Карнавал

(Не была бы, не надейся, – подумала Лиза и одновременно растрогалась и сразу обиделась на себя за свою обычную раздвоенность.)

– Я так и не узнала, что значит иметь дочь, – сказала Лиза, – как это?

– Когда она рядом, всегда хочется ее погладить и поцеловать. Особенно, когда она маленькая. Когда она далеко, хочется, чтобы она была рядом. Когда она вырастает, ею хочется любоваться.

– Любоваться… – повторила Лиза, – а что вы сделали с мои мужем?

– Если я вам скажу, то потеряю работу. Может быть, меня будут судить. Это тайна следствия.

– Так вы не скажете?

– Скажу. Он подписал очень серьезное заявление. Признание. Он признался, что занимался производством наркотиков в крупных количествах. Также он признался в том, что был членом преступной группы. Он производил эксперименты на людях. Совершенно бесчеловечные эксперименты. У него обнаружена большая сумма валюты.

– У него?!!

– В его рабочем сейфе.

– Сколько?

– Десять тысяч.

– Кошмар.

– Но не это главное. На нем еще попытка убийства. Он пытался уничтожить свою сообщницу, чтобы занять ее место. Он произвел операцию на ее мозге. К счастью, мы подоспели вовремя и отключили питание приборов. Он не успел повредить ее мозг окончательно. Она попала в лечебницу, но скоро сбежала. Поиски не дали результата.

– Кто это была? Эта белая крыса?

– Да, блондинка.

– Тогда я ничего не понимаю в женщинах, – призналась Лиза, – я ее видела несколько раз, она была похожа на несчастный ватный тампон.

– Несчастный?

– Вы меня поняли. Что ему будет за это?

– Десять – пятнадцать лет тюрьмы.

– А моя дочь?

– С ней сложнее. Похитители не дают о себе знать. Мы ничего не можем сделать. Мы даже не знаем, для чего ее похитили.

– Для того, чтобы получить выкуп. Вы же только что сами говорили о больших деньгах.

– Все не так просто. И никто не собирается заниматься вашей дочерью, потому что это бесперспективное дело.

– Бесперспективное?

– Да, у нас слишком мало людей и слишком много важных дел. Мы не можем ничего сделать.

– Совсем?

– Не совсем. Я бы мог дать вам совет. Но сейчас я бы хотел рассказать вам о своей дочери. Я никогда и никому о ней не рассказывал. Вы можете меня просто выслушать?

– Да. (Еще одна гнусная мысль: ничего не стоит, мало ли я слышала пьяных признаний?)

– Потом я дам вам совет. А теперь слушайте.

– Я слушаю, слушаю, – ответила Лиза.

27

Большинство людей боятся собственного страха, между тем как гораздо полезнее бояться собственной ненависти.

– А я тебе сразу не поверил, – сказал мальчик, но остался в машине. В его планы не входило вылезать. Он достал из кармана нарисованный доллар в половину натуральной величины и принялся его разглядывать. Повертев бумажку, он спросил:

– Как ты думаешь, его за настоящий примут?

– Твои друзья?

– Ага. Я хочу им продать.

– Нет, не примут, видно, что он вырезанный.

Мальчик передал бумажку. Одноклеточная посмотрела – оказывается, это был не доллар, а сотня. Бумажка была вырезана бритвой – прямо из рекламки в метро. Рекламка изображала щедрые руки, из которых сыплются доллары.

– Никак не примут, – сказала Одноклеточная, – потому что ты вместе с долларом отрезал полпальца.

– Ничего, я палец закрашу карандашом и пройдет.

Он спрятал бумажку в карман и достал другую.

– А это ты откуда взял? – спросила Одноклеточная.

– У мамы, ей все равно не нужно.

Бумажка представляла собой листок, вырванный из парт­билета. Листок был заполнен печатями, подписями и суммами взносов. Мальчик повертел листок и выбросил в окно.

– У меня еще четыре таких есть, – пояснил он, – а если нужно будет, то у папы вырву.

– Ты же обещал молчать.

– А ты обещала ловить главаря банды.

– Хорошо, – согласилась Одноклеточная, – мы будем его ловить, но ты должен мне помочь. Курить умеешь?

– Еще бы! – возмутился мальчик.

– Тогда будешь подходить к тем людям, которых я покажу, и просить у них закурить.

– Не дадут, я маленький.

– Правильно, не дадут. Но ты говори, что тебя мама послала, чтобы ты просил. Тогда они спросят, где же твоя мама, а ты покажешь на меня. Я буду сидеть в машине так, чтобы им было меня видно.

– А почему ты сама не попросишь?

Машина медленно тронулась с места.

– Нам еще долго ехать, – сказала Одноклеточная, – хочешь, я пока расскажу тебе сказку?

– Хочу.

– Тогда слушай. Когда-то в Африке жили-были антилопы. И там же, в Африке, жили-были львы. И львы все время ели антилоп, а антилопам это ужасно не нравилось. И вот однажды собрали антилопы собрание и стали решать, что же им делать. Долго они думали, но ничего хорошего придумать не могли. Наконец, решили они пойти в лес и спрятаться там от львов.

– А в лесу от них не спрячешься, – сказал мальчик.

– Правильно. Но раз собрание решило, то все должны подчиняться. И была среди них одна молодая антилопа, совсем еще маленькая, которая сказала точно как ты: «А в лесу от них не спрячешься». Тогда другие антилопы закричали на нее и сказали, что она еще молодая и в жизни ничего не понимает. А раз не понимает, то пусть лучше помолчит.

– А я бы с ними не пошел, и все.

– Вот и эта антилопа решила не пойти. Она так и сказала, прямо как ты: «А я с вами не пойду, и все». Тогда другие антилопы стали ее уговаривать, но она не соглашалась. Не хотела идти в лес. Тогда встала старая антилопа и сказала: «Если не хочешь, чтобы тебя съели, то подчиняйся большинству!»

– А я бы все равно не подчинился, – сказал мальчик.

– Вот так она и сделала. Все антилопы ушли в лес, а она осталась. Но львы тоже не спали. Они все подслушивали в кустах и все знали. Поэтому они сразу пошли в лес следом за антилопами. И больше в этих местах львов не осталось.

– Совсем не осталось?

– Нет, остался только один, старый-старый. Он был такой старый, что ему было трудно бегать по лесам и ловить антилоп. Поэтому он не пошел в лес. Он остался, дождался ночи и съел антилопу.

– Что, сразу съел?

– Нет, не сразу. Он решил растянуть удовольствие. Он съел кусок задней ноги, а остальное решил съесть утром. Он очень устал, пока ловил антилопу, поэтому лег и решил поспать. И вдруг он слышит тоненький писк.

– Я знаю, это комар был.

– Нет, не комар. Лев открыл глаза и смотрит; перед ним стоит муравей. И муравей злой-презлой. Муравей кричит: «Ты один хочешь съесть столько мяса! Это нечестно. У меня восемь миллионов муравьенышей в муравейнике пухнут от голода! Так распухли, что уже стали белые и круглые!». «Ладно, – говорит лев, – можешь поесть немножко мяса, столько, сколько сможешь». И опять лев заснул. Утром о проснулся и видит.