Карты судьбы

– Да ладно, тетушка, - принял удар на себя Натаниэль.
– Эмма всегда такой была, и я рад, что она ни капли не изменилась.

Закончил он, уже повернувшись к сестре. А что-то общее в них действительно есть: не в том, как выглядят, а, скорее, в том, как говорят, двигаются. Самый известный в мире человек в этот момент развернулся к нам и принялся с интересом рассматривать.

– Приятно познакомиться, вот значит, как выглядят люди, которые смогли понравиться моей сестре. Обычно она милая, но за глаза говорит про всех гадости, - понизив голос, практически прошептал он.

– С нами, похоже, наоборот, - не удержался Сергей.
– Хоть она почему-то и рассказала вам что-то хорошее, но вот на нас она шипит не хуже гадюки.

– Значит, она вам точно доверяет, раз не носит маску и может позволить быть самой собой, - Натаниэль не поддержал шутку и закончил абсолютно серьезно.

В этот момент к нам подошла миниатюрная женщина в зауженном светло-каштановом платье. Изумрудные сережки, изумрудное ожерелье - обычно я не люблю, когда на женщинах переизбыток драгоценностей, такое чувство, что они смазывают естественную красоту. Но этой, кажется, могло пойти, что угодно, а изумруды прекрасно сочетались с цветом ее глаз, одинаково играя с падающим на них светом. Родинку она удалила, но это лицо столько раз приходило ко мне в кошмарах, что теперь сознанию приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы его не узнать.

– Позвольте представить вам мою невесту, Анастасию Пономаренко.

А вот и ничего страшного, а ты боялся. Вот она стоит перед тобой, и ничего не случилось, мир не перевернулся. Да она меня даже не узнала. Впрочем, по какой-то причине меня никто не мог узнать, но где-то в глубине души, которая еще не успела зачерстветь, жила странная надежда: она-то узнает. И пусть потом меня будут ждать огромные неприятности, но тогда я бы точно знал - я умер не просто так. А так все получается очень грустно и банально.

– Доброго дня. Приветствую вас в нашем доме, - это уже, значит, "наш" дом.

– Миледи, - и где Сергей таких слов-то понахватался, - вы прекрасно выглядите. А как вы с Натаниэлем познакомились?

О нет, только не надо это сейчас обсуждать. Или, может, у них есть какая-то другая романтичная история для общего использования?

– Кстати, да, брат, мне ты тоже ничего не рассказывал, - плохо, если Эмма не в курсе, значит, вероятность варианта с запасной историей стремится к нулю.

– Дорогой, позволь, я расскажу, - а я весь обратился в слух. Да что со мной такое, секунду назад не хотел, чтобы этот вопрос всплыл, а теперь с нетерпением жду, чтобы узнать, как та битва выглядела со стороны Анастасии. Такое непривычное имя, для меня она так долго было девушкой с зелеными глазами, что привыкнуть будет сложно. Да и стоит ли?

– Я не успела на эвакуацию: транспортов не хватало, а от моего района до ближайшей точки отправки было слишком далеко. Люди как будто посходили с ума. Мне до сих пор страшно, стоит только вспомнить то время: одни стреляли, другие использовали карты, над всем городом просто висел гул постоянных и нескончаемых криков боли. А потом меня оглушило одним из обломков упавшего рядом дома, когда пришла в себя, рядом уже не было никого из жителей, только мой Натаниэль и тот ужасный русский.

Ужасный? Почувствовал себя просто оплеванным.

– Говорят, это была достойная битва, но я, к сожалению, все пропустила, уши заложило, ничего не слышала, даже зрение иногда пропадало. Единственное, что помню четко: чуть вдалеке стоит Нат, а между нами сгорает от его заклинания этот безумец.

– Безумец?
– я все-таки не могу молчать и даже перебиваю Натаниэля, который, похоже, собирался закрыть эту тему.

– Конечно, кто же еще решился бы выйти против моего Натаниэля?
– она это серьезно?

– Знаете, меня смутил один момент в вашем рассказе: вы сказали, что русский стоял между вами и вашим мужем, и его поразило заклинание? То есть, получается, что, если бы его не было, то заклинание попало бы в вас?

– Давайте закончим этот разговор, - все-таки влез Натаниэль, он всегда был упорным.
– Милая, мне кажется, это не та тема, которую стоит обсуждать в такой торжественный момент.

Но Анастасия его как будто даже не услышала.

– Не может быть, это случайность, - тут ее голос стал тверже, похоже, для себя объяснение она все-таки нашла.
– Этот человек, он же был убийцей, я читала, на его счету были тысячи жизней, и, думаете, после все такого он бы заслонил собой меня?

– Понимаешь, тут есть один нюанс, - странный Натаниэль все-таки человек, то пытается прекратить разговор, а теперь вот, похоже, собирается меня оправдать.
– Мы как раз в первый раз вернулись из большого похода в Инферно, после победы над архидемоном, когда мы сражались плечом к плечу, это была первая совместная операция.

Натаниэль перевел дух, было видно, что с одной стороны ему было тяжело рассказывать, с другой - очень хочется выговориться. Все вокруг в нетерпении замолчали, ожидая конца истории. Меня же посетило странное чувство, как будто попал в будущее и читаешь школьное сочинение про себя самого.

– Там нам попалась одна впадина, огромная, и вся до горизонта заваленная камнями, и в каждом камне была заточена душа. Мы разбивали камни, души улетали на свободу и каждая говорила нам "спасибо".

Как белый стих получается, - мелькнула мысль. Но хоть я пытался быть циничным, внутри все перевернулось, эта картинка стала перед глазами как живая. Мы тогда застряли там на несколько дней, никто не соглашался возвращаться, пока мы не освободим всех. Все-таки тогда все мы были уж слишком большими идеалистами.

– После такого, как вы понимаете, отнять человеческую жизнь не так просто: я знаю людей, которые после той операции закрылись от мира, кто-то до сих пор общается с психологом. И это сