Карл Маркс: Мировой дух

Тем временем почти по всей Европе самодержавные монархии начали давать трещину. 12 января 1848 года мятеж в Палермо и Неаполе вынудил Фердинанда II предоставить своим подданным конституцию. С этого события начались революции 1848 года.

Двадцать шестого января Центральный комитет Союза коммунистов потерял терпение: он сообщил из Лондона в брюссельский окружной комитет о своем решении от 24 января, предписывающем Марксу представить рукопись «Манифеста» для печати до 1 февраля или вернуть документы, предоставленные в его распоряжение для его написания. Карл решился и за последнюю неделю января написал «Манифест Коммунистической партии».

Для него это работа на заказ, а не личное произведение. Поэтому он написал «Манифест» на одном дыхании, даже не перечитывая, и расстался с ним легко, а не мучился так, как если бы написанное было его детищем.

Невероятный январь 1848 года, когда он за месяц написал три важнейшие свои работы! Три работы, которые он согласился обнародовать: первые две потому, что это речи, а последнюю — потому, что не поставил под ней своей подписи.

Маркс взял двенадцать пунктов, перечисленные Энгельсом в прошлом году, ужал их до десяти и создал первое полное изложение исторического материализма, а также первую работу, в которой пролетариат предстает классом, обреченным, «пауперизованным», как тогда говорили, классом, радикальным образом избавленным от иллюзий, — «Манифест Коммунистической партии». Это сочинение молодого неизвестного немецкого философа, которому не было еще и тридцати, написанное в Брюсселе, вплоть до наших дней будет издаваемым самыми большими тиражами нерелигиозным произведением.

По мнению многих биографов Маркса, «Манифест» ознаменовал собой разрыв с тем, что он написал ранее, поскольку в нем он отказывается от индивидуализма, свойственного «Экономическо-философским рукописям 1844 года» и «Немецкой идеологии». Некоторые даже говорят в этой связи о «теоретическом антигуманизме». Ничего подобного: продолжая линию написанного ранее, «Манифест» продвигается к более полной концепции материализма, в которой классовая борьба — главная движущая сила Истории, а пролетариат — грядущий господствующий класс, создатель нового общества. Это начало научного социализма, переход к политическому действию для завоевания власти.

«Манифест» открывается призывом, который сотни миллионов людей во всем мире читали на протяжении целого века, а многие даже заучивали наизусть: «Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские. Где та оппозиционная партия, которую ее противники, стоящие у власти, не ославили бы коммунистической? Где та оппозиционная партия, которая в свою очередь не бросала бы клеймящего обвинения в коммунизме как более передовым представителям оппозиции, так и своим реакционным противникам? Два вывода вытекают из этого факта. Коммунизм признается уже силой всеми европейскими силами. Пора уже коммунистам перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и сказкам о призраке коммунизма противопоставить манифест самой партии. С этой целью в Лондоне собрались коммунисты самых различных национальностей и составили следующий „Манифест“, который публикуется на английском, французском, немецком, итальянском, фламандском и датском языках».

Далее следует:

«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов <…>. Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых. Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается, однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два больших враждебных лагеря, на два больших, стоящих друг против друга, класса — буржуазию и пролетариат…»

Борьба между угнетателями и угнетенными, эксплуататорами и эксплуатируемыми. Изначально, говорит Маркс, первобытное общество позволяло каждому оставаться свободным, занимаясь трудом, необходимым для выживания. Разделение труда вызвало обогащение человечества и возникновение общественных классов. Сегодня капитализм упрощает антагонизмы между ними: вместо многочисленных кастовых и классовых слоев, свойственных для прежних обществ, капитализм порождает положение проще некуда: «Два больших враждебных лагеря — буржуазия и пролетариат». Теперь уже всё, в том числе природу государства, можно объяснить через классовую борьбу: «Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого».

При капитализме буржуазия на первых порах сыграла революционную роль, всколыхнув производственный потенциал человечества, поломав национальные границы, создав обширные метрополии и уничтожив феодализм. В глазах Маркса это положительная роль. Поэтому он пишет самые яркие страницы, когда-либо опубликованные во славу буржуазии, которые и сегодня еще стоит читать и перечитывать:

«Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений <…>. Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех других. Все застывшие, покрывшиеся ржавчиной отношения, вместе с сопутствующими им веками освященными представлениями и воззрениями, разрушаются, все возникающие вновь оказываются устарелыми, прежде чем успевают окостенеть <…>. Низкие цены на товары — вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам <…>. Буржуазия подчинила деревню господству города. Она создала огромные города, в высокой степени увеличила численность городского населения по сравнению с сельским и вырвала таким образом значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни…»

Маркс воспевает пророческую хвалу грядущей глобализации:

«Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим <…>. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству.<…> Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации».

Возвращение назад невозможно, ибо «нельзя повернуть вспять колесо истории!».

Но в то же время в «Манифесте» яростно разоблачается эксплуатация рабочего класса:

«Рабочий живет только для того, чтобы увеличивать капитал, и живет лишь постольку, поскольку этого требуют интересы господствующего класса <…>. Современная промышленность превратила маленькую мастерскую патриархального мастера в крупную фабрику промышленного капиталиста. Массы рабочих, скученные на фабрике, организуются по-солдатски. Как рядовые промышленной армии, они ставятся под надзор целой иерархии унтер-офицеров и офицеров. Они — рабы не только класса буржуазии, буржуазного государства, ежедневно и ежечасно порабощает их машина, надсмотрщик и прежде всего сам отдельный буржуа-фабрикант. Эта деспотия тем мелочнее, ненавистнее, она тем больше ожесточает, чем откровеннее ее целью провозглашается нажива<…>. Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин — все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы, поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата».

Ответ на эксплуатацию лежит не в «истинном социализме» прудонистов, который плод всего лишь «праздных размышлений об осуществлении человеческой природы» и который, говоря об «отчуждении человеческой природы», критикуя власть денег, изрекает «философскую чепуху». Нет, надо призвать международный пролетариат отстаивать лишь свои собственные интересы и свергнуть самодержавные и «буржуазные», то есть парламентские режимы. Но не для того, чтобы прийти к власти: если до сих пор каждый угнетенный класс, дорывавшийся до власти, навязывал «свои» собственные формы собственности и эксплуатации всему обществу, то у рабочего класса собственности нет, поэтому его историческая задача заключается как раз в том, чтобы одновременно покончить с классами, частной собственностью и эксплуатацией. «Так как пролетариат должен прежде всего завоевать политическое господство, подняться до положения национального класса, конституироваться как нация, он сам пока еще национален, хотя совсем не в том смысле, как понимает это буржуазия».

При коммунизме блага, необходимые для удовлетворения элементарных жизненных потребностей, будут производиться безвозмездно и раздаваться бесплатно. Став коллективной собственностью, капитал перестанет порождать классовый антагонизм, и возникнет бесклассовое общество, в котором все люди будут в самом деле равны.

Далее Маркс переходит к вопросу об исполнении власти в коммунистическом обществе и о роли государства в переходный период между капитализмом и коммунизмом:

«Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого. Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса».