Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Стоять! – Бероев моментально заметил её. – Не вздумай бегать! Хуже будет!!!
Виолетта, вскрикнув, припустила словно спринтер. К черту шпильки и все остальное! Нужно бежать! Пока хватит сил, пока её не догонят!
– Стой, сука!!!
В небе разрывались всеми цветами радуги сразу несколько петард разного размера. Белый, синий, зеленый, красный… Грохот и свист были жуткими. В груди у Виолетты было, примерно, то же самое. Сердце едва не выпрыгивало наружу. Дышать было больно. Холодный воздух сковал легкие.
Бероев был совсем близко… Стадион тоже…
Рывок… Ещё один рывок…
– Помогите! – хриплый вопль, который всё равно
– Иди сюда, сучка! – Игнат схватил Виолетту за волосы. Девушка упала. Руки её отчаянно хватаясь за сырую вытоптанную напрочь траву футбольного поля…
– Ну ты глянь! – Даня восторженно наблюдал, как взмывают в ночное небо петарды. – Тротила им там часом не подсунули? Слишком уж ярко горит! Будто огонь! И много залпов…
– Хрен знает. – Глеб высунулся из открытого окна на втором этаже. – Дружок твой организовывал, если что…
– Какой дружок?
– Диск, кажется.
– Этот может напортачить! – Жданов покачал головой.
– Есть у вас тут хоть один человек, который не портачит? – поинтересовалась тем временем Кира.
– Мы пока таких не встречали! – хором ответили друзья.
– Привет, мальчики…
Парни обернулись. Перед ними стояла девушка, точнее – женщина (затасканный вид из любой девушки делает старуху) в облегающем вечернем платье размера «мини» на высоченных шпильках. Залаченные темные волосы небрежно болтались ниже плеч как патлы. Боевой раскрас мог сравниться только с «макияжем» индейцев. Глаза её не выражали абсолютно ничего человеческого. Только пустоту.
Лицо Жданова стало серым, а Глеб нервно сглотнул. Не узнать эту девушку он не мог. Даже если бы он очень захотел, то ничего не получилось бы. Хабаров сбился со счета – сколько раз он пытался выкинуть её из головы?
Ну, здравствуй, как жизнь,
Как дела твои?
Как ты изменилась в глазах моих!
Я тоже, как видишь, уже другой,
Но только как ты не дружу с травой!
А помнишь наш вечер?
И белый снег
Ложился на плечи тебе и мне,
Шел первый, теплый снег декабря –
Тогда я не знал, какая ты дрянь!
Дело было несколько лет назад, когда Глеб заканчивал одиннадцатый класс. В то время ему ещё казалось, что всё в этом мире устроено по правилам и законам. Законам притяжения. С Олей его познакомил друг отца. На удивление, они быстро нашли общий язык. Можно сказать, пешком под стол вместе ходили. Так и завертелось.
Подростковые чувства, как известно, самые сильные и чаще всего безответные. Как неистово может любить парень впервые? Как вообще любят впервые? Крышесносно. Если бы кто-нибудь тогда сказал Хабарову, что всё это проходящее, он бы посмеялся. Так пролетело шесть лет. Глеб серьезно втюрился в девчонку. Подарки, признания, прогулки, обещания… Его даже не смущал тот факт, что ему было всего-навсего семнадцать, а ей – уже за двадцать.
Ольга не собиралась быть с ним. Понемногу они стали отдаляться друг от друга. Девушка при этом не отказывалась от его ухаживаний, но и большего не позволяла. Глебу не хотелось терять потенциальную спутницу жизни.
Он совершил самую большую ошибку в тот день, когда пригласил её на свой выпускной. В элитной гимназии для богатеньких были свои порядки. Полугодие, завершающееся получением аттестата, выпало на декабрь. Глеб один из немногих, кто получил хорошие корочки.
А помнишь наш вечер?
И белый снег
Ложился на плечи тебе и мне,
Шел первый, теплый снег декабря –
Тогда
я не знал, какая ты дрянь!А помнишь наш вечер
И белый снег,
Когда поцелуй подарила мне?
Сказала, что любишь ты в первый раз –
А снег на земле превращался в грязь!
Выпить на выпускном может каждый, но вот перепить – избранный. Глеб и сам не знал, зачем он так накачался, но довольно быстро ему надоели танцы и еда. Он захотел развлечений по-взрослому. Ольга весь вечер танцевала с другим и не обращала на парня никакого внимания. Хабаров решил взять реванш. Затащить её в темный угол не составило труда – она не сопротивлялась.
Целовались они не больше пары секунд – это было скучно. Для неё. И вот в самый ответственный момент, Глеб, по своему обыкновению, облажался. Нет, пока ещё не в буквальном смысле. Он сказал ей, что любит её… Он сказал, что готов сделать предложение. И сделал. Видимо, алкоголь был единственным способом заставить тихоню разговаривать. Эта разговорчивость не закончилась ничем хорошим: у него не встал. Вообще.
Хабаров выпил много, но после такого резко протрезвел. Ольга лишь холодно усмехнулась и сбежала.
Дальше пошло по кругу – танцы, крики, куча пьяных одноклассниц и одноклассников. Но Глебу было плевать. Ему необходимо было всё объяснить. Он хотел быть только с одной. С той, для которой был пустым местом.
Слезами закапает тушь в бокал –
Напрасно я всё же тебя искал.
Напрасно пытался вернуть назад
И тонет в дыму безразличный взгляд…
Под конец торжества, когда вся музыка была переслушана и заслушана до дыр, тамада решил провести небольшой стенд-ап. К микрофону на сцену приглашались все, кто хотел поделиться веселой историей про школу и не только. Ольга вызвалась первой. Едва схватила она микрофон, Глеб захотел умереть. Эта дура во всех подробностях пересказала всем присутствующим их «зажиманцы» возле барной стойки. И особо подчеркнула тот факт, что у Глеба не было эрекции. Она говорила об этом так отстраненно, что кровь застывала в жилах. Её длинный наманикюренный палец указывал прямо на парня. Её губы кривились в злобной усмешке. Её глаза смотрели, не моргая, сквозь него…
А помнишь наш вечер?
И белый снег
Ложился на плечи тебе и мне,
Шел первый, теплый снег декабря –
Тогда я не знал, какая ты дрянь!
А помнишь наш вечер
И белый снег,
Когда поцелуй подарила мне?
Сказала, что любишь ты в первый раз –
А снег на земле превращался в грязь!
После такого позора Хабаров был уверен, что не найдет в себе сил жить дальше. Но нашел. За него нашли. Отец. Он сделал больше, чем кто бы то ни был. И ещё Даня.
Были у Глеба срывы. Нервные. Были походы к психологу, психиатру, сексопатологу… Горы таблеток и куча комплексов. Потом пошла затяжная депрессия с осложнениями. Тяжелейшие приступы агрессии и голодания. Отнюдь не лечебные. Произошел гормональный сбой. Вместо убыли вес пошел на прибыль. Глебу выставили ожирение на нервной почве. Позднее, к другим врачам в компашку был направлен и диетолог. Хабарову был назначен курс срочной интенсивной реабилитации в лучшей клинике Москвы…
Ольга пыталась извиниться, когда её в очередной раз прижали к стенке менты. Девушка покатилась по наклонной давно, но пока она общалась с Глебом, у неё был хоть какой-то шанс начать другую жизнь. После того выпускного этот шанс пропал. Она с головой ушла в проституцию и захлебнулась волной наркоты.