Карнавал теней

– Прошу прощения.

Алия Наваро подняла голову и встретилась взглядом с молодой женщиной примерно тех же лет, что и она сама. На незнакомке было скромное чёрное платье с кружевным воротничком и чуть потрёпанными кружевными манжетами; её тёмно-русые волосы были собраны в тяжёлый узел на затылке; бледное треугольное личико пряталось за огромными очками, сползающими на кончик носа.

– Прошу прощения, вы сотрудник газеты… э-э… какой-то из городских газет?

– «Утренний курьер», - Алия спрыгнула с подоконника, где минут пятнадцать назад устроилась в ожидании начала представления, рассчитывая сэкономить время и написать статью заранее. – Меня зовут Алия Наваро.

– О-о, это вы писали о махинациях с билетами на «Таррский речной экспресс»? – спросила девушка в очках, робко улыбнувшись, и Алия, пряча удивление, кивнула. Она не ожидала встретить здесь человека, которому её имя было бы знакомо. – Я Марика Карат, секретарь Джоссефа Арлина, патрона. Вы бы не хотели поговорить с ним? С кем-то из наших артистов?

«Унылые артисты унылого цирка, - думала Алия, пока Марика Карат восторженно перечисляла, с кем бы она могла встретиться после представления. – Что может быть лучше для унылой статьи?» Однако она всё же была вынуждена признать, что это было лучше, чем ничего, и обрадованная Марика Карат тотчас же схватила её руку и затрясла с преувеличенной, как показалось Алии, доброжелательностью. Обсудив все тонкости предстоящих интервью, девушки расстались – пришла пора Алии Наваро занять своё место в зале.

Музыкальное вступление оставило Алию полностью равнодушной, поскольку паромарический орган Цирка-у-реки был устаревшей модели и к тому же, судя по неустанному шипению, находился в далеко не блестящем состоянии. Потом в клубах белого дыма возник Хозяин арены – стройный юноша в чёрно-белой одежде. Громким, но невыразительным голосом он принялся вещать что-то о Безграничности, и Алия через несколько секунд опознала речь Привратника «Семи сестёр», которую тот произносил на открытии Карнавального трёхдневья пять лет назад. Она тогда впервые попала в цирк, была вне себя от счастья и потому до сих пор помнила каждую деталь, каждое слово, каждую интонацию.

Убожество, какое же вокруг неё сейчас было убожество…

Откинувшись на жесткую спинку зрительской скамьи, Алия посмотрела на своих соседей, убедилась, что они полностью поглощены представлением, закрыла глаза и стала мечтать о том времени, когда у неё получится перейти на работу в другую газету. Может быть, даже в «Таррский курьер». Периодически она открывала глаза и делала пометки в блокноте, один раз даже заинтересовалась номером коротышки-клоуна в костюме из птичьих перьев, но в целом ничто в мире не могло бы заставить её изменить своё мнение о «Цирке скитальцев».

Когда музыка вдруг стихла, и по залу прокатилось восхищённое «Ох!», Алия как раз сочиняла убийственную фразу, которая могла бы стать достойным завершением статьи. Внезапное изменение обстановки на арене подействовало на её эфемерные мысли, словно появление акулы на косяк трески – одна секунда, и всё исчезло. Сердито фыркнув, Алия Наваро подняла голову, твёрдо решив для себя, что даже если сейчас случится чудо и артисты этого посмешища продемонстрируют экстраординарные способности, она напишет так, что об убожестве «Цирка скитальцев» услышит каждый житель Тарры.

Однако зрелище, открывшееся её глазам, по-настоящему завораживало.

Высоко над ареной, на тонкой и почти невидимой паутине, двенадцать фигур застыли в немыслимых позах, наводящих на мысли о насекомых, о птицах, о хаотидах, но не о людях. Музыка заиграла вновь, и орган по-прежнему шипел, но теперь это шипение казалось частью хитроумного замысла, потому что более подходящего инструмента для создания зловещей атмосферы трудно было себе представить. Фигуры пришли в движение. Шестеро в разноцветных трико двигались изящно и нежно, словно бабочки; вторая шестёрка заставляла думать о сгустках тьмы, о порождениях зла. Сердце Алии Наваро забилось чаще, она затаила дыхание. Прямо у неё на глазах происходило чудо, рождался номер, поставить который на своей сцене не погнушался бы ни один столичный цирк высшей категории. И где же она его увидела – в Речном округе, в царстве уныния и серости… Алия простила бы Эдину Комо все его грехи, если бы ей хватило сейчас самообладания, чтобы собраться и осознать происходящее. Но она была очарована и ни о чём не думала – просто смотрела.

Они двигались так, словно в их телах не было костей; они летали с лёгкостью птиц; они как будто не замечали пустоты под ногами. «Паутина принимает только безгрешных» - Алия хорошо знала эту цирковую поговорку. Сейчас она была готова поверить в истинность этих слов.

Номер завершился эффектным «падением» чёрных пауков; они канули в дым, клубившийся над ареной, и скрылись из вида. Бабочки, взмахнув на прощание руками-крыльями, одна за другой стали исчезать, подпрыгивая и хватаясь за свисающие с потолка тросы. Вот их осталось пять… три… одна…

Одна.

Музыка стихла. Алия почувствовала внезапный озноб.

Тонкая фигура в самом центре паутины раскинула руки, словно собираясь взлететь, и зал перестал дышать. Акробатка согнула правую ногу в колене, оттолкнулась – от воздуха? – и с необыкновенным изяществом, словно фигурка в механических часах, словно падающее с ветки клёна крылатое семечко, повернулась вокруг своей оси. Раз, другой, третий! Она вращалась, удерживая равновесие каким-то магическим способом, и Алии показалось, что это цирк вращается вокруг неё, цирк вместе со всем остальным миром. Ничего прекраснее этого одинокого кружения без страховки над бездной она не видела за всю свою жизнь. Что-то подсказывало – и не увидит. Невольно у неё на глазах выступили слёзы.

Зал взорвался аплодисментами, такими оглушительными, словно свидетелями представления были не сто с небольшим человек, а тысяча, две, три – столько, сколько приходило обычно в «Танцующие звёзды» или «Лазурную спираль». Алия вскочила вместе со всеми, сунув блокнот подмышку, захлопала; в её голове уже складывались первые фразы новой, правильной статьи о сегодняшнем удивительном происшествии; она не чуяла под собою ног и казалась самой себе невесомой, словно за её спиной выросли крылья.

Завтра. Завтра вся Тарра узнает! Её статья докажет, что это не слухи и не преувеличение, её статья вознесёт никому доселе неизвестный «Цирк скитальцев» и безымянную паутинную танцовщицу так высоко, как никто в Тарре не поднимался вот уже много лет. Алия Наваро впервые в жизни чувствовала власть слова – и свою власть над словом.

А ещё она понимала, что все слова были прахом и шелухой по сравнению с тем, что ей довелось увидеть и почувствовать этим вечером, и знала, что каждый из присутствующих в зале тоже это понимает.

6 . Добрый друг и старый враг

Объединённая Цирковая Корпорация (ОЦК) – организация, учреждённая в 2398 году после с.и.п. Является четвёртой попыткой положить конец так называемым малым цирковым войнам с помощью создания единого управляющего центра . Деятельность ОЦК направлена на разрешение вопросов и проблем, касающихся исключительно цирковых работников, владельцев цирков и патронов цирковых трупп. Для достижения указанных целей был основан ряд управляющих и контролирующих органов (см. Совет Патронов, Цирковая Ассамблея, Судебная Коллегия ОЦК, Цирковая Полиция). Основополагающим документом ОЦК считается Цирковой Устав, однако, ввиду многовековой истории таррийских цирков, не меньшую важность представляет неписаный свод правил, называемый Законом Карнавала.

Великая Таррийская Энциклопедия, том XXXIX

Издатель: Фонд Блейза Корды (при участии семейства Гарда, Гестия),

Тарра, 2451 год после с.и.п.

Джоссеф Арлин стоял посреди манежа и смотрел на паутину, запрокинув голову. Он старательно делал вид, что не замечает человека, который не ушел вместе со всеми остальными зрителями. Руки у патрона «Цирка скитальцев» дрожали, поэтому он спрятал их за спиной.