Кармоправ

— П-п-пятый.

Взгляд хозяина кабинета мгновенно заледенел, и в комнате ощутимо похолодало. Купец испытал неодолимое желание соскочить со стула и пригнуться, чтобы между ним и странным аристократом оказался хотя бы увесистый письменный стол.

— Имя?

— Бухтияр Сеймур, торговец пятого ранга, личный поставщик специй для двора Их Величеств Королей-близнецов Раймуса и Рейта, — слова выскакивали без запинки, одно за другим. Заикание пропало так же неожиданно, как и появилось.

— Что ж, повезло тебе, Бухтияр.

Не успел купец удивиться столь резкому переходу на "ты", как его буквально сдёрнули со стула, заставив бежать вслед за длинноногим хозяином особняка.

На первом этаже они оказались почти мгновенно, минуя винтовую лестницу. Узкий полутёмный коридор. Знакомая прихожая и столик с сапогом. Вот только из голенища вместо кроткого поникшего растения торчала извивающаяся многоглавая змея с множеством разверстых пастей.

Бухтияр от ужаса вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл, цветок снова принял привычную форму чахлого стебля с уныло обвисшими листьями. Вокруг импровизированного горшка тихонько, но басовито гудело силовое поле, исходящее от шнура в серебристой оплётке, небрежно свёрнутого кольцом.

— Моё изобретение, — с едва различимой ноткой удовлетворения произнёс Аруна, — шнурок-блокиратор. Замедляет временной поток для любого живого существа, помещённого внутрь петли. Разрыв в доли секунды, разумеется, но для таких созданий, как это удивительное растение, вполне достаточно. И, пожалуй, я вынужден поменять своё предложение забрать цветочек с собой. Тебе придётся оставить это чудо природы там, где оно есть, вплоть до завершения расследования и принятия тобой окончательного решения. А прямо сейчас мы начнём с визита к твоей супруге. Ты ведь женат, не так ли?

Бухтияр зачарованно кивнул, не понимая, кто из них сошёл с ума — он или хозяин особняка. Далеко за полночь, все приличные купеческие жёны спят. Кто станет открывать двери незнакомцу, пусть даже в сопровождении мужа? Да он сам не решился бы будить Юияль посреди ночи. Ни теперь, ни в былые времена, пока их семейная жизнь ещё не дала трещину. Переночевал бы на одном из постоялых дворов, а утром пошёл извиняться за своё отсутствие с коробкой лирийских сладостей, перевязанной серо-зелёной ленточкой в знак раскаяния. Сейчас, конечно, коробка уже не имела значения, но…

Поток путаных мыслей уверенно перебил энергичный голос:

— Эмили! Высокие сапоги и синий плащ, будь добра. Только проверь, обновлены ли водоотталкивающие чары. Сапожник прислал свежий кристалл пропитки, но я вполне мог забыть об этом упомянуть. И подбери нашему гостю что-нибудь на ноги из старенького, не может же уважаемый барр расхаживать по городу босиком или в домашних тапочках. Мы отправляемся на прогулку.

Полосатый передник промелькнул дважды. Сначала пожилая служанка принесла купцу на выбор две пары слегка поношенных, но вполне приличных сапог. Затем шустро и без лишних движений помогла своему хозяину облачиться в объёмный плащ с капюшоном; обувь Аруна предпочёл надеть самостоятельно.

Бухтияр бросил последний тоскливый взгляд на столик прихожей и мгновенно выскочил за дверь, спасаясь от видения умоляюще протянутых к нему пёстрых дрожащих листочков.

Трёхэтажные домики купеческого квартала мирно дремали в ночи. Фонари лантерн светили вполсилы, разгораясь по мере приближения прохожих. Осветительные чары не требовали частого обновления, благо работали в тесной связке со звуковыми датчиками, едва различимо пощёлкивающими миниатюрными шестерёнками.

Аруна шагал широко и размашисто, купец едва поспевал за ним. Попытки расспросить, зачем прямо сейчас нужно отправляться беседовать с той мегерой, в которую превратилась некогда кроткая и любящая жена, он оставил сразу же, как понял, что их попросту не замечают. И сейчас молча торопился за своим проводником. Лишь когда на мокрой мостовой блеснул в свете фонаря горшечный черепок, пропущенный уборщиком, Бухтияр встрепенулся:

— Но откуда вы знаете, где я живу?!

— Я не знаю. Я помню, с некоторой долей вероятности.

Ответ был таким же непостижимым и странным, как и последующие действия аристократа. Он взбежал на крыльцо и трижды постучал в дверь с особым ритмом, в котором купец с изумлением узнал свой собственный тайный шифр. Когда они с Юияль только начинали встречаться, отец будущей жены одобрил выбор дочери далеко не сразу. На какие только ухищрения им не приходилось идти, чтобы встретиться ненароком то в лавке торговца пряностями, то в книжном магазине, то у галантерейщика…

Томительное ожидание, казалось, длилось целую вечность. Наконец, дверь дома с мансардой приоткрылась. В щель встревоженно выглянула заспанная, чуть полноватая женщина в пёстрой шали, наспех накинутой поверх длинной ночной рубашки. Неизменный бант мягко прихватывал сзади пряди слегка вьющихся волос. Но чёлка, как и в юности, упрямо лезла на глаза. Вглядываясь в полумрак, Юияль неуверенно позвала:

— Бухтик, ты?

Никакая другая фраза не вызвала бы у купца такого ошеломления, как личное прозвище времён его юности, известное только им двоим. Он заворожённо сделал шаг вверх по ступенькам крыльца, забыв о дожде, стекающем по его лицу, о чужих сапогах и о кафтане, с которого так и не удалось оттереть до конца земляные пятна.

Но цепкий женский взгляд выхватил все эти мелочи влёт, и нежное лицо Юияль враз посуровело, а серо-зелёные глаза потемнели, как перед бурей.

— Хоть ты и разобрался со своей горшечной дрянью, наконец, это не повод надираться в хлам. Сперва проспись, — громкий хлопок двери недвусмысленно дал понять, что разговор окончен.

Спустя миг створка чуть приоткрылась. Ровно настолько, чтобы хозяйка дома непоколебимо и твёрдо дополнила:

— Без обручальных браслетов можешь даже не появляться.

Аруна, оставшийся незамеченным, хотя всё это время был на виду, спустился с крыльца, подцепил купца за локоть, и увлёк за собой в сторону ближайшей трактирни.

Где-то неподалёку взлаяла и тут же осеклась чья-то сторожевая псина.

"Рутра побери, как неуютно," — подумал незадачливый цветовод и покорно поплёлся вслед за провожатым.

Ночная трактирня "У Рольчека" была не самой популярной в купеческом квартале. Возможно потому, что торговцы знали толк в экономии, а кутить предпочитали в "Затейнице Джеймисин". Дорогую выпивку и плату за вход после полуночи не компенсировали даже вкуснейшая домашняя выпечка и удобно расположенные переговорные столики, снабжённые глушилками.

Серьёзные люди предпочитали вести переговоры в иных местах и в иное время, если уж не договорились, как и положено, при свете дня. Но для двоих, присевших за угловой красный столик с отдельной кабинкой, заведение Рольчека оказалось наилучшим вариантом, когда деньги особого значения не имеют, а быстрота решает всё.