Карл XII, или Пять пуль для короля
Шрифт:
... Сразу после наступления нового, 1716 года судьба, казалось, стала подсовывать королю в руки новые козыри. Как уже упоминалось выше, на Балтике стояли такие крепкие морозы, что они сковали пролив Эресунн. По нему каждый день на шведский берег добирались бежавшие из датского плена шведские солдаты и офицеры. Король тут же распорядился подтянуть к Ландскруне несколько полков, что вызвало в Копенгагене настоящий переполох. Датчане вспомнили, как дед нынешнего шведского короля, Карл X, в свое время — правда, во внутренних датских проливах — перебросил по льду свою армию и нанес датчанам решительное поражение. И Карл XII воспылал надеждой в предчувствии новой победы. Но нет! Подули сильные ветры и взломали лед в Эресунне.
Чтобы взять реванш за поражения на юге и не показаться спящим в берлоге медведем, король решил тогда совершить набег на Норвегию. Толчком к первому норвежскому походу послужил переход на шведскую сторону норвежского унтер-офицера Вильстера,
Когда шведы 27 февраля 1716 года выступили из Истада, никто из них не знал, куда ведет их король, и ни на ком из них, включая самого монарха, не было даже хороших зимних вещей. Т. Г. Бъельке, командир Бухюсленских драгун, когда его полк подняли по тревоге, подумал, что предстоит очередной смотр или учения. Поэтому, как вспоминали потом об этом Понятовский, фон Розен и Бъельке, участвовавшие в первом норвежском походе Карла XII люди зябли и ужасно страдали от холода и голода.
< image l:href="#" />Первый норвежский поход Карла XII. 1716.
Перед вторжением в Норвегию король издал приказ о необходимости вежливого и почтительного обращения с местным населением [244] . Шведским силам на юге Норвегии противостоял датско-норвежский корпус Бартольда Хенрика фон Лютцова в количестве 13 500 человек, а на севере, в районе Тронхейма, дислоцировался еще один отряд численностью около шести тысяч человек. Планом Карла предусматривалось перекрыть горные перевалы в центре страны, чтобы помешать соединению южного и северного контингентов противника и нанести удар по столице Норвегии Христиании (Осло) с севера (сам король) и юга (генерал К. Г. Мёрнер).
244
Б. Лильегрен пишет, что Карл XII, очевидно, понимал, что норвежцы — это не «дикие» поляки или «русские варвары».
С Карлом шел небольшой корпус численностью 3200 человек. При переходе через норвежскую границу имел место кавалерийский бой, в котором были ранены Понятовский и гессенский зять короля (последний был вынужден вернуться на лечение в Швецию). Однако шведы рассеяли датско-норвежский отряд и взяли в плен их командира полковника Крусе. В бою чуть не погиб король — его спас на этот раз фон Розен. Поскольку фон Лютцову своевременно удалось поставить сильный заслон на важных горных перевалах, прикрывающих подступы к Христиании (Осло) с севера, то шведы были вынуждены повернуть на юг, чтобы идти на соединение с корпусом К. Г. Мёрнера.
Местность была незнакомой, покрыта глубоким снегом, и шведы шли наугад. Все мужское население разбежалось по лесам, а на редких хуторах оставались одни женщины, старики да дети. На одном таком хуторе шведы с трудом отыскали какую-то древнюю старуху с трубкой в зубах и за хорошее вознаграждение уговорили показать дорогу. Старуху привели к королю, тот без всяких предисловий взял ее за руку, и они вместе по глубокому снегу заковыляли в лес. Зрелище, как вспоминали очевидцы, со спины было незабываемое: прихрамывающий по-стариковски король Швеции по пояс в снегу, а рядом, рука об руку с ним, ковылявшая старая карга, изо рта которой, как из паровоза, столбом валил дым! Трубка гасла, и тогда Карл помогал ей закурить снова. Король спрашивал ее о жизни, о стране, и время прошло незаметно. Старуха вполне справилась со своей задачей, и на прощание король вручил ей пару золотых дукатов. Норвежка изумилась и спросила: «Ты кто?» Карл ответил, что он такой же, как и люди радом. «Наши офицеры не такие щедрые», — сказала она и ушла.
О Карле XII в период первого норвежского похода сохранились и другие воспоминания, например, свидетельства норвежского пастора Сёрена Хагерупа из местечка Аас, у которого король переночевал вместе с генералом Юханом Виммерихом Дельвигом, А. Левеном, двумя поварами и камер-па-жом Мандершерной. Пастор видел короля молодым и нашел теперь его сильно изменившимся. Король был простужен, говорил невнятно, и пастор с трудом его понимал. Во время всего разговора с уст Карла не сходила улыбка. «Он, казалось, не ходил, а порхал или летал, как муха, — вспоминал Хагеруп, — что было вполне понятно, потому что он никогда не снимал с себя плаща, а его нога была сильно повреждена. Из носа у него постоянно торчит “шнурок” густой жидкости, и вид его довольно неприглядный — особенно когда он ест, ибо он забрасывает в рот пищу, как сумасшедший, а не как король. В одиннадцать часов вечера он поел вместе со своими любимцами генерал-майором Дельвигом и полковником
Левеном, а в час ночи лег спать прямо на солому, не снимая сапог со шпорами, в плаще и со шпагой. Говорят, что он спит так всегда, а Дельвиг ложится рядом с ним. Из питья он употреблял только холодную сырую воду, но поесть он любил. Ровно в четыре утра он был уже на ногах».... Соединившись с Мёрнером, Карл предпринял штурм Христиании, и 22 марта они совместными усилиями заняли норвежскую столицу. Этой вылазкой Карл XII добился своей первой цели: он все-таки слегка разозлил датчан, и это было лучше, чем сидеть без дела в Истаде и ждать, когда враг вторгнется в страну.
