Картофельное счастье попаданки

— Ах, мадемуазель, а вы ведь тоже можете стать парой его светлости! — простодушно сказал Кип. — Я слыхал, что среди герцогинь Марлоу были и те, что не отличались особой знатностью.

Но я только посмеялась над таким предположением. Нет уж, увольте. Я ничего не знаю ни о Терезии, в которой оказалась, ни о правилах поведения в светском обществе. Находясь в лесном домике, я еще могу это скрывать. Но если я окажусь среди более пытливых и недоверчивых особ, то меня быстро выведут на чистую воду. Для этого достаточно спросить, в каком пансионе я обучалась.

Да и я вообще не собиралась выходить замуж. Один раз я уже побыла в роли невесты, и ничего хорошего из этого не получилось. А уж терпеть высокомерность и чопорность знатного мужа я и вовсе была не намерена.

Нет, прежде всего, я должна разыскать Констанцию Бриан. Выяснить, как я оказалась здесь. А потом потребовать, чтобы она отправила меня обратно. Все эти ролевые игры мне совсем ни к чему. Быть дочерью барона, носить длинные платья и быть владелицей домика ведьмы это, конечно, хорошо и даже немного интересно, но это не более чем блестящая витрина, за которой скрываются множество неприятных вещей. Антисанитария, классовый строй, униженное положение женщин — это лишь малая толика того, что наверняка можно встретить в Терезии. Про такое еще можно почитать в книжках, но столкнуться со всем этим наяву приятного мало.

Да и слова Кипа вызвали улыбку не только у меня, но и у Рут, которая велела брату забираться на козлы.

Деревня Шато-Тюренн, в которую мы прибыли через четверть часа, оказалась довольно большой — я насчитала не меньше сотни дворов, тянувшихся по обе стороны дороги. Среди этих домов были и весьма внушительные строения, и скромные лачуги.

— Который из них был вашим? — спросила я.

Рут указала на не новый, но добротный дом с соломенной крышей. У его дверей стояла какая-то женщина, которая, увидев, что мы смотрим в ее сторону, торопливо скрылась внутри.

— Это жена вашего дяди?

Рут кивнула. В глазах ее стояли слёзы.

В этот момент я подумала о том, что должна постараться вернуть им этот дом. Правда, пока я еще не знала, как это сделать.

А вот дом мясника я определила и сама — он был одним из самых богатых в деревне, и когда мы подъехали к нему, я почувствовала аромат мясных деликатесов.

Месье Бове оказался почти таким же рослым и плечистым, как Кип, вот только он был значительно старше. Он вышел к нам в забрызганном кровью фартуке, и когда я сделала ему то же предложение, что и месье Ландо, не пришел от него в восторг.

— Мне хотелось бы получить деньги сейчас, мадемуазель, — пробасил он, хмуро глядя на меня из-под темных кустистых бровей. — А ежели денег у вас нет, так я могу взять в счет долга одну из ваших лошадей.

Возможно, он имел в виду совсем другое, но я почему-то представила эту лошадь в виде колбасы, и содрогнулась.

— Что ты такое говоришь, Жан? — возмутилась Рут. — Лошадь стоит куда больше, чем восемь серебряных монет, которые мадам Бриан была тебе должна.

— Я могу обратиться в суд, — он не намерен был сдаваться.

Но эта угроза не возымела на меня действия. Если уж она не сработала, прозвучав из уст куда более сведущего в таких делах ювелира, так и месье Бове было меня не запугать.

— Можете, — согласилась я. — Но вам, должно быть, не известно, сколь много была должна моя матушка ювелиру и модистке из Гран-Лавье. Потому что, если бы вы это знали, вы не заговорили бы про суд. Уж месье ювелир сумеет добиться, чтобы всё, что будет получено от продажи нашего имущества, было отдано именно ему. А другим, в том числе и вам, не достанется ничего. Так не лучше ли нам сейчас просто обо всём договориться?

Я подумала, что он может быть не очень сведущ в юридических вопросах. Так оно и оказалось. Подумав немного, он всё-таки кивнул.

— Хорошо, мадемуазель, я подожду до ярмарки. Но ни днём больше!

Я не стала просить его отпустить нам еще товара, хотя мой желудок требовательно заурчал, желая непременно отведать мяса, что коптилось сейчас под навесом на заднем дворе. Это было бы уже слишком с моей стороны.

— Надеюсь, мадемуазель, вы не будете против, если мы заедем еще в одно место? — спросила Рут.

И когда я согласилась, Кип направил лошадь в самый конец деревни к маленькой и очень старой лачуге, на пороге которой, едва мы подъехали к ней, показалась седая старуха. Ее лицо было обращено в нашу сторону, но я поняла, что она не видит нас. Она была слепа.

Глава 12

— Это мадам Франсис Тафт, — прошептала мне на ухо Рут. — Она потеряла зрение много лет назад, когда ее служивший в армии сын погиб в стычке на границе с Арвитанией. Когда-то, говорят, у нее был большой огород, и она полностью себя обеспечивала. Но сейчас она уже слишком слаба, и из всей скотины у нее остались только несколько кур — таких же старых, как она сама. И чтобы она не померла от голода, я привожу ей кое-что с нашего огорода да немного молока. Вы только не думайте, мадемуазель, что я доброту за ваш счет проявляю. Матушка ваша стоимость продуктов, что я отвозила мадам Тафт, из моего жалованья вычитала.

Я посмотрела на нее с улыбкой:

— И что же после этого от вашего жалованья оставалось?

Она фыркнула в ответ:

— Да почти ничего, мадемуазель. Но разве мне чего-нибудь нужно? Еда и крыша над головой у меня есть. На что мне деньги?

— Мадам Тафт доводится вам родственницей? — не унималась я.

Но Рут покачала головой:

— Вовсе нет. Но разве же можно ее совсем бросить? Она же одна пропадет.

Мне ужасно хотелось сказать ей, какая она молодец, и как я ею горжусь. Но я понимала, что это сильно ее смутит, а потому пока воздержалась.

Рут спрыгнула на землю, достала корзинку, в которой лежали зелень, репа, капуста и большая стеклянная бутыль с молоком.

— Добрый день, мадам Тафт! — громко сказала она. — Вы только послушайте, что я вам привезла! И пойдемте в дом, я перелью часть молока в крынку, чтобы у вас к вечеру была свежая простокваша.

Но старуха стояла на месте и смотрела в мою сторону. Вернее, не смотрела, но лицо ее было обращено именно ко мне.

— Должно быть, вам интересно, с кем я приехала, мадам? — догадалась Рут. — Это мадемуазель Бриан, дочка мадам Констанции. Она только-только вернулась из пансиона. Вы знаете, что такое пансион, мадам? Там благородных девиц учат всяким премудростям. И уж можете мне поверить, что она настоящая красавица.

Она думала, что мне в экипаже было не слышно ее слов, но я могла разобрать каждое. И даже тихий ответ хозяйки.

— Яблочко от яблони недалеко падает да далеко катится.

Я вздрогнула, не понимая, что она имеет в виду. Рут тоже не поняла, а потому решила не обращать внимания на эту фразу и просто увела мадам Тафт в дом.

Чтобы размять ноги, я тоже вышла из экипажа и вошла во двор. На удивление тут всё было чистым и аккуратным. Трава скошена, хворост уложен у задней стены дома, а широкая деревянная бочка была полна воды.