Карнавал страсти

— Прекрати паясничать, — недовольно оборвал сына Дмитрий.

Завтра он должен был улетать на гастроли в Калининград, и ему страшно было оставлять одних дома двух непонятных ему людей. Да, именно так оно и было. Настя с первых минут знакомства казалась Дмитрию странной и чужеродной стихией, неизвестно зачем залетевшей в его жизнь. Сына он просто побаивался, Миша внушал Дмитрию чувство вины и напоминал о стремительно и бесцельно летящих годах. Это просто безумие оставлять их вместе. Неизвестность, окружающая Настю, помноженная на любовь Миши к техномузыке и «кислотному» стилю, могла привести к совершенно чудовищным последствиям.

Дмитрий нервничал. Он бы очень много отдал за то, чтобы в его последнюю ночь дома Миша куда-нибудь испарился. Дмитрий мучительно стеснялся заниматься с Настей любовью, зная, что совсем рядом, за тонкой стенкой, спит его сын. Настю это обстоятельство почему-то совсем не смущало. Она только посмеивалась над любимым и по полночи доводила его до исступления бесшумными и невесомыми ласками. Продолжения Дмитрий опасался. Ему казалось, что кровать оглушительно скрипит.

Но в эту ночь он не удержался. Полторы недели воздержания не прошли для него даром, к тому же он уезжал на неопределенный срок.

— Иди ко мне, — сквозь зубы процедил он и притянул девушку к себе.

— А если будет скрипеть? — тихо смеясь, спросила Настя.

— Замолчи! — приказал Дмитрий.

Он овладел ею так быстро и грубо, что Настя от удивления даже не успела обидеться.

— Что с тобой? — тихо спросила она, когда все закончилось.

— Ты будешь скучать по мне? — еле слышно произнес Дмитрий.

— Ну конечно, — ответила Настя и прижалась к любимому, — жалко, что я не могу поехать с тобой. Мне бы так этого хотелось. Может быть, мы и пели бы вместе, — мечтательно произнесла девушка.

— В Калининграде совершенно нечего делать, там скучно, холодно и идут дожди. Сколько раз мы туда ни приезжали на гастроли, всегда было одно и то же. Прямо заколдованный город. Тащить тебя туда нет никакого смысла. А вот, может быть, осенью мы снова поедем в круиз по Средиземному морю. Если ты к тому времени выучишь наши песни, то я уговорю Белова, и он возьмет тебя в ансамбль.

— Вот было бы здорово! — мечтательно произнесла Настя, а потом у нее почти против воли вырвалось: — Я люблю тебя! А ты меня?

— Что? — переспросил Дмитрий, чтобы выиграть время. Этот вопрос застал его врасплох. — Настя, — умоляюще произнес он, — я боюсь таких слов. Ты нужна мне, а что за этим стоит, любовь или другое, более низменное, чувство, я сам пока не знаю. Не задавай мне больше таких вопросов. Я обещаю тебе, что, когда пойму, что люблю тебя, ты узнаешь об этом первая.

«Если это вообще когда-нибудь случится», — грустно подумала Настя и поцеловала Дмитрия.

Он отозвался на ее поцелуй, потом начал ласкать Настю, все нежнее и трепетнее. Робкие, почти юношеские движения Дмитрия говорили о его чувствах лучше любых слов. А потом пришли и слова. Он бессвязно шептал ей что-то очень нежное, и Настя боялась прислушиваться, чтобы случайно не узнать тайну Дмитрия, не услышать слов любви, которую он так тщательно скрывает.

Потом она лежала совершенно счастливая, и счастье поднималось в ней и захлестывало с головой, как мощная и светлая волна. А иногда Насте начинало казаться, что счастье — это как очень чистый и разреженный воздух горной вершины, и ей тяжело дышать.

— Митя, — тихонько позвала она.

— Что, солнышко?

— Давай что-нибудь споем вместе.

