не замечая что с ним творилось.
Отметив в судовом журнале события этого дня, капитан откинулся на стуле, задрав ноги на стол и заложив руки за голову. Хорошо, что девка всегда на глазах и под присмотром. С одной стороны. А с другой...как и куда прятать ее в бою?
Чуть заметное движение и шорох за дверью и мелькнувшая лохматая голова юнги вызвали легкую улыбку у Адама.
Конопатая мордочка просунулась в дверной проем, капитан кивнул, разрешая войти.
– Сэр...кэп...я это, - юнга осторожно оглянулся и приблизился к Адаму, - Я это, видел даму уже. Я не ошибаюсь?
Голос мальчишки дрогнул, юнга коротко и трагически вздохнул и продолжил.
– Сэр, она правда ли Ваша сестра?...
Да. Стоило это и предполагать. Конечно же пацан видел на бриге Рока Бразильца его дочуру. И сейчас у мальца все перемешалось в голове.
Адам, не меняя позы, прервал мальчишку.
– Ты заходишь к своему капитану и заявляешь, что сомневаешься в его поступках? Что не можешь решить выполнять ли тебе мои распоряжения?
– Лон давил и манипулировал, но только так он мог прекратить слухи и разброд, - Ты собираешься рассказать мне что делать?
Капитан перешел на низкие устрашающие ноты и глянул из подлобья на пацана.
– Я, кэп, сэр...я, нет.
– Если до меня дойдет хоть полслова об этом, я буду знать кто их произнес. Свободен.
Юнга вылетел из капитанской
каюты, чуть не промахнувшись в дверях.А мужчина резко встал, обошел стол, пнув перегородку между каютами.
– Думаю, ты слышала всё. Не прячься.
Сейчас та, к которой обращался Адам, была необходима ему.
Обиженная, злая, капризная, плачущая или пляшущая - без разницы.
Склянки уже пробили отбой, команда спустилась в трюм.
А капитан "Санта Аны" хотел Энни.
Но ему ответила тишина. При чем такая, что было понятно: Энни все слышала и поняла, но упрямится и вредничает.
Вот и подтверждение всем его мыслям о ней! Вот оно! Когда Энни нужна, она делает вид, что не понимает, не знает и не слышит. Вот! Вся суть баб! Когда хочется одновременно и придушить к дьяволу и вышвырнуть за борт, и прижать к себе и любить до сладкой истомы.
Неужели она так и не поняла его и не приняла его характер? Знала же, что он всегда будет рядом и всегда придет на помощь. Но когда помощь нужна ему, ее нет, как нет!
Мелкая белесая тварь! Она его и только для него! Всегда! Даже когда она не с ним, то все равно ради него!
Потому что он – мужчина!
А когда она не могла удовлетворить его, то что он делал всегда?
Правильно.
«Не хочешь по-хорошему милой быть, так будешь по милу хорошей!»
От удара ноги вылетели петли дверей. Молча и быстро Адам ввалился в крошечную каютку Энни. Без единого слова подхватил попытавшуюся упираться девку и выволок на палубу. Три шага к борту. Тельце повисло над волнами.
– Поехали, дорогая. Будем учиться покорности. – И Адам швырнул девку за борт. Знал, да, будет больно ей, когда Энни приземлилась в спущенную на воду шлюпку. Плевать!
Спрыгнул сам и оттолкнулся от борта бригатнины.
– На весла, быстро, пока отлив не унес нас вс открытое море. Быстро, я сказал.
Адам молчал весь путь до причала, недолгий, но томительный. Там выволок, намотав на кулак волосы девки, ту на мокрые доски и подтолкнул в спину.
– Пошли, будешь орать – оставлю на берегу.
Конечно, не оставил бы, но ей знать об этом не следует. Давно не плакала и не жалела себя? Хорошо, он готов помочь, чтобы потом сто раз подумала бы, прежде чем показывать характер.
Первый же кабак встретил их распахнутыми дверями и пьяным шумом. Склизкие перила и проломленные лестницы, ведущие вниз, в полутемный задымленный сальными светильниками зал и любопытные взгляды посетителей зхаставили девку сжаться и откинуться на руку Адама.
– Матрас, пойло и мальчика, быстро. – Рык Адама пронесся над головами матросов и шлюх и достиг ушей трактирщика.
Потерявшая цвет и сюжет шторка в угол, где на полу валялся матрас с накинутым покрывалом, табурет, заменявший стол – то, что нужно сейчас Адаму.
Уже втащив на матрас Энни и задернув шторину, Адам процедил сквозь зубы.
– Прекрасный лупанарий, моя беленькая рабыня, не правда ли? Только клиентов будет всего двое, я жалею тебя. Цени и помни.
Он был зол и жесток. Он это понимал, но остановиться не мог. Или Энни сразу и сейчас понимает что она и кто она и как ей в море с капитаном себя вести. Или будут проблемы. А проблемы не нужны никому.