Карл Линней
Шрифт:
Кому не приятно жить обеспеченным, не думая о куске хлеба и не затрудняя близких! Но не в этом главное для того, кто хочет служить науке.
Линнеус хочет изучать ботанику, а в Лунде для этого тесно. Нет, бог с ней, с врачебной практикой, которой соблазняет его Стобеус, — она отвлечет от милой сердцу ботаники.
Надо искать, где можно заниматься этой наукой под руководством больших специалистов. В Упсале, вот где будет он учиться!
Нужно ехать в Упсалу. Там знаменитый Ботанический сад. Там читает лекции по ботанике и зоологии профессор Рудбек, медицинские предметы ведет профессор Роберг. Это известные ученые, с большими именами. Да и университет там постарше Лундского.
Молодость брала верх над мрачными размышлениями. Может быть, удастся получить королевскую стипендию. Ее дают самым усердным и трудолюбивым студентам. За этим дело не станет: будет работать день и ночь. Но все-таки где достать денег?
Нет, не решался он ехать в Упсалу. Неожиданное событие косвенным образом помогло принять окончательное решение.
Весной 1728 года вместе с одним университетским товарищем Карл собирал растения в долине близ Лунда, и его укусило ядовитое насекомое. Рука вспухла, пришлось сделать разрез. Но, очевидно, произошло нагноение, вызвавшее лихорадку. Молодой человек поехал в Стенброхульт для лечения и отдыха. Из Векшьё тотчас прибыл навестить его доктор Ротман.
— Конечно, в Упсалу. Нельзя и сравнивать этот старинный университет с Лундским, которому едва полвека. Одни коллекции профессора Рудбека чего стоят! А библиотека, а Ботанический сад, — убеждал доктор Ротман своего бывшего ученика. — Нечего и раздумывать: Упсала — храм науки, царствующий над всей Швецией. Город великолепный! Летом отдохнешь и к осени отправляйся. Королевскую стипендию еще заслужишь!
— Ну, пожалуй, мы соберем еще некоторую сумму денег для тебя. Расходуй осмотрительно, больше не жди, — добавил отец после разговоров с Ротманом. — А там, может быть, и в самом деле посчастливится со стипендией!
Вот и Упсала
— Совсем темно, ничего не разобрать. — Карл Линнеус отложил книгу и посмотрел из окна вниз. — Ага, фонарь зажгли, и почти никого нет. — Он быстро надел поверх старого кафтана второй, такой же ветхий, обмотал шерстяным шарфом шею и с книгой в руках спустился по лестнице, ведущей на улицу. При тусклом свете уличного фонаря, прижавшись спиной к столбу, читать не очень удобно, но все же лучше, чем совсем не читать. Редкие прохожие с удивлением оглядывали странного молодого человека, который предпочитает для занятий морозный воздух теплой комнате.
Предпочитает! Бедный студент дошел до края нищеты: ни еды, ни одежды, ни обуви. Деньги, данные отцом, быстро вышли в большом городе, где у него не было ни одной родной души. Правда, ему выдали королевскую стипендию, но для младшего курса ее размер был очень невелик: всего 20 серебряных талеров на полугодие.
По целым неделям он не видел горячей пищи, довольствуясь сухим хлебом, да и то не досыта. Не раз по утрам раздумывал над жалкой монеткой, зажатой в руке: купить свечу на вечер или хлеба побольше, и свеча торжествовала победу над хлебом.
«Найти бы толстый картон и добавить к нему небольшой, гладко вычищенный кусок коры, получится отличная подошва», — соображал будущий врач и ученый, получив в подарок от товарища старые сапоги. И нельзя не признать, с каким мастерством он восполнял отсутствие подметок древесной корой и картоном.
— Новые сапоги, когда-нибудь и я их куплю. Не в них счастье! Хуже другое: Упсала не оправдала
моих надежд!Линнеус с горечью размышлял об упсальских профессорах, чьи имена сияли перед ним в Лунде. Оказалось, что Рудбек и Роберг были уже люди очень преклонного возраста, тяготившиеся чтением лекций. Да, по правде сказать, и читали не всегда удачно.
Горько было убедиться и в том, что профессор Роберг интересуется больше занятиями за особую плату с отдельными студентами. Бывший же лундский студент не мог предложить никакого вознаграждения профессору за беседы с ним, хотя и очень в них нуждался.
Слава об университете, теплицах Ботанического сада, типографии, госпитале, где вели практику студенты-медики, и других учебных помещениях оказалась в значительной мере прошлой. Случившийся 25 лет назад огромный пожар поглотил большую часть этих сокровищ. Заметим, что в те времена постройки в Швеции — государственные и частные — почти исключительно были деревянными, несмотря на довольно частые пожары. Восстанавливался университет очень медленно.
Известное разочарование принесло то, что в университете медики, а тем более физики, ботаники не пользовались почетом, которым окружали тех, кто корпел над священным писанием или произведениями классиков древности. Всеобщее внимание привлекали науки, изучавшие язык, письменность, — филология и учение о боге и религиях — богословие.
Век физики, химии и других естественных наук еще не пришел.
Студентам, занимавшимся науками о природе, трудно было найти уроки, которыми обычно университетская беднота поддерживает свое существование, — их знаниям не особенно доверяли!
У смоландца был прекрасный аттестат из Лунда, в котором говорилось, что он хорошо образованный и особо одаренный студент, «ведет себя в университете так, что он и по прилежанию своему и по поведению сделался дорог всем, кто его знал». Но и этот аттестат помог только в одном — в зачислении в Упсальский университет.
Из дома писали, что отец часто болеет, семья бедствует. Одно письмо тяжелее другого!.. И в каждом, как постоянно повторяющийся мотив длинной песни, звучала одна и та же мысль: напрасно проводить дни в Упсале, надо взяться за ум. Отец болен, младший сын еще ребенок. Кому достанется приход?
Может быть, и в самом деле родные правы? Надо же подумать о семье.
Обеспеченное положение пастора становится заманчивым для изголодавшегося студента… Или возвратиться в Лунд к доброму Стобеусу? Тот помнит его и примет с радостью…
Нет, а вдруг фортуна будет к нему благосклонна. Надо перетерпеть, выдержать, выстоять. И он стискивал зубы, снова, снова принимался за книги, упорным трудом заглушая ноющую боль в желудке.
Кругом было столько сытых людей. Упсала — богатый город, важный центр внутренней торговли. Какие ярмарки здесь бывали — на всю Швецию! Они устраивались с древнейших времен, обычно в феврале месяце. Бедному студенту один взгляд на эту обильную дичь, горы оленьего мяса, возы откормленной птицы, тонкие холсты и полотно, что привозили сюда крестьяне из северной Швеции, доставлял лишнее страдание.
Сколько в Упсале памятников старины! Слово «Упсала» означает в переводе «Высокая зала». Ее название связано с древним преданием о том, что языческие боги Один, Тор и Фрея восседали здесь когда-то на своих престолах. Может быть, нигде в других провинциях Швеции не сохранилось так много языческих легенд, сказаний и обычаев, как в Упсале. Близ города замки… Походить бы, побродить вволю, посмотреть… Но от заботы о куске хлеба и полной неустроенности тускнеет интерес к окружающему. Может быть, это последние дни в университете и придется все-таки бросить учение…