Карма – закон причины и следствия. Как переписать свою судьбу

или

с которыми у тебя уже простроены связи.

Таким образом, мы видим, что чем больше у человека жизненных интересов и системных контактов, тем с большим количеством малых систем – эгрегоров он может контактировать и тем меньше вероятность его попасть в фатальные, необратимые события. Системные контакты, мы должны это запомнить накрепко,– это результат опыта: личного, родового, системного.

Если самолет должен упасть, он упадет. Это системное событие, разуму человека неподвластное. Но, если у тебя огромное количество связей, если твое сознание свободно (в определенной степени) в выборе алгоритма событий, то ты на этот самолет просто не попадешь: проспишь, выпив накануне лишку, застрянешь в пробке, потеряешь билет или просто зачитаешься в аэропорту интересной книжкой (реальный случай) и самолет улетит без тебя – все что угодно, только не фатум.

Такое качество сознания в простонародии объясняют наличием ангела-хранителя – ну надо же как-то объяснять.

Чтобы было более понятно, еще раз поясню: количество системных связей не зависит от количества телефонных номеров в твоей записной книжке, прямой связи здесь нет.

Люди из твоего окружения, близкого или дальнего, могут вполне принадлежать к одному и тому же эгрегору. Поэтому наличие таких контактов привязывает тебя к «надзирающей системе» еще больше, но взамен дает иллюзорное состояние безопасности и мнимой нужности.

Системные связи – это связи твоего разума с большой системой (которая, как мы помним, состоит из малых систем), и связи эти должны быть равнозначны, без приоритетов. Системная связь – это возможность мгновенно установить контакт с любым из эгрегоров на взаимовыгодных началах.

Как же добиться в своем сознании наличия свободных системных связей?

Только через переписывание собственного опыта, через изменение – нет, не памяти – принципа построения этой памяти, принципа взаимодействия разума и мира. Мы должны с тобой сейчас научиться не память переписывать, не забывать неугодные жизненные события, не заниматься всепрощением или всепринятием, а изменить, перепрограммировать сам алгоритм построения событий через усиление или ослабление уже имеющихся связей.

Ты не бойся, это только звучит умно и страшно. На самом деле методика не сложна, особенно если тебе становится понятен ее общий ключевой смысл. Нужно только потратить на этот процесс немножечко времени, немножечко энергии и чуть-чуть мозгов.

Карма как принцип построения событий

В этой главе мы попробуем разобраться, как складывается этот алгоритм формирования ситуаций и что можно сделать, чтобы его изменить.

Карма – это тот принцип «попадания» в событийный ряд, который принимается сознанием безоговорочно и не оспаривается им никак. Программа, которая работает «по умолчанию». Такая ее особенность взялась не «с потолка», а возникает в сознании, в кармическом теле отдельного человека только потому, что точно такая же программа работает «по умолчанию» и в кармическом поле большой системы.

Продолжим компьютерную аналогию для тех, кому она более близка, чем духовно-философские сентенции. Если в твоем компьютере запрограммировано, что текстовые файлы с расширением. doc будут раскрываться в программе Word, а с расширением. txt – в программе «Блокнот», то они только так и будут делать, пока ты или тот, кто контролирует и чинит твой компьютер, не измените программные настройки. Если такая команда, как «открывать по умолчанию», на твоем компьютере не стоит, то система всегда будет предлагать тебе на выбор разные программы и предоставит право выбрать вручную. Но фокус в том, что предложить она тебе может только имеющиеся, уже записанные программы. В крайнем случае предложит поискать в Интернете, но и там, ты должен помнить, у тебя есть шанс найти только то, что уже сделано, написано, разработано – никак не больше.

В человеческом разуме все то же самое. Только нужно перевести с компьютерного языка на человеческий.

