Кармелита. Наследники: игры на вылет

– Какая щедрость!

– Цени её! – Михалыч чуть успокоился. – Дело Рюмина передашь в моё ведомство. Когда у нас будет время – мы разберемся. Сами. Ясно?

– Так точно, – выдохнул Гончаров, едва не поломавший себе пальцы о крышку столешницы. Трубка с грохотом упала.

СГУ.

С переменой мест, а точнее – должности, в Иванове проснулось непреодолимое желание творить добро. Хотелось быть нужным и главное – полезным обществу. Нет, он, конечно, не собирался становиться альтруистом в полной мере, но последние события сильно подкосили его убеждения в том, что всё идет правильно. Ивушка решил, что единственным человеком, который хоть что-то мог прояснить, был Лапин. Его сокращение принесло бы университету куда больше вреда, чем пользы. Физкультурник связался с Аскольдом и пригласил его в ректорат. Под вечер, когда все остальные члены коллектива уже разбрелись, им никто не мешал поговорить с глазу на глаз.

Лапин был удивлен назначением Иванова, но вместе с тем и рад. Они неплохо ладили, если дело не касалось работы, впрочем, до этого момента Лапин и не обязан был подчиняться Иванову.

Когда Ивушка рассказал об убийстве Камоловой, Аскольд Прокофьевич сперва не поверил. Однако вспомнив все свои подозрения во время репетиций, понял, что это может быть правдой. Новый ректор сообщил, что подозреваемых пока что двое – Бероев и Жданов. Именно в этот момент Лапин понял, зачем он так резко понадобился. Иванов хотел узнать правду из первых рук.

– Что скажешь, Аскольд? – обратился физрук к мужчине.

– А что тут скажешь? – вздохнул Лапин. – Жалко девчонку.

– Да я не про то!

– Да, а про что же? – Лапин посмотрел Иванову в глаза.

– Ты согласен мне помочь?

– А ты что, персональное расследование затеял?

– А разве ты против? – подмигнул Иванов.

– Знаешь, Иван Иванович, наше дело маленькое. Пусть с этим менты возятся. Зачем ты меня позвал? Поделиться впечатлениями?

– Аскольд, мы же оба знаем, что Мальков был неправ. Давай так: ты поможешь мне с этим делом, а я возьму тебя обратно на место декана филологического.

Вот это предложение.

– А что насчет переформирования? – Лапин намекнул на то, что факультет собрались ликвидировать.

– Его не будет, – с улыбкой сказал Иванов.

– Это ты так решил? – выгнул бровь профессор.

– Имею право, Аскольд. – Иванов положил руки на стол и сцепил их в замок. – Имею право.

– Хорошо, я согласен.

Иванов заулыбался ещё шире.

– Тогда самое время тебе раскрыть карты.

– Какие карты? – не понял Лапин.

– Догадайся. Аскольд, давай ты не будешь строить из себя Пуаро. Не нужно ничего мудрить – рассказываешь мне, а я рассказываю нужным людям.

– С чего ты взял, что я что-то знаю непосредственно об этом?

– Ты был с ними весь спектакль.

Весьма слабый повод. И довод тоже.

– Ты думаешь, что я знаю, кто убийца? – профессор понял, что ему не доверяют. – Я понять не могу: тебе это всё зачем?

– Видишь ли, Аскольд, у тебя немного искаженное восприятие действительности, как и у любого творческого человека – я не удивлен, – Иванов чуть усмехнулся. – Мне этого сто лет не надо. Просто предлагаю подумать: если промолчишь ты, то следствие будет направлено по ложному пути, потому что никто кроме тебя лучше не знает своих подопечных, так?

– Допустим.

– Неужели ты допустишь, чтоб преступник гулял на свободе?

– Я понял, куда ты клонишь, но, увы, я не знаю ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию…

– А это уже они будут решать, Аскольд, – Иванов посмотрел на Лапина суровым взглядом, смешанным с раздражением.

