Карт: Хозяин волшебной избушки
Шрифт:
— Это испытание даётся тем, кто привлёк внимание божественных сущностей. Довольно часто они приглашают тех разумных, кто стоит на пороге перехода от одной ступени возвышения к другой. Прошедший испытание, как правило, переходит на следующую ступень, но бывает так, что и нет. К сожалению, моих знаний не хватает, чтобы объяснить причину. С не прошедшими испытание тоже всё сложно, — некоторые возвращаются и через какое-то время снова получают шанс; другим — как не бьются, переход на следующую ступень Возвышения закрыт навсегда. Третьи же — не возвращаются больше никогда.
— Но я так понимаю, что переход на другую ступень возможен и без божественного испытания?
— Да…
Тут
— Это я попросил Фому принести вам тонизирующего настоя. Подозреваю, что он вам понадобится.
— Благодарю, — взяв стакан, отхлебнул пряный приятно кисловатый напиток.
— Я пытаюсь понять, почему вам предложили пройти испытание сразу после перехода на следующую ступень. Это не логично. Кстати, Карт, примите самые искренние поздравления от меня, Фомы и Пушистика.
— Благодарю, Глюк, Фома, — сопровождая кивком, ответил я. — И тебе спасибо, маленький защитник.
«Время до принятия решения: 00:30; 00:29…»
— Глюк, здесь таймер появился! Времени почти нет! Твой совет: принимать приглашение или нет?
— Нет, Карт! Риск того не стоит!
— Понял! — не доверять своему мажордому у меня поводов ещё не было.
Фокусирую всё внимание на виртуальной кнопке «Нет». И вижу, как она вдавливается.
'Внимание!
Ваше участие в Божественном испытании подтверждено.
Перенос состоится через 00:05 секунд'.
— Сука! — я вскочил на ноги. — Я же «Нет» нажал!
Успеваю схватить так и стоящую прислонённой к перилам лопату и обвести взглядом слуг избушки, ставших моими друзьями.
— Если что, — не поминайте лихом и сберегите Блуда!
— Удачи, Карт! Возвращайтесь, — слышу в ответ голос Глюка, шипение дракончика, щёлканье Фомы и писк Пушистика.
— Вернусь!..
Вспышка.
Не успел я проморгаться, как раздался громкий механический голос:
— Внимание, претенденты! Вам предстоит добраться до центра зала и первым коснуться хрустальной сферы. Остальные умрут! Начало испытания после звукового сигнала!
— Хренасе заявочка!
Наконец-то могу видеть. Кручу головой осматриваясь. Я в какой-то каменной нише размером метр на метр, не больше. Выход из ниши перекрыт полупрозрачной, с цветными разводами… плёнкой, что ли? А может быть, полем, через которое виден огромный круглый зал, выложенный плиткой. И, если где-то на расстоянии метров пяти от стены плитка была серой и усыпана разнообразным мусором из камней и веток, то дальше она была разноцветная и чистая. В центре возвышался небольшой, в половину моего роста, круглый каменный постамент, над которым в воздухе висела стеклянная, а может быть, действительно, хрустальная, медленновращающаяся сфера, разбрасывающая разноцветные блики.
Тут раздаётся оглушительный рёв рога. Плёнка, перекрывающая выход пропадает, и я делаю осторожный шаг вперёд. Замечаю, как из таких же ниш выходят ещё претенденты, некоторые с виду похожи на людей, а другие, хоть и имеют две ноги, две руки и голову, с людьми не спутаешь, — голова хоть и одна, но бычья и рогатая. Это мой сосед справа, до него метров семьдесят, а то и все сто. Зал действительно огромный.
А вот сосед слева, с виду обычный мальчишка, одетый, почти как я, в рубаху, штаны и большие не по размеру сапоги,
бросается вперёд со всех ног. Да так шустро, что понимаю, — мне его не обогнать, даже если сейчас стартану.— Вот и всё! — такие простые слова вдруг ошеломляют своим смыслом. — Вот и всё…
Остановившись, смотрю вслед мальчишке. Может оно и правильно? Я-то своё пожил, и пусть я снова просрал свой шанс на лучшую жизнь, — она у меня была, жизнь…
А нет, не всё! Мальчишка, ступив на цветные плитки, не пробежал и половину пути, как из-под пола ударил гудящий столб прозрачно-голубого пламени, будто кто-то горелку газового резака врубил. Мальчишка вспыхнул моментально. Бедняга даже заорать не успел, как струя пламени сожгла плоть. Его обгоревший костяк рухнул в двух шагах дальше.
Тут же загудели ещё два факела, сжигая несчастных, как и первый мальчишка, забежавших на цветные плитки. Несколько разумных, бросившихся было за ними, успели затормозить на самом краю и теперь шарахнулись назад.
Значит, сюрпризы спрятаны среди цветных плиток и надо выбрать, по каким идти. Идти? Я шагнуть вперёд по безопасным серым плиткам еле смог. А мне ещё ребус разгадывать, ставкой в котором моя жизнь.
Пока подошёл к границе цветных плиток, память то и дело подкидывала приятные воспоминания из прошлой жизни. Вот мы: папа, мама, я и сестрёнка наряжаем ёлку. Вот все вместе идём в колонне на первомайской демонстрации, вернее, идут мама и отец, а нас с сестрой несут на плечах. Сестра сидит у отца, а меня на шею посадил его приятель. И все вместе кричим «Ура!» и заливисто смеёмся. Вот играет вальс Мендельсона, а я вижу только глаза любимой. Вот, развернув пелёнку, мне показывают мою совсем маленькую дочь…
В себя я пришёл только на границе цветных плиток. Не знаю, сколько я так простоял, вытирая бегущие слёзы. Стоп! Карт! Сдохнуть хочешь? Соберись. Смотри на плитку! Соображай!
В моём секторе начинаются девять дорожек разных цветов: от белого до чёрного. Это же радуга: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Плюс белый перед красным и чёрный после фиолетового. Дорожки искривляются, вихляют, пересекаются между собой.
И какая моя? Здесь же не как в сказке — выбрать одну дорогу из трёх, которые, кстати, тоже ничего хорошего не обещали. Здесь надо выбрать одну из девяти. И какую же?!
Каждая из дорожек чуть шире полуметра, каждая выложена одинаковой формы плиткой. Какую выбрать?! «Красную!» — приходит озарение. «Почему?!»
— Ну, смотри, — зачастил я негромко, по старой привычке вновь заговорив вслух. — Ступени восхождения идут по радуге от белого, красного к фиолетовому и чёрному. И здесь дорожки тех же цветов. А на какую ступень ты перешёл перед тем, как попасть на это клятое испытание? На красную!
Легко сказать! Где смелости набраться, сделать шаг? Я даже лопату вперёд выставил, как будто она поможет в случае чего. Затаив дыхание, делаю шаг, другой. Вроде живой. «Не обольщайся! Тот пацан тоже сгорел не сразу!» — кто-то вредный прошептал в голове.
— А это чтобы вам было веселее!
Раздаётся всё тот же механический голос, а следом за ним жуткий скрежет. Обернувшись, вижу, как рядом с нишей, из которой я вышел, опускается несколько участков стены. Через пару мгновений из них неторопливо, печатая каждый шаг так, что слышан стук костей о камень, выходят скелеты в каких-то чёрных хламидах и с косами в руках. Намекающая картина! От оригинала их отличает только то, что капюшоны хламид на лысые, посеревшие от времени черепа не накинуты, а горбами болтаются сзади.