Кармелита. Наследники: игры на вылет

Маленький Даниил был поставлен перед взрослым выбором.

Ребенку обязательно нужен чей-то пример, иначе никаких результатов ждать не придется. Стасу было трудно что-либо объяснить сыну, ведь он сидел в инвалидном кресле. Данька задавал совершенно естественные вопросы по этому поводу. Было трудно и больно. Трудно и казалось – просто невозможно. Только Дина знала каких усилий и испытаний стоило их семье быть, а не казаться…Тот урок, что преподал ему тогда отец, Даня запомнил на всю жизнь. И наконец-то нашел то, что искал у других – пример для подражания.

Стас совершил то, чего не могут иногда здоровые родители – его вера в сына спасла положение. Любые тренировки по началу заканчивались истериками у мальчишки, но Жданов не имел привычки сдаваться. Он изо дня в день в течение летних каникул пытался донести, рассказать, показать, насколько это было возможным, что всё решаемо, если поставить цель и идти к ней. Стасу вовсе не нужны были спортивные рекорды, ему нужен был сын. Не просто формальная галочка в паспорте, а опора в жизни. Наследник, его плоть и кровь. Жданов на тот момент давно уже понял, что после себя человек не может оставить ничего более ценного, чем ребенка.

Даниил взглянул на часы. Время тянулось слишком долго. Он не мог сидеть сложа руки. В его руках сейчас будущее их семьи. Уверенность все уменьшалась с осознанием того, что вероятность выигрыша равна нескольким процентам.

Я дам тебе лишь пять секунд,

Чтобы понять, кто из нас прав,

Кто виноват, жаль,

Не имеет смысла.

С тобой я, прости, груб, но

Если слово правде рознь,

То и судьба теперь, увы, зла…

Все выдуманы пьедесталы и

Если хочешь победить, то

Станешь обладателем метки.

Ты выделяешься на фоне их,

Но что твоя свобода здесь,

Ведь она, как все, –

Сегодня ограничена клеткой!

Тебе никогда не понять этот мир –

Просто смирись!

Тебе никогда не позволят летать!

Ты, как все мы, осиротел сегодня,

Ты просто вынужден бежать…

Парень хоть никогда и не был пессимистом, но в последнее время дела оставляли желать лишь лучшего, поэтому такие прогнозы являлись совершенно естественными. Даня быстро надел кожаную куртку с высоким воротником, черные очки, плотные джинсы и ещё раз выглянул из комнаты вниз – голоса родителей еле доносились. Закрыв дверь на два оборота, Даниил уже не колеблясь, схватил с полки бронзовый кубок и настежь открыл окно. Вылезать через него было не совсем удобно, но зато быть пойманным практически невозможно…

Не бойся, раньше за моменты эти

Ждали улыбку, теперь ещё и платят,

Также всё за монеты здесь,

Но только мне уже выигрыша хватит!

Нам это не остановить всё –

Мечты превращаются в белый песок.

Сколько бы ты не ставил амбиций,

Твой собственный принцип

Изодран, как осиновый листок…

Тебе никогда не понять этот мир –

Просто смирись!

Тебе никогда не позволят летать!

Ты, как все мы, этой ночью осиротел

И просто вынужден удрать…**

Едва вышли из кафе, как разошлись в разные стороны. Глеб и Зора. Он – сын богатейшего человека в городе, а она – брошенная жизнью и родными на произвол судьбы сирота. Хабаров, имеющий огромные перспективы и Крылова, имеющая только шаткие надежды. Что у них общего? Зачем это общее, если есть частное. Личное. Интимное. И у каждого своё.

Они, как черное и белое, как две противоположности под силой притяжения земного шара вынуждены были недолго быть рядом, а сейчас разлетелись, будто пушинки с одного одуванчика, но для каждого жизнь приготовила свои испытания.

Зора, медленно плетясь по тротуару, раз за разом прокручивала в голове их разговор с Саппоро: она все ещё не могла понять, каким образом случилось так, что клубок их отношений запутался настолько сильно и теперь единственным выходом является расставание. Крыловой меньше всего хотелось бы потерять ещё и Льва. Мужчины. Чего они боятся?

Почему Саппоро не стал исключением из этого правила? Почему она не сделала попытку вернуть его? Или её согласие на все его условия и было этой самой попыткой? Цыганка, превращающаяся из свободной и гордой в безвольную куклу, позволяющую себя ломать, уже не цыганка. Или все зависит от субъективного отношения к ситуации?

Столько вопросов и совсем нет ответов. Зора сама не заметила, как пришла к выводу, что женщинам и правда стоит не думать в большинстве ситуаций. Нужно просто отключаться и делать вид, что всё прекрасно, иначе контроль точно будет только снится. Помогать Саппоро или нет – только её дело. Дело, за которое она понесет ответственность.

Нести ответственность за себя привычно, но вот взять этот груз за кого-то другого – риск. Зора прекрасно понимала, что рискует, но ничего не могла поделать с тем чувством, что одолевало её на протяжении нескольких лет – чувством вины. Её сестра не могла рассчитывать на её поддержку, особенно в самый тяжелый период жизни. Крылова знала, что она бы ничем не помогла, но даже за попытку уже могла бы себя похвалить, но не сделала этой попытки, просто не успела.

Саппоро был её единственным шансом исправить ошибки. Во всяком случае сама цыганка думала именно так. Или ей хотелось так думать, чтоб иметь какие-то точки опоры.

В последнее время Зору достала неопределенность. Она всё время должна была что-то выбирать. И выбирала, до тех пор, пока не встретила этого высокомерного, злого и холодного парня. Выбор хорош тогда, когда есть сомнения.

У Крыловой же сомнений не было. Уже не было. Значит, выбор делать не нужно – он сделан. При этом она не ставила свои желания выше, чем желания Льва. Зора изо всех сил старалась не быть эгоисткой. Однако не всё так просто: мысль о том, что Лев сбежит и она его больше не увидит выводила из всякого равновесия. Зора задумывалась о том, на что она готова пойти, чтоб удержать его и понимала – на всё. Она не будет больше выбирать между хорошим и плохим – она будет делать то, что он ей скажет. Или не будет?

Лев встретил её с недовольным видом, будто она испортила воздух, и цыганка сразу поняла, что конструктивного разговора не получится.

– Привет, – сказала, неловко встав напротив.

– Виделись.

– Ты не передумал?

– С чего ты решила, что я передумаю?

– Может, наваждение отступило. – пожала плечами Крылова.

– Что ты называешь наваждением? – Лев начал дергаться. Он не понимал, о чем она говорит.

– Ты бежишь не от проблем и даже не от меня. Ты бежишь от себя.

– Ты у нас прирожденный психолог! – выплюнул парень.

– Нет, все намного проще. – Зора усмехнулась. – Вы, мужики, не умеете прятать истинных страхов, как и желаний. С одной стороны – это хорошо, но иногда такой расклад вредит вам.

– Ты хочешь сейчас об этом поговорить?!

– Если бы ты не был таким упрямым, мы могли бы договориться, что скажешь? – губы растянулись в очередной усмешке, обнажая острые клыки. Саппоро вдруг подумал, что его бешенство можно объяснить одним: на подсознательном уровне он боится её – эта стерва может кого-нибудь укусить и его в том числе. Вампирша, бля.