— Что?! — от изумления Дмитрий сел на кровати. — Ты хочешь петь или мне послышалось?

— Ну да, — сказала Настя, — а что тут удивительного? Когда человек счастлив, ему всегда хочется петь. Разве у тебя не так?

— Не знаю, все это как-то дико. И притом Миша за стенкой.

— А мы тихонько. Ну пожалуйста, — просила Настя. В ее голосе было столько мольбы, что Дмитрий не смог устоять.

— Ладно, давай. Знаешь казачью старинную песню «Ой, да не вечер, да не вечер»?

— Знаю, — ответила Настя.

Они начали и очень слаженно пропели первый куплет. А когда запели второй, на кухне что-то со стуком упало и через некоторое время в дверном проеме показалась всклокоченная Мишина голова.

— Нет, я все понимаю, — возмущенно произнес он, — пока вы этим самым занимались, я молча терпел. Но чтобы петь в три часа ночи?! Я всегда подозревал, что мой папаша с приветом, но не настолько же!

— Как ты смел войти без стука?! — заорал на сына Дмитрий.

— А что я сделал? — Миша сделал круглые глаза. — Вы же пели! Вот если бы я раньше притащился…

— Вон отсюда, — голова усмехнулась и скрылась. — Нет, ну как глупо, — в сердцах произнес Дмитрий, — теперь по твоей вине я буду выглядеть в глазах сына полным идиотом. Что ты молчишь?

Настя не хотела спорить, она лежала с закрытыми глазами и улыбалась.

3

На следующее утро Дмитрий, сумрачно простившись с Настей и сыном, уехал в аэропорт. Настя встала поздно. Когда она появилась на кухне, то сразу же наткнулась на издевательскую ухмылку Миши.

— С добрым утром, — сказал он, — долго же ты спала. Хотя после такой бурной ночи это и неудивительно. Славно вы вчера с папашей попрыгали?

— Неплохо, — глядя в упор на юношу, ответила Настя, — а тебе что, завидно?

— Ага, — неожиданно признался он, — меня моя девушка недавно бросила. Так что я теперь остался один на один с проблемой полового созревания. Тебе хорошо, ты девчонка. Во-первых, у вас это не так остро, а во-вторых, ты уже нашла себе пожилого и опытного.

За «пожилого» Настя обиделась.

— Что ты на меня так смотришь? — продолжал Миша. — Думаешь, я гоню? Ничего подобного. Мне мама подсунула сексуальную энциклопедию. Так там написано, что у шестнадцатилетних юношей просто бешеная сексуальная активность. Честное слово.

— Пей бром, — посоветовала Настя, — а пока давай лучше выпьем кофе и позавтракаем заодно. А то у тебя на голодный желудок, я чувствую, фантазия разыгралась.

В свое время Дмитрию удалось научить Настю делать яичницу. Сейчас, глядя, как яйца с шипением растекаются по сковородке, она с улыбкой вспоминала слова Дмитрия:

— Мне бы еще научить тебя хоть какой-нибудь супчик варить, и я тогда буду за тебя спокоен.

Яичница получилась вполне сносной. Настя с умилением смотрела на активно жующего Мишу. Сейчас он вызывал у нее прямо-таки материнские чувства.

— Ну рассказывай, — сказала Настя, — что там у тебя произошло с твоей девушкой.

Миша пожевал еще немного, подумал и сказал:

— Обычная история. Все наши девчонки из себя очень крутых корчат, и парней им подавай таких же, крутых и денежных. Была у меня одна, Наташа, из параллельного класса. Она видела, что моя мама все время с иностранцами тусуется, и решила, что со мной выгодно иметь дело. Полгода она мне голову морочила, а потом, в мае, на одной рейверской дискотеке познакомилась с богатеньким студентом. Ну и, конечно, мой образ сразу же потускнел в ее глазах и мне был дан от ворот поворот.