Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Долго я ещё должен ждать?
– Ты никому ничего не должен, – заметила Зора, рассчитывая на то, что парень изменит тон. – Как и я, между прочим…
«Она что, издевается?! Какие же бабы самонадеянные!», – Лев покачал головой и выдал:
– Я бы не был так уверен, детка.
Зора вспыхнула:
– Про детку забыл, а не то я тебя…
– Что, поставишь раком и высосешь все соки? – теперь уже смеялся Саппоро.
– Увидишь.
– Даже не сомневаюсь, – он кивнул. – Увижу. Как только – так сразу.
– Советую быть повежливее.
– Да я рядом с тобой просто эстетом себя чувствую! Пиздец какой-то! –
– Бесишься, – констатировала она, выпрямляясь и закрывая глаза. Он стоял слишком близко и дыхание щекотало открытые участки шеи. Мурашки носились по телу, словно тысячи крохотных насекомых. – Мне это нравится…
– Обломись! – парень резко вернул Крылову в реальность и сделал шаг назад. – Нам дело сделать надо!
Зора тяжело вздохнула, подумав: «Близок локоть да не укусишь!»
– Поможешь, значит?
– Нет.
– Ну и почему? – она обернулась.
– Я думал, что мы всё решили, – цыган удивленно поднял бровь. Он, как все мужчины, не догадывался о том, что Крылова просто проверяет его.
– Ты такой непоследовательный, – в её голосе послышались смешливые нотки, граничащие с истерическими. – Сначала заявил, что никакого «мы» нет и не будет, а теперь…
– Хватит! – рыкнул он. – Ты просто тупая курица! И если я сказал, что мы никогда не будем вместе, значит, ты должна молча принять это! А если я сказал, что мне нужна помощь, значит, ты молча делаешь! Считай, что это твоя плата за то удовольствие, которое ты, якобы, получила за время общения со мной!
Крылова выдержала этот натиск с гордо поднятой головой. Всё как всегда – мужчины проявляют крайнее невежество и слабость, а женщины в силу мудрости, данной от природы, выслушивают всю эту чушь и кивают, словно болванчики.
Расставили сети и выложили в Сеть.
И золотые плавники запутались навеки.
Уснула бы на дне реки, но дна нету…
Снова вернулась в эти воды – кинула монету,
Меня так манит эта пропасть бездны,
Меня затянет в эти сети нежность,
И золотая чешуя не та уже –
Стала потертой, мятою, небрежной…
Золотыми рыбками быть непросто,
Залатать бы нитками все вопросы.
Снова в ту же реку – терять дар речи,
Золотыми слитками не залечишь!
– Это я понятно объяснил?!
– Вполне, – вздохнула Зора, посмотрев ему в глаза.
– Ключ достанешь сегодня. Немедленно. И без фокусов, – наконец Лев выдохнул и начал успокаиваться.
– Нетерпеливый.
– Шевелись!
– Да поняла я уже. Поняла.
– Я предупредил!
– Я тоже.
– Что?
– Ничего.
– Вот какого хера ты всё время нарываешься?! Женщина!
– Полегче, – Зора стиснула челюсти. Её бесила манера его поведения с ней.
– Тебя что-то не устраивает?
– Как ты догадался, – буркнула она.
– Вынужден тебя расстроить – мне плевать!
– Слюней не хватит плевать на все вокруг.
– Да ну? Ты меня опять повоспитывать решила? – Лев ерепенился до последнего.
– Ты сущий ребенок, – сделала вывод Крылова. – Поэтому я пропущу нотации.
– Аллах Акбар!
– Сам-то понял, что сказал? – нахмурилась она.
– Понял, – Лев произнес ту фразу неосознанно и стушевался.
– Вот до чего доводит дружба с носачами вроде Бероева…
– Вот только не надо! – он попытался отмахнуться.
– Ты для него собираешься вскрыть
какой-нибудь сейф?– Не твоего ума дело!
– Каково это, воровать у своего отца? – поинтересовалась цыганка.
– Снова начинаешь?! Мне это надоело! – черные глаза блеснули недобро.
– Не волнуйся так сильно. Просто хочу понять, что тобой движет.
Ныряю поглубже, в моря, будто в лужи,
Как многим ты, неужто, сказал:
«Я люблю уже…»?
Найти себя пора и мне,
Но что, если,
Не выведет наружу
Ни одна из этих лестниц?!
Водоворот меня затянет слепо:
Мои мечты, мои страхи света,
Какая разница, как солнце светит там,
Когда плывешь по своей воле в сети ты..?
Золотыми рыбками быть непросто,
Залатать бы нитками все вопросы.
Снова в ту же реку – терять дар речи,
Золотыми слитками не залечишь!***
– Не поймешь.
– А вдруг? – девушка использовала любую возможность.
– Справишься с заданием – я подумаю над тем, что можно тебе доверить из моей незавидной биографии…
Зора лишь горько усмехнулась.
КОВАЛЬСК.
Человек устроен так, что когда его обвиняют в бездействии, он начинает делать всё то, чего меньше всего от него ожидают. Николай никак не мог оправиться от слов Волковой. Его почти трясло. Он раз за разом возвращался мыслями в те дни, когда они были вместе. Когда он приходил к ней, пусть и только за сексом, но чувствовал, что она не притворяется. И он не притворялся. И сейчас готов был доказать, что и у чувства физического обладания есть грань.
Николай никогда не задумывался, что нужно Веронике, кроме регулярного секса. Не задумывался до этого момента. До этого, черт возьми, дня. Всё, что случилось с ним за время отношений с Волковой, он воспринимал как что-то необыкновенное и это было странным для него самого – парень не отличался глубокими симпатиями или сентиментализмом.
Коля больше всего ненавидел чувство обделенности. Он был жаден до ощущения власти. Власти над другими. Над женщинами тоже. Взять власть над Вероникой – дело тонкое и изощренное. Он был уверен, что она не выдержит дольше часа без осознания того, что он рядом. Женщины всегда хотят казаться сильнее и независимее, чем есть на самом деле. Волкова не была исключением. В больнице она хоть и пользовалась авторитетом, но порой оказывалась в меньшинстве и подавить её не составляло труда. Тогда на помощь приходил Николай – он успокаивал её и порой даже подсказывал верные тактические ходы. Кардиолог быстро обучилась некоторым хитростям и вскоре её рейтинг стал вне досягаемости для всяких там врачей I спецификации. Милехин мог считать себя неплохим стратегом. Для достижения цели ничего не жаль – таков девиз его жизни. И позволять кому-то вытирать о его убеждения ноги непозволительно.
В приемном отделении царила тишина и относительное спокойствие. А вот на этаже медсестры галдели за чашкой чая, как старухи на бульваре. В коридоре свет горел лишь на половину, потому что в палатах не осталось никого, кто бы не захотел пойти домой. Оказалось, что поток больных сильно снизился из-за открытия новой клиники неподалеку от центра. Николай заглянул в кабинет Волковой, который был открыт настежь. Несколько рабочих обратили на него внимание, мол, чего надо. Милехин не сразу сумел понять, что Волкова здесь больше не работает. Новый удар и снова почти в нокаут. Что за хрень?!