Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Ты думаешь, что ему мало проблем с пиротехникой?
– Да к черту эту пиротехнику! Где рапорт о происшествии на глазах трехсот с лишним человек?! Где?!
– А ты бы на его месте что делал? – Аскольд знал, что Ивушка не сможет однозначно ответить.
– Ну уж не сидел бы сложа руки, мать его!
– Послушай, я рассказал тебе это не для того, чтобы ты возмутился его бездействием.
– Да, прости, – стушевался физрук, глянув на часы.
Стрелки показывали полшестого утра. Ничего себе поговорили.
– Ты сам-то что думаешь?
– Я не знаю, – помотал головой Лапин.
–
– За что?
– Черт его знает! – Иванов побарабанил пальцами по столу. – Может, она за мудака Жданова заступилась?
Аскольд Прокофьевич потер лоб, покрытый холодным потом.
– И он её убрал, как свидетеля?
– Да.
– А остальные?
– Ты о ком?
– Обо всех.
– Ты забываешь, что за Жданова так переживать могла только она.
– Переживать? – переспросил Лапин.
– Это я образно. Она могла видеть или слышать что-то, угрожающее ему, – физкультурник угостил гостя крепким зеленым чаем. – Кто видел её на дискотеке последним?
Мужчины поняли, что зашли в тупик – на самих танцульках ни Лапина ни Иванова не было. Однако Лапин промолчал о том, что после дискотеки видел Камолову, разговаривавшую с Милехиной.
– Никто?
– Почему же сразу никто, – натянуто улыбнулся Лапин, отметив, что нужно обязательно поболтать с Милехиной. – Есть круг личностей, которые могли её видеть.
– А Бероева после спектакля кто видел?
– По-моему, этот субчик слинял гораздо раньше.
– Ты уверен?
– Если бы я был уверен хоть в чем-то…
– Допустим, что Камолова и Бероев ушли одновременно.
– И что? – не понял профессор.
– Значит, всё сходится. Он видел её последним, и он же её пристукнул!
– Это же бездоказательно.
– Ничего, – равнодушно сказал Иванов. – Ничего. Найдутся и доказательства. Надо звонить в ментовку.
– Стой! Мы же договорились!
– Аскольд, я не знаю, чего ты ещё собираешься ждать, но лично я желаю оказать посильную помощь в расследовании. Раз появилась версия, то её надо отрабатывать!
– Так не пойдет.
– Ладно, какие у тебя предложения?
– Нам нужен мозговой штурм.
– Ха! – Иванов сел и откинулся на спинку кресла. – Начинай тогда…
СОЧИ.
Мне осталась одна забава –
Пальцы в рот да веселый свист,
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Ах, какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь,
Стыдно мне, что я в бога не верил,
Горько мне, что не верю теперь.
Дар поэта – ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.
Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть!
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но если черти в душе гнездились –
Значит, ангелы жили в ней!**
Даня едва смог оторвать голову от подушки – пьянка удалась. Если бы не отчисление, то ему было бы не добраться до университета, и он бы по привычке остался валяться и прогуливать пары. Однако теперь все изменилось.
Будильник сработал в самую рань,
но Даня помнил о том, что ему нужно сделать. Нелегальный заезд, обещающий хорошие деньги в случае победы, заставил парня довольно быстро проснуться. Обычно Даниил не запомнила сны, но в этот раз в его голове отчетливо возникла картинка, которую он видел на протяжении всей ночи – они с Кирой. Жданов ловил себя на мысли, что слишком много думает о ней и пытался найти объяснение своему поведению. За вечер он позвонил ей больше десятка раз, накатал кучу сообщений и дико бесился от того, что она не реагирует. Что бы это значило? Даня сообразил, что все его проблемы могут усугубиться, если он не изменит отношения к этой девчонке. Но больше всего он не хотел, чтоб она изменила своё отношение к нему. Даня сделал последнюю попытку дозвона, но услышал лишь: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…». Он отбросил телефон и, подгоняемый запахом съедобного, направился в кухню.Глеб уже успел принять душ, одеться и даже наварганить что-то наподобие бутербродов. Жданов ценил хороший завтрак, а с Кексом это было практически невозможно. Увы. Хотя... бутерброды это тоже еда. Даниил выполз, зевая и на ходу размахивая руками, изображая зарядку.
– Доброе утро алкашам!
– И вам не кашлять! – поприветствовал друга Даня.
– Кофе будешь? – Хабаров сочувственно, но в то же время с долей иронии посмотрел на друга. – Или чего покрепче?
– Не издевайся, – Жданов потер виски. – Слушай, у меня к тебе будет дело государственной важности.
– Ну и что на этот раз?
– Мне нужна машина. Позарез. Завтра.
– Даня, блин, ты прекрасно знаешь, что меня её лишили.
– Знаю. Но мне очень надо.
– Понятно. – Глеб сел за стол и сделал маленький глоток кофе. – Опять проблемы.
– Для того чтобы их решить, мне и нужна машина.
– Нет, Даня, так не пойдет. Выкладывай.
– Хорошо, – вздохнул блондин. – Завтра заезд.
– Какой заезд? – Хабаров поставил чашку. – Ты опять с Маликом спутался?
– Кекс, давай сейчас не будем об этом. Мне край как нужны деньги, а эти нелегальные гонки – единственный способ быстро их раздобыть.
Глеб знал, что Малику плевать на жизни «гонщиков», которым зачастую нет и восемнадцати. По сути, такого как Малик, пора бы посадить.
– Тебе прошлого раза мало?
– Много, – Жданов перехватил чашку с кофе и жадно выпил её. – Но других вариантов я не вижу. Если не нарыть денег, то наш дом точно перейдет в чужие руки.
– Ты так говоришь, словно наперед знаешь, что выиграешь. Откуда?
– Кекс, вот не сыпь мне соль на рану, а! – Даня отошел к окну. – Я должен выиграть. И я выиграю.
– Не лез бы ты в новые неприятности.
– Не лезу – вот со старыми пытаюсь разобраться, – Даниил почесал затылок.
– Не пора ли начать новую жизнь?
– Новую?
– Ну, старая-то вчера могла закончиться, – невесело усмехнулся Глеб, вспомнив, что было бы, если б не то самое чудо, спасшее их. – Я до сих пор поверить не могу. Выходит, что Зора права была, когда сказала, что я везунчик…
– Тоже погадала? – Даня хитро прищурился.
– Нет, она не гадает.
– Брехня, – уверенно закивал Жданов. – Просто она просекла, что у тебя денег с собой не было…