Карма фамильных бриллиантов

– Заставить нас взяться за поиски камня и самому в них поучаствовать, чтобы в итоге завладеть им?

– Совершенно верно. Но сразу возникла проблема. Вы не знали, что бриллиант носит имя «Слава», и это застопорило ваше расследование. Поэтому я просто обязан был открыть вам глаза, но не знал, как это сделать. Тогда я придумал историю с найденными в архивах страховыми полисами…

– Так никаких полисов не было?

– Нет. Это чистый блеф.

– А если б отец потребовал сделать еще копии?

– Я придумал бы что-нибудь.

Аня приготовилась задать очередной вопрос, но Марк жестом заставил ее замолчать. Она захлопнула рот, а Суханский с сосредоточенным видом стал рассматривать пейзаж за стеклом. Аня тоже выглянула в окно. Оказалось, они давно свернули с шоссе и теперь едут по проселочной дороге, по обеим сторонам которой стоят неказистые одноэтажные домики. У одного такого Марк затормозил.

– Мы приехали, – сказал он, распахнув дверь машины. – Посидите, я открою ворота.

Он тяжело вылез из машины и направился к поржавевшим воротам. Пока Марк возился с замком, Аня лихорадочно дергала руками, дабы ослабить веревку. Когда ей это удалось, она повернула правую ладонь так, чтобы дотянуться пальцами до узла. Дотянувшись, принялась его теребить. Во время попыток освободиться от пут она не отрывала взгляда от окна, боясь пропустить момент возвращения Марка. Когда он, справившись с замком и распахнув створки ворот, направился обратно, Аня сцепила пальцы, чтобы ладони казались крепко связанными. Но провести Суханского ей не удалось. Едва он взглянул на путы, как воскликнул:

– Неужели вы думали, что я не замечу? – Он грубо взял ее руки и затянул на них веревку так, что она впилась в кожу, оставляя на ней бордовый след.

– Я просто хотела немного ослабить повязку – очень туго.

– Ничего, потерпите, – бросил Марк и стал загонять машину во двор.

Когда «Форд» остановился у покосившегося крыльца, Марк вышел. Обойдя машину, открыл дверь перед Аней. Она выбралась и стала подниматься на крыльцо, но Марк остановил ее.

– Вам не туда, – сказал он, придержав ее за локоть.

– Не туда?

– Я не могу оставить вас в доме, оттуда вы запросто выберетесь. Придется вам посидеть в сарае. – Он указал на деревянную коробку под крышей. Она была без единого окна, зато с крепкой, обшитой толстой фанерой дверью. – Оттуда сбежать крайне проблематично.

– Но в сарае я замерзну, – запротестовала Аня. – Там щели в стенах и пол земляной.

– Я же сказал, что дам вам одеяла…

– Вы считаете, они меня спасут?

Марк равнодушно пожал плечами. Ему было все равно, спасут или нет. Он не убил ее, это главное. Проявил человеколюбие и какую-никакую заботу, а уж остальное в руках божьих…

– Я не могу провести двое суток на земляном полу, – продолжала настаивать Аня.

– Раньше люди в землянках жили, и ничего, – раздраженно буркнул Марк, с силой толкая Аню к двери сарая.

– Я беременна, Марк! Я могу застудиться…

– Хорошо, я дам вам еще и фуфайку. А теперь замолчите и ступайте внутрь.

Аня вошла в темное помещение и огляделась. Естественно, ничего похожего на мебель в нем не было. Только деревянные ящики из-под бутылочного лимонада да дырявые ведра. Но Марк посчитал это достаточным.

– Из ящиков сделаете кровать, а из ведра уборную, – сказал он бодро. – А теперь я вас запру и схожу в дом за одеялами. Заодно сделаю вам чай и поищу что-нибудь из еды…

Дверь с грохотом закрылась, послышался лязг закрываемого запора. Оставшись одна, Аня бросилась к самой большой щели в стене и припала к ней глазом. Найдя взглядом Марка, увидела, что он скрылся в доме. Тогда Аня отлипла от щели и заметалась по сараю, ища хоть какой-то выход. Но стены, несмотря на свою кажущуюся ветхость, были довольно крепкими, и выломать хотя бы одну доску Ане не удалось.

