Карма фамильных бриллиантов

– Они вели себя как любовники?

– А как же еще?

– Как деловые партнеры, например…

– Если б так, тогда на кой черт мне ночью в отель переться?

– А что за отель?

– «Фрау Либен».

– Местечко не из дешевых, – заметил Вульф. – В таком комнату на часок не снимешь, значит, спутник Дусика был его постояльцем. Это хорошо!

– Да ничего хорошего, – насупился Вольфрам. – Он все равно уже съехал.

– Откуда ты знаешь?

– Я несколько дней его у отеля караулил, чтоб фейс начистить, но так и не засек ни разу.

– Это ничего, – задумчиво проговорил Эдуард Петрович. – Главное – он в базе есть, а значит, мы можем узнать его имя… – Вульф замолчал и некоторое время сидел неподвижно, погруженный в свои мысли, но вскоре встрепенулся и, поманив охранника Панциря пальцем, бросил: – Собери фотографии, поедем во «Фрау Либен».

– А я? – подал голос Вольфрам.

– И ты. – Новицкий угрожающе ухмыльнулся. – И если твои слова не подтвердятся, пеняй на себя!

Аня

Аня вела машину по пригородной трассе, направляясь в город Васильковск. Марк сидел рядом, Данилка лежал на заднем сиденье и, опустив лобастую башку на вытянутые лапы, дремал. Аня молчала. Молчал и Марк. Тишину нарушала только приглушенная музыка, лившаяся из автомобильной магнитолы.

– Вы так ничего мне и не объясните? – прервал-таки молчание Суханский.

– Хотела бы, да не могу, – ответила Аня смущенно. – Это не моя тайна.

– Ну вы хотя бы скажите, куда мы едем…

– В городок под названием Васильковск.

– Зачем?

– За «Славой»

– Он в Васильковске?

– Думаю, да.

Марк, естественно, ничего не понял, но с расспросами больше приставать не стал. И Аня была ему за это благодарна. Будь на месте Суханского кто-то менее деликатный, ей пришлось бы что-то врать, ведь правды она не могла сказать – такое чужому человеку знать не полагалось. Изначально тайну Элеоноры знали только двое: она сама и Сергей. Потом тайна стала известна и Ане. А больше никому Элеонора страшной правды о своей постыдной любви к брату и плоду этой любви не раскрыла. Многие годы она скрывала от мира свою умственно отсталую дочь Полину. Сначала в деревне под Рязанью, где Полю воспитывала приемная мать Алена Невинная, потом, когда Элеоноре стало известно, что ненормальную девушку пользуют все деревенские мужики, в домах инвалидов. В одном, другом, третьем, пока не нашла для нее самый лучший – в городе Васильковске. Там Полина находится и теперь. А с ней «Слава»! Элеонора отдала своей больной девочке самое ценное, что у нее было (подобно жене Коневского), надеясь, видимо, что «милостивый» глаз Рамы принесет дочери если не удачу, то хотя бы покой…

Тем более что именно Полина имела на него право, ведь она была старшей дочерью сразу двух представителей рода Шаховских!

– Кажется, мы приехали, – подал голос Марк и кивнул головой на указатель с надписью «Васильковск».

– Да, – согласилась Аня. – Старинное здание, обнесенное парком, видите? Это дом инвалидов.

– Нам туда? – несказанно удивился Суханский.

– Туда, – эхом повторила Аня, вспомнив, как приезжала сюда вместе с Петром два года назад и встречалась с Полиной. Хотя встречей это вряд ли можно было назвать – женщина ни на кого не реагировала и вряд ли что-либо понимала. Дочка Элеоноры и Сергея была как растение: неподвижная, безмолвная, не мыслящая и мало что чувствующая…

Поток воспоминаний был прерван очередным вопросом Марка:

– Выходит, Элеонора Георгиевна сделала стражем фамильного сокровища инвалида?

Аня хотела его поправить, сказать, что не стражем, а владельцем, но воздержалась. Вместо этого она бросила:

– Вот мы и на месте. – И, подъехав вплотную к чугунному забору, заглушила мотор.

Они вышли из машины. Миновав заснеженный парк, приблизились к крыльцу. Привязав Данилку к деревянным перилам лестницы, поднялись по ступеням. Едва Аня с Марком оказались в холле, как к ним навстречу кинулась молоденькая санитарка в форменном костюмчике и затарахтела:

– Наконец-то вы приехали! Вас уже давно ждут. Наш директор господин Паньшин…

– Стоп, стоп, девушка, – оборвал ее Марк. – Кажется, вы нас с кем-то перепутали, и господин Паньшин ждет не нас.

– Не вас? – Она захлопала тщательно накрашенными ресницами. – Вы не из благотворительного фонда «Рука помощи»?

– Нет, мы частные лица, – ответила Аня. – Пришли навестить Полину Невинную. Вы позволите нам пройти?

– Сейчас у нас тихий час. Ждите до четырех.

– Пожалуйста, девушка, пустите нас…

– Нет и нет! – отрезала та. – У нас тут строгие порядки.

Аня беспомощно посмотрела на Марка. Она не знала, как уговорить девушку пропустить их – Аня не умела ни уламывать, ни заговаривать зубы, ни подмасливать подарками или деньгами, ни требовать, и надеялась, что это по силам Суханскому. Но Марк тоже был не из породы «пробивных», поэтому молчал. Неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы в фойе не появился мужчина в белом халате. Увидев его огненную шевелюру, Аня сразу признала в медике главного врача Карцева и даже вспомнила его имя.

– Евгений Геннадьевич! – вскричала Аня, кидаясь к главврачу. – Вы меня, наверное, не помните…

– Почему же? – широко улыбнулся он, сверкнув золотыми коронками. – Вы к нашей Полинке пару лет назад приходили. С адвокатом госпожи Новицкой.

– Надо же – помните! А ведь я тогда совсем иначе выглядела… – И Аня мысленно содрогнулась, вспомнив, какой в то время была шишигой. – А можно нам Полину проведать?

– Да пожалуйста. – Карцев сделал приглашающий жест.

– А как же тихий час?

– Ну вы же не будете шуметь, правда?

Аня клятвенно обещала вести себя тихо, и Евгений Геннадьевич собрался проводить их до комнаты Полины, но тут явились представители благотворительного фонда, и главврачу пришлось переключить свое внимание на них. Марк с Аней поднялись на второй этаж без сопровождающих. Дверь в палату Полины была не заперта, поэтому они беспрепятственно вошли в нее.

Комната была именно такой, какой Аня ее помнила: небольшая, но обставленная всем необходимым. Большую часть пространства занимала широкая кровать – на другой Полина бы просто не поместилась, она была очень полной еще тогда, два года назад, теперь же стала просто огромной, набрав, наверное, килограммов двадцать.

Аня внимательно посмотрела на лежащую женщину, прислушалась к ее дыханию и, убедившись, что та спит, шагнула к кровати. Марк тихонько двинулся следом. Склонилась над спящей сестрой (подумать только – Полина приходилась ей именно сестрой!), Аня легонько тронула шнурок, обхватывающий ее шею. На нем что-то висело, и это что-то пряталось под складками ночной рубашки. Аня аккуратно потянула шнурок, и из-под выреза горловины показался небольшой ситцевый мешочек.

– Это «Слава»? – взволнованно прошептал Марк.