Карпара Тифчик

– Подбили оборотку? – строго спросил Федька, натягивая тельник поверх пиджака и поправляя галстук.

– Да, отчет у вас в почте, - ответила она и привычным жестом стянула с себя атрибут, даже не повредив прически. Без тельника она производила впечатление вполне нормального человека. – Всего доброго!

И она вышла.

– Ну, чего ты? – заторопил меня он.

– А… это…- замямлил было я, но Фёдор перебил:

– Да не бойся, это ж тельник, не тапочки! Тапочки… догадался же…- усмехнулся и пояснил: - Мы включаем летом кондиционеры на полную, чтоб думалось народу шибче на рабочем месте, и тельник как раз спасает от простуд – вот это забота о персонале, я понимаю, а то – тапочки… ну, блин…

– А зимой?- буркнул я, подумав про телогрейку.

Фёдор хитро подмигнул:

– А ты сам догадайся.

– Да уж догадался. У тебя, кстати, как с текучкой кадров?

– Не грузись, кому надо, тот ценит!

Я покорно снял пиджак от мэтра Боччини, повесил его на свободный крючок, строго глянув на охранника, и натянул на себя пропахшую трудовыми буднями тельняшку, которую, по заверениям Феди, сегодня никто не использовал.

– Ты зимой-то наверно ещё и береты с ленточками выдаёшь, а? С буквой «Ф».

Он замер.

– Ну, ты креатив, Афеноген! Поставлю задачу – чтоб просчитали…

Я поплёлся за ним вверх по лестнице, заправляя тельник в брюки, и раздраженно подумал, что, как не верти, а с тапочками хлопот было меньше.

И чего им неймётся, нашим доморощенным бизнесменам?

Я ещё раз обернулся на свой пиджак – тот одиноко висел на том же крючке, а сквозь прозрачные входные двери серебристый «Карзус», припаркованный прямо на тротуаре у дверей здания, отбрасывал на стены яркие причудливые блики от лучей заходящего солнца, заставляя материться прохожих, которым приходилось обходить этот громоздкий импортный символ российской респектабельности и достатка.

Эпизод 8

Г-Н ПЕНДЕЛЬ, ВОЛШЕБНИК

По мере развития «Зеленого света» нам понадобились дополнительные складские площади. Я был на хорошем счету у акционеров компании, и Сергей Сергеевич даже доверил мне выбор арендодателя – всё равно выше мизерного бюджета не прыгну, а если «косяки» с новым складом пойдут, то самому разгребать придётся: на такой случай он мне даже с юмором посоветовал вазелин приобрести в достаточном количестве, на что я резонно сослался на современные и весьма популярные лабрикаторы и поинтересовался исключительно из уважения к его статусу, какой ароматизатор он предпочитает – клубничный или банановый. Босс мою заботу об эстетике управленческого процесса не оценил и в очередной раз посоветовал «не умничать». Мне и думать даже не хотелось, что я невольно задел актуальную для человека тему.

Я сидел в своём офисе, вчитываясь в коммерческие оферты по складам. Дверь в общий зал была приоткрыта, и я увидел краем глаза, как Ольга, один из наших менеджеров, неторопливо и, как мне показалось, даже игриво подошла к ближайшему столу и, стоя ко мне спиной, нагнулась и облокотилась на сложенные с краю папки, говоря что-то (и как бы по секрету) Вере.

В последнее время я стал замечать, что она часто секретничала за этим столом. Причем в то время, когда я имел возможность это видеть. Но всё бы ничего – когда клиентов в офисе нет, оторваться от компьютера я и сам всем рекомендую – если бы не возникшая откуда-то у неё потребность подражать Вере в стиле и манере одеваться.

А Вера предпочитала юбки исключительно выше колен. Ну, она могла это себе позволить.

Так вот Ольга стояла в изогнутом положении и секретничала. Не знаю, было ли ей комфортно в такой позиции, но я, как вполне состоявшийся джентльмен, чувствовал себя не совсем уютно, потому что мои глаза то и дело отрывались от бумаг и бессознательно блуждали по офису за дверью моего кабинета, упрямо избегая, впрочем, сгорбленной фигуры менеджера. Ненароком всё-таки я задевал её воздушным прикосновением время от времени, и это отвлекало. Наконец, я не выдержал и, подойдя к двери, бесшумно её притворил. Послышалось еле сдерживаемое девичье хихиканье.

