Карибы
Шрифт:
Тысяча чертей, эта его девка! Энни!
Вырвалось сразу, не обдумав ни секунды.
– Вперед, Энни! Ко мне, Энни! А-а-а… Давааай, девочкааа!!! – Адам прорычал уже в прыжке, желая оказаться между противником и девкой. В прыжке повернулся спиной к Энни и приземлившись перед ангичанином, раскрыл руки, готовый к атаке.
– Доброе утро, Адам, приятного утра, Энни Бэттон, - голос даже показался спокойным. Ричард был узнаваем даже под напыщенным париком и в военной форме английского капитана.
И тогда Энни рванула на англичанина! Словно этот мужчина обидел ее ранее или... или выымещая на нем свои обиды и потери!
Она
Как привычно, как сладко, как правильно! Словно они и пришли в эти миры, чтобы не быть лицом к лицу, но встречать опасность спина к спине. Только так!
Адам чувствовал как девка прижалась к нему, чувствовал каждое ее движение, знал, что Энни не бросит его, не покинет. И он не покинет ее.
Люди на капитанском мостике убивали друг друга, демонстрируя мастерство и опыт, проверяя пролчность тел и духа.
Ричард впервые видел подобное. Длинноволосые светлые ангелы смерти слились и продолжали друг друга, как два крыла перелетая, уворачиваясь от ударов и нанося смертоносные удары в ответ. Защищая друг друга, словно единое целое.
– Восхитительно, - англичанин и сам не ожидал, что подобное вырвется с его уст, как раз в тот момент, когда сабля Адама пройдясь по касательной, чуть не задела его плечо, - Просто восхитительно!
«Ты – убийца. Холодный, расчетливый, кровожадный. И не думай по иному. Ты – убийца. Иди и живи с этим». Спасибо, ланиста, Агний знал это и без тебя. Всегда. Потому что жил в полную силу, чувствовал всей сущностью своей бесконечнойсть и мимолетность жизни только в жарком сплетении тел. В битве, в постели. Но только так.
Энни прогнулась в попытке продлить свой палаш, нанося удар, и Адам выгнул спину, вторя движениям девки. Открылся для атаки Ричарда, чем тот и воспользовался. Клинок шаркнул по ребрам, лишь чуть не достав до груди.
Но закричала, низко, горько, потеряно Энни. Не поворачивась, не оглядывась, лишь почувствовав, что произошло.
Адам принял удар Ричарда и крутанулся, выведя саблю по ногам противника.
Энни, еще продолжая кричать, с открытым ртом, выбившимися из косы прядями, прилипшими к лицу и шее, с палашом наперевес, оказалась перед бывшим почти женихом.
– Восхитительна…
– Нам больно, ублюдок! – Прорычал "белокурый ангел" и приставил к горлу капитана острие палаша.
На палубе сражение подходило к логическому концу. Остатки команды барка спасались в трюме, но оттуда уже доносились звуки боя. Несколько пленных матросов, связанные и изрядно побитые, уже лежали у правого борта за ящиками с песком, боцман Лона добивал рыжего матроса, используя не только клинок, но и умело по-пиратски обточенный эфес.
Ричард успел обвести взглядом картину гибели его команды и опустился на колено, отбросив оружие в сторону.
Свисток возвестил о начале упорядоченного грабежа и погрузки товаров на «Санта Анну».
О сундуке с казной из пиратов знал только Адам. Не убирая от горла Ричарда оружия Энни, Адам наклонился, заглянул в карие глаза, когда-то так мягко и тепло смотревшие на его девку.
– Веди в каюту, Ричард.
***
Да, он служил Короне. Да, он проводил совсем не праздо свои дни на острове. Парочка заинтересовала Ричарда сразу. Они были чужие. Совсе чужие. Словно не только не из кололний, но и не из этого мира.
Слишком понимающий взгляд у столь юной девицы. Слишком спокойный и изнутри опасный мужчина. И в то, что они брат и сестра, казалось, не поверил только один Ричард. А донесения о проделках Энни Бэттон, дочери самого Рока Бразильянца, были изучены от корки до корки.Два и два сложить не составляло труда. Обворожительная Энни для Ричарда была лишь пропуском к тайнам рейдеров. А светловолосый якобы брат - интересным экземпляром. Потому что Адама Лонели Ричард знал еще по Ливерпулю. Поразительное сходство и в тоже время это были абсолютно разные люди. Абсолютно!
Как Адам отдал в распоряжение Энни стол и документы капитана, как деловито девица упаковывала и заворачивала все в холщевые мешки, как спокойно и привычено эти двое общались почти полужестами и полуфразами, наводило на массу версий и догадок.
Но самое потрясающее зрелище - бой на мостике - стоял перед глазами Ричарда. Необыкновенно, великолепно, сказочно!
***
Адам первую же попытку плененного капитана приблизиться к Энни пресёк ударом ноги, Ричард рухнул как подкошенный и зажмурился, приготовившись к избиению.
Но Энни спасла Ричарда одним тоглько своим присутствием. В принципе, Адам мог и при ней убить капитана. Не страшно. Мало что ли она крови видела? Но сейчас остановился. Сам выкуп был и к стати и не сильно-то и нужен. Казна не принадлежала Ричарду. Офицер в отставке, мирный плантатор, время от времени выполнял поручения английской короны, используя свои суда. Потому так и сглупил, отправившись в этот раз без надлежащей охраны. Понадеялся, что торговый барк пираты обойдут стороной. Да и обошли бы. Если бы не наводка в порту.
Как только Энни вышла вслед за матросами, уносившим бесчувственного Ричарда, Адам рухнул на пол, сполз по стене и расставив ноги, привалился к перегородке каюты. Вот теперь было больно. Очень больно. И он вспомнил реакцию Энни на его ранение. Это было что-то новенькое в их союзе. В союзе двух рабов.
Теперь они еще и чувствовали боль друг друга? А только ли боль?
Рана не была глубока, спас корсет, что Адам нацепил перед абордажем. Широкий пояс из плотной выделанной кожи, что затягивался на штанах и доходил по высоте почти до солнечного сплетения. Удобная пиратская штуковина. Адам оценил.
Судя по звукам с палубы, выгрузка товаров и передача пленников уже заканчивались. Адам встал и, еще раз оглядев чужую капитанскую каюту, машинально подхватил пару книг и чернильницу. Искусно изготовленная вещица отчего-то напомнила ему Рим. Решил передарить Энни.
Адам надеялся, что у девки хватит ума не лезть с жалостями к пленникам и не пялиться как, обернутые в рваные паруса, трупы спускают по мосткам в воду.
Все-таки стремление всем помочь, всех понять и всех опекать, в Энни было неистребимо.
Это и умиляло и раздражало одновременно. Как, в прочем, и все в Энни.
Приказ Адама о сожжении барка было воспринято с радостью. Кому эта посудина нужна? Перепродать такую рухлядь никому бы пираты не смогли бы, да и тащить барк в порт напряжно.
Поэтому пушки по правому борту все же дали залп. Не ядрами. Смоченными в ворвани и подожженными факелами.
Адам, стоя на мостике, не меняясь в лице, смотрел, как занялся огнем барк, как пожар пожирает фок-мачту и разорванные, свисающие лохмотьями паруса, как дымит и чернеет палуба и трещат снасти.