Программа «по умолчанию» – это принцип, который вшит в разум человека, и называется он «только так, и никак иначе». Это критерий оценки, принцип считывания. Например, этот принцип может быть «патриотизм, или любовь к Родине», и он есть основной (по умолчанию). Тогда любая информация, пришедшая в твою систему, будет прежде всего пропущена через этот фильтр: а соответствует ли она принципу патриотизма, можно ли ее рассматривать или она вредна для разума? И если программа увидит, что не соответствует, она либо не откроет тебе этот файл (не даст информацию), либо выдаст абсолютно нечитаемую абракадабру, которую ты просто не поймешь. Человек с доминирующим принципом «патриотизм» из всего потока информации безошибочно выберет литературу, фильмы, передачи и людей, которые ему будут подтверждать правильность его доминантного принципа перед всеми остальными.

Но даже если этот принцип в сознании у человека не единственный, а их несколько (как программ, через которые можно открыть файл), они все равно граничны, не бесконечны, потому что гранична сама система и она может тебе предложить только то, что есть у нее самой.

В большинстве случаев, в огромном количестве разумов человеческих, населяющих наш мир, никакой свободы выбора между принципами-программами нет – почти всегда, за очень редким исключением, вся полученная информация всегда раскрывается именно по умолчанию:

–через религиозные принципы;

–через национальные принципы;

–через страх перед законом (разрешено – запрещено);

–через потребность нравиться людям.

То есть через тот самый первичный «принцип подчинения», который заставляет личность ставить интересы эгрегориальных структур и других людей выше, чем свои собственные. Это правило лежит в основе такого понятия, как «карма»: на каком принципе она построена – свобода или подчинение.

Принцип свободы тоже, как ни удивительно, лежит в основе понятия «карма», только алгоритм построения событий будет другим – это тоже будет карма, но другая.

Карма не может быть ни позитивной, ни негативной. Карма – это программа построения событий. Позитивными и негативными могут быть лишь ее последствия. Да и то только с субъективной точки зрения самого индивида. И это правило нам тоже нужно запомнить.

Такую субъективность человеческой оценки очень хорошо иллюстрирует одна суфийская сказка.

Был некогда в одной деревне старик, и женился он на одной молодой. Она родила ему сына, но сама умерла. И приходили к нему соседи и говорили: «Ты самый несчастный человек на свете!» – «Может, да, а может, нет»,– отвечал он. И так было всякий раз, когда люди хотели его утешить, потому вскоре он прослыл чудаком, а некоторые и вовсе считали, что старик из ума выжил.

Тем временем сын его подрастал и оказался смышленым мальчишкой: он и печь топил, и обед готовил, и за стариком ухаживал. Старик тоже в сыне души не чаял и, когда тому исполнилось тринадцать, подарил ему белого жеребца, о котором мальчик давно мечтал. И жеребец был похож на этого мальчика: он был такой же стремительный, сильный, ловкий и молодой. Отцу пришлось нелегко: целый год он недоедал, экономил на всем, чтобы только скопить денег на этого коня.

И приходили к нему соседи, чтобы порадоваться вместе с ним и говорили: «Нет в мире никого счастливее твоего сына, старик!» – «Может, да, а может, нет»,– отвечал тот. И соседи не понимали, отчего он не радуется за сына, ведь он так хотел подарить ему этого коня. А мальчик тем временем не оставлял коня ни днем ни ночью, да и конь тоже не отходил от него. Мальчик только и делал, что заботился о своем жеребце, кормил и поил его, скакал по равнинам и дорогам.

И вот как-то раз они упали в яму, и каждый сломал ногу. Коня пришлось пристрелить, а мальчик лежал дома и не мог двинуться от боли. И соседи приходили к старику и говорили: «Какой же несчастный человек твой сын. Нет никого несчастнее его!» – «Может, да, а может, нет»,– отвечал старик. И опять все решили, что он выжил из ума.

Тем временем началась война, и в деревню пришли солдаты. Они стали забирать всех здоровых мужчин в поход, но не забрали мальчика, потому что он не мог даже ходить без костылей. Такой солдат никому не нужен. «Как же тебе повезло, какой же счастливый у тебя сын»,– говорили соседи старику. И ответ был тот же, что и прежде: «Может, да, а может, и нет».