Через некоторое время, когда я вновь полностью погрузился в документы, в дверь постучались, и Ольга уверенной походкой приблизилась к моему столу со словами:

– Афеноген Ильич, виза ваша нужна, - и протянула мне бумаги, перегнувшись зачем-то через приставной столик для посетителей, хотя можно было подойти ближе.

На меня пахнул аромат тонких духов не без легкой примеси муската, так что я даже чуть не поперхнулся, а когда поднял глаза, то почти уперся линзами в разрез её кофточки, верхние пуговки которой были очень неблагоразумно и, я бы даже сказал, безапелляционно расстегнуты.

– Это что? – спросил я, не мигая.

– От Флорестини, - ответила она.

– ЗАО или ИП?– уточнил я, разглаживая ладонью на столе принесенные ею бумаги, не в силах оторваться от содержимого ослепительно белого с тонкими кружевами Флорестини. Две пуговки сверху – это слишком, даже для моего скромного офиса. Спинным мозгом я почувствовал, как пальма позади моего кресла стала расправлять свои мохнатые лапы, поднимая их всё выше и выше, и выше…

– Я не уверена, - сказала она.

Я прокашлялся, сбрасывая наваждение, и посмотрел на документы.

– Это ООО «Л-брус», Ольга! Счет на замену картриджа. Про Флоре-как-его-там нет никаких упоминаний!

– Но вам нравится? – с придыханием произнесла она.

– Я в восторге! Пятьсот рублей в неделю за картридж! Вы этот порошок в кулинарии, что ли, используете, вместо приправы?

Она выпрямилась:

– Да, как приворотное зелье!

– Сколько новых клиентов приворожили с последней заправки? – я снял и начал протирать очки.

– Одного. Второй ещё тут сидит и выкобенивается.

– Странно: я никого постороннего в офисе не заметил. Его Вера обслуживает?

– У Веры проблем нет.

– Вот что, Ольга Николаевна: смотрю, у вас тоже проблем нет, зато у меня хватает – езжайте по этим трём адресам, это склады, сделайте на мобильник их снимки изнутри и снаружи, проверьте наличие подъездных путей…

Я надиктовал ей ворох задач, до которых у самого руки не доходили. В заключение добавил, подтягивая собственный галстук:

– И аккуратнее там, на складах: народ может неправильно понять вашего… Флорестини. Привет ему от меня.

Она молча развернулась и вышла, буркнув нечленораздельно у двери что-то про своего внука. Откуда у Ольги внук? Значит, про «её внука». Или «ей внука». А, может, и «ей в ухо» - собственно, уточнять мне не хотелось, да и не было времени: я тоже взял свой ежедневник и отправился на наш действующий склад, чтобы подобрать стеллажи для новых помещений.

При выходе из кабинета Вера понимающе на меня взглянула и опустила голову. Про себя я улыбнулся.

Склады бывают разные – маленькие, большие, протекающие и пустые, но на всех, по-видимому, незримо присутствует мать – Родина, соседская, твоя, растудытьная – и меня это всегда коробило. Так что первым делом, сформировав здесь колоритный коллектив, я повесил над воротами с батюшкиного позволения репродукцию иконы Божьей Матери, и – о, чудо! – упоминание всуе разом прекратилось. Кладовщики и грузчики, прежде чем ёмко обозначить «вон ту херовину на паллете» народным «погонялой», опасливо оборачивались на ворота, а проходя через них – крестились. Также с лёгкой руки игумена в бытовке появилась надпись: «Братья и сестры во Христе! Помните, что воровать – грех, ибо у себя отнимаете». Не знаю, насколько действенным было это упоминание: с нашим громоздким товаром особо-то не развернёшься в этом направлении, но если чего и таскали по мелочи, то наверняка с просветленными ликами и благословясь на дорожку. До церкви-то не дойти, вот и молились тут прямо, не отходя от кассы.