Потерпев неудачу, она вернулась к ведрам и села на одно из них, чтобы подумать. То, что она не может остаться тут на двое суток, было ей очевидно. Ветхие стены нисколько не защищали от мороза и ветра, а от пола просто веяло холодом. Зная свою слабую сопротивляемость простудам, Аня была уверена, что, просидев тут часов двенадцать, обязательно заболеет. И заболеет серьезно: с высокой температурой, жаром, кашлем! Такую простуду вылечить можно только антибиотиками, которые беременным противопоказаны. Значит, надо отсюда выбираться. Но как? Единственный выход – это дверь, но она заперта. И откроется только тогда, когда вернется Марк…

Значит, нужно бежать именно в этот момент. Но разве ей удастся справиться со здоровым, крепким мужчиной, когда у нее связаны руки, а у него в кармане пистолет?

Аня зашарила взглядом по полутемному помещению, не зная, что именно ищет, и тут в одном из ведер увидела обломок черенка от лопаты. Она взяла его в руки, крепко обхватила пальцами гладко обструганную деревяшку и спрятала ее между крепко сжатыми ногами. Если будет возможность, она применит «дубинку», а если нет, незаметно ее выбросит. Приняв это решение, она стала ждать возвращения Марка.

Скрежет открывающегося запора Аня услышала минут через десять. Потом распахнулась дверь, и в проеме возник Марк. В одной руке он держал груду тряпья, во второй большущий термос. Пистолета Аня не увидела, и это вселило в нее надежду.

– Ну как вы тут? – спросил Марк, заходя в сарай. – Сидите? А могли бы кровать соорудить.

– Со связанными руками?

– А что тут такого? Я же не за спиной их связал…

Он прошел на середину помещения, поставил термос и стал сваливать на один из ящиков ветхие одеяла и поношенные ватники. В это время он не смотрел на пленницу, стоял к ней спиной, и Аня решилась этим воспользоваться. Быстро вскочив на ноги, она занесла черенок и ударила Марка. А поскольку бить человека по голове было страшно, она промазала и попала по шее. От удара Марк покачнулся, но не упал без сознания, как Аня надеялась. Тогда она занесла дубинку еще раз, но и теперь попала только по плечу. Разозленный Суханский стукнул ее по кисти, из которой тут же выпал черенок, и сунул руку в карман, намереваясь достать пистолет, но пока он возился, Аня быстро наклонилась, подобрала черенок и со всей силы долбанула им по руке Марка. Он взвыл от боли, а Аня ударила его еще раз, теперь сильнее. Правая рука Суханского висела плетью, но левой он все же тянулся к карману.

Чуть не плача от досады и не имея больше сил бить человека, Аня собралась бежать к двери, надеясь скрыться за ней, но тут Суханский вытащил пистолет и направил его на девушку. Аня испуганно замерла. Марк, продолжая в нее целиться, стал подниматься с коленей, но когда он наклонился, из кармана вывалилась Полина игрушка и покатилась по неровному земляному полу в угол. Марк отвел руку с пистолетом чуть в сторону, а вторую вытянул, чтобы поймать полусферу. Поскольку все его внимание было приковано к ней, Аня решилась на демарш. Сорвавшись с места, она бросилась к раскрытой двери. До нее было два жалких метра, но Ане казалось, что на преодоление их уйдет уйма времени и она не успеет выскочить из сарая. Но ее беспокойство было напрасным. Секунды ей хватило на то, чтобы добраться до двери, и двух – чтобы ее захлопнуть. С запором пришлось повозиться дольше. Ржавое железо никак не хотело поддаваться, и передвигать задвижку пришлось двумя руками. Наконец Ане удалось это сделать. Устав, она привалилась спиной к двери, но тут из-за нее послышался хлопок, и на фанере образовалась дырочка. Аня скосила на нее глаза (дырочка была чуть выше плеча) и с ужасом поняла, что ее проделала выпущенная из «браунинга» пуля.