Но главной цели — уничтожить датско-норвежскую армию — шведы достичь не смогли: Б. X. Лютцов отвел свои войска к Драммену, на запад от Христиании, на хорошо оборудованные позиции, а замерзшие и изголодавшиеся шведские соединения выдохлись и ничего сделать с ними не могли. Шведы предприняли ряд безуспешных атак, в ходе которых погибли и попали в норвежский плен несколько сотен солдат и офицеров, среди которых оказался и любимец Карла полковник Аксель Левен. Затем последовал еще один неприятный удар: из-за некомпетентности и трусости генерал-лейтенанта К. Л. Ашеберга, сына известного фельдмаршала, оставленного в тылу для обеспечения тыла шведской армии, противнику удалось высадить с моря десант, уничтожить шведский гарнизон в количестве 600 человек и перерезать коммуникации, связывавшие армию со страной. Положение шведской армии стало критическим. Викинговский набег (а иначе эту операцию назвать трудно) показал, что без поддержки флота все действия шведов обречены на провал, а норвежский ландшафт оказался намного труднее для военных действий, чем его себе представлял Карл по картам и из сообщений норвежского перебежчика.
Простояв пару недель в норвежской столице, Карл отошел обратно на юго-восток и разбил свою штаб-квартиру в местечке Торпум, в нескольких километрах к западу от города Фредриксхалль, где его армия и простояла до конца апреля. Лютцов со своей армией находился на другом берегу реки и тоже не предпринимал никаких действий. В Торпуме у короля родился план к середине лета напасть на Фредриксхалль так, чтобы застать его врасплох. Карл получил информацию, что часть норвежского гарнизона находившейся по соседству крепости Фредрикстен ночует в этом городе. Можно было попытаться отрезать часть гарнизона от крепости, а если удастся — по мосту ворваться в саму крепость на плечах спасающихся бегством норвежцев и датчан. Застать врасплох город, однако, не удалось — сведения, на которых базировался весь план Карла XII, были получены от норвежского дезертира, а они оказались ложными. Город был занят очень быстро, но находившиеся в нем защитники Фредрикстена успели спастись и скрыться за своими крепостными стенами. Из крепости открыли сильный артиллерийский огонь, и шведы понесли значительный урон. Карл, как всегда, проявил храбрость и неустрашимость в бою, о чем он скромно сообщил своей сестре в Стокгольм: «У нас тут произошла стычка с датчанами, при которой наша атака вполне удалась, но из-за досадного обстрела мы потеряли нескольких храбрых офицеров, которым судьба не позволила больше жить». Судьба не позволила жить 500 шведским офицерам и солдатам из тех 1500, которые приняли участие в «удачной» атаке. И это не было какой-либо рисовкой со стороны короля: все шло как обычно, на войне люди гибнут, жаль, конечно, но с судьбой не поспоришь. Ему и в голову не приходило, что вся норвежская кампания была бессмысленна, а понесенные в ходе боя во Фредриксхалле жертвы — напрасны.
Несколько дней спустя при Дюнекиле отважный норвежский капитан Торденшёлвд напал на шведский конвой и частью захватил, а частью уничтожил транспортные корабли, пытавшиеся доставить армии Карла съестные припасы и осадные орудия. Это окончательно убедило короля в нецелесообразности продолжения боевых действий в Норвегии и необходимости возвращения назад в Швецию. Стало ясно, что для завоевания Норвегии нужно готовиться тщательно и солидно. От Фридриха Гессенского были получены тревожные известия о готовящейся совместной русско-датской высадке в Сконе, и все полки стали подтягиваться в южные районы Швеции. Некоторое время спустя вслед за ними отправился и король. Он ехал верхом, погруженный в мысли, пока не достиг берегов озера Ветгерн у местечка Хъю.
Здесь он на простой лодке с одним гребцом переправился через озеро, потом снова сел на коня, и вечером 10 сентября 1716 года, грязный и мокрый, прискакал в Вадстену, где его ждала Ульрика Элеонора. Сестра много раз предлагала Карлу приехать в Стокгольм или просила разрешения приехать к нему в штаб-квартиру, но каждый раз он вежливо, но твердо отказывал ей в этом. И вот, наконец, встреча брата с сестрой состоялась. Брат, не сняв верхней одежды, вошел в дом и своим видом так напугал придворных дам и сестру, что в первый момент они его не узнали. Да и мудрено было узнать в слегка прихрамывавшем, полысевшем и отмеченном судьбой и трудностями походной жизни мужчине того 18-летнего юношу, которого они видели шестнадцать лет назад! Карл просидел с сестрой всю ночь, держа ее за руки. Они беспрестанно говорили, говорили о чем-то...