– То, что нужно знать следствию, я сообщу и без твоих наставлений, – твердо сказал Лапин. – Кстати, кто ведет дело?

– Один хороший человек, – угрюмо ответил Ивушка. Он хотел заставить Лапина рассказать всё, но не получилось.

– И это у меня искаженно восприятие? – Аскольд Прокофьевич от души рассмеялся. – Не бывает хороших ментов, Ива, не бывает!

– Может, ты их в жизни просто мало встречал?

– Всё может быть, – пожал плечами профессор. – А насчет показаний, то я думаю, что меня вызовут на допрос однозначно.

– Вся жизнь впереди – надейся и жди! – передразнил Ивушка.

– А тебе-то что за это пообещали?

– Попросили помочь!

– Как я сразу не догадался.

Тут взгляд Аскольда упал на газетную статью с фотографией. Внутри у профессора всё похолодело и как-то неприятно сжалось, будто он что-то почувствовал, посмотрев в глаза Камоловой. Они были вполне жизнерадостными, но словно хотели что-то сказать…

– Бероева уже допросили? – Лапин помотал головой, пытаясь прогнать наваждение.

– Нет ещё. Есть более важные дела.

– Да?!

– Откуда мне знать?! – выдал Иванов с долей нервозности. – Может и допросили. Кстати, а почему ты спрашиваешь о Бероеве, почему не о Жданове?

Аскольд вздохнул.

– Ты о чем?

– Да о том, – Иванов был удивлен тем, насколько наивен Лапин. – Камолова же с ним встречалась.

– А об этом тебе кто рассказал? Сам Жданов?

– Аскольд, мне не совсем понятна твоя политика. Ты его покрываешь?

– Не навреди – вот моя основная политика.

– Послушай, не тяни уже, рассказывай. Обещаю, что всё останется между нами, разумеется, если это не противоречит уголовному кодексу, – улыбнулся физрук. – А уж что ментам сообщать решим после…

Аскольд не мог прийти в себя после того, как с треском провалился спектакль, и он позорно взял деньги у Бероева. За что? За то, что промолчал о покушении на Жданова. А теперь, когда дело приняло столь печальный оборот, профессор и совсем начал винить себя во всем случившемся. Лапин не знал, можно ли до конца доверять Иванову, но и носить в себе всё это больше не мог.

– Неужели всё так сложно? – обратил внимание на задумчивость мужика Иванов.

– Всё предельно просто, Иван, – сказал Лапин. – Я знаю то, чего не знаешь ты.

– Пока не знаю.

– Помни, что ты обещал сохранить информацию в тайне до тех пор, пока я не сочту нужным поделиться ею с правоохранителями.

– Да, – кивнул Ивушка. – Я помню.

СОЧИ.

Зора еле переставляла ноги. Нет, она не устала – она была напугана. Толпа, взбудораженная и шумная, была впереди и хоть как-то скрывала цыганку от взгляда, который жег на расстоянии, хоть Лев и не обернулся ни разу с того момента на реке. Зора знала, что теперь ей предстоит каким-то нереальным способом заставить его поверить в то, во что она сама уже не до конца верила. А именно в то, что это чистая случайность. А Хабаров здесь вообще никаким местом не виновен. Хотя… причем тут Хабаров? Крылова одернула себя – ей не стоило о нём думать. С какой стати?!

На самом деле, на подсознательном уровне Зора хотела именно этого – того, что случилось. Она, как и всякая женщина, желала быть в центре внимания и, конечно же, ей хотелось вызвать ревность, но могла ли она предположить, чем всё кончится? Жданову и Хабарову несказанно повезло, потому что их могли уничтожить на месте. Зора прекрасно осознавала серьезность ситуации, однако понимать до конца всю свою возможную ответственность за действия Саппоро, начала лишь сейчас. Сейчас, когда она увидела, как его трясет. Парень шел как на автопилоте, в любой момент грозясь рухнуть лицом вниз и не подняться больше никогда…