Картофельное счастье попаданки

Я нахмурилась. Что матушка могла знать обо мне? Она не видела меня с тех пор, как мне исполнилось пять лет. А уж слышать про благородную барышню и вовсе было странно. Я словно попала на несколько веков назад. Или в какую-то страшную сказку.

— Благодарю вас…

Я не знала, как должна к ней обращаться, и она сразу же добавила:

— Я — Рут, мадемуазель. Я пять лет служила вашей матушке верой и правдой и надеюсь, что и вы не прогоните меня. Конечно, мадам Констанция говорила, что в пансионе, где вы учились, вы привыкли к совсем другому обращению, но вы уж скажите, как надо, а я мигом всему научусь.

Ну, вот, еще и пансион! И как я буду из всего этого выкручиваться?

— А что случилось с моей матерью?

— Звери ее дикие съели, — сказала Рут самым обыкновенным тоном как о чем-то само собой разумеющемся. — Только шляпка и башмаки и остались.

Я посмотрела на нее с изумлением. Как она могла так спокойно об этом говорить?

А она села по другую сторону стола и вздохнула:

— А может, и не съели. Но уж если мадам Констанция хотела, чтобы все так думали, так и мы не должны в этом сомневаться.

Я решительно ничего не понимала.

— Но зачем ей нужно было, чтобы все так подумали?

— Так известно зачем. Очень уж ее одолевали эти самые, как их…, — на ее суровом, будто выточенном из камня лице отразилась напряженная работа мысли, — а, кредиторы!

Она была явно довольна тем, что вспомнила диковинное слово. А вот меня это слово серьезно напрягло.

— Какие кредиторы, Рут? У мамы были большие долги?

Я слишком хорошо понимала, что вместе с собственностью к наследникам переходят и обязательства. И если уж моя мать не смогла по ним расплатиться, то что сумею сделать я?

— Модистке была должна, мяснику, мельнику, — принялась вспоминать служанка. — Опять же ювелир недавно приезжал.

— Ювелир???

Рут кивнула:

— Матушка ваша очень уж украшения любила. И модница была, каких поискать. Уж как она по деревне в своих нарядах шла, так все бабы завистью исходили. А мужики глаз с нее не спускали.

— А что же она замуж не вышла?

Мы с папой редко говорили о маме. Я понимала, насколько непростой была для него эта тема и старалась лишний раз не бередить его рану. У него не осталось ни одной ее фотографии. Сначала я думала, что, может быть, он уничтожил их, когда она сбежала от нас. Но нет, он клялся, что не трогал их, просто однажды вдруг эти снимки вдруг выцвели, превратившись просто в белые листы. Тогда я не поверила ему. И только теперь подумала, что он наверняка говорил правду.

— Я ей много раз говорила об этом, — согласилась со мной Рут, — только она и слушать не хотела. Говорила, что здешние кавалеры не по ней. Не иначе как считала себя герцогиней, не меньше. Да и не каждый мужчина решился бы на ней жениться. Да она и сама говорила — на ведьмах не женятся.

На ведьмах??? Только этого мне не хватало!

Только тут я разглядела в комнате массивный шкаф со всякими мешочками и склянками. Там же стояли и толстые, явно старинные книги в тисненых кожаных переплетах. А на прибитых к стене лосиных рогах сидела сова. А может быть, это был филин. Сначала я вообще приняла его за чучело, но он вдруг открыл глаза и внимательно посмотрел в мою сторону.

— А что матушка говорила про меня?

— Что вы учитесь в пансионе для благородных девиц. И что вернетесь домой, когда вам исполнится двадцать. И недавно она как раз сказала, что вы вот-вот приедете. Так оно и случилось. Еще она велела мне, как вы прибудете, всё вам показать и рассказать. А я еще удивилась, чего же это она мне велит, а не расскажет сама?

Тут она вынуждена была замолчать, потому что мы услышали, как к дому подъехал какой-то экипаж.

— Кого это принесло в такой час? — удивилась Рут.

Мы вышли на крыльцо. У ворот стоял экипаж. Не деревенская телега, а изящная двуколка, запряженная красивой лошадью.

— Чего вам угодно, сударь? — крикнула Рут, обращаясь к сидевшему в экипаже мужчине.

— Мне угодно получить свои деньги, — громко и сердито ответил тот. — Твоя хозяйка купила у меня дорогой перстень, а я, должно быть, сошел с ума, что предоставил ей рассрочку.

Значит, это и был тот самый ювелир. И он был всего лишь одним из кредиторов. И он не побоялся приехать в дом ведьмы с требованием долга даже в столь поздний час. А значит, не побоятся и другие. И что мы станем им говорить? Судя по тому, что я видела в доме, денег у Констанции Бриан водилось не много. И чем она собиралась платить по счетам?

Глава 5

— Может быть, вы не знаете, сударь, — сказала Рут, — но мадам Констанция недавно скончалась и теперь уж никак не сможет отдать вам долг.

— Я слышал об этом, — хмуро откликнулся ювелир. — Но ведь кто-то же наследует ее имущество, а значит, наследует и ее долги. А у меня, смею вас заверить, есть надлежащим образом оформленная расписка. И если я не получу своих денег через неделю, то обращусь в суд, и тогда этот дом пойдет с молотка, а вы окажетесь на улице.

Служанка стояла рядом со мной, и я увидела, как она задрожала при этих словах. А она, кажется, была не из тех, кого легко напугать. Должно быть, у нее не было собственного дома, и она жила именно здесь, в доме, где служила.

— Неделя слишком маленький срок, сударь, — я решила, что пора и мне вступить в этот разговор. — К тому же я не знаю, сколько денег моя мать была вам должна. И я хотела бы посмотреть на расписку.

— Значит, вы ее дочь? — удивился ювелир. — Она никогда не говорила, что у нее есть дети. Но если именно вы ее наследница, то сообщаю вам, что я продал ей перстень за двадцать пять золотых монет, из которых она заплатила мне только пять.

Эта сумма мне ни о чём не говорила, но судя по тому, как горестно охнула Рут, речь шла о больших деньгах.

— У нас нет таких денег, сударь, — сказала я. — Но мы не отказываемся оплатить ваш счет. Просто времени для этого нам потребуется больше.

Он криво усмехнулся:

— С чего бы мне давать рассрочку еще и вам? Я не привык второй раз наступать на те же грабли. Я не намерен ждать дольше недели. Если я не получу своих денег через семь дней, то этим делом займется суд, а вы лишитесь всего своего имущества.

Рут уже жалобно подвывала, но я решила сделать еще одну попытку его уговорить.

— Да, мы лишимся дома, сударь. Но вам от этого не будет никакого прока. Даже если будет продано всё, что тут есть, вы не вернете своих денег полностью. Моя мать была должна не только вам, а значит, вырученные от продажи дома деньги будут делиться на всех кредиторов. А вы же видите, что дом старый, и он находится в лесу, а значит, желающих купить его найдется немного.

Я понятия не имела, какие законы действуют в стране, в которой я оказалась. Но в том, что касается банкротства, наверняка они должны были быть такими же, как у нас. Если денег от продажи имущества на всех кредиторов не хватало, то каждый получал лишь малую часть долга. Про долговые ямы, которые вполне могли здесь быть, мне думать совсем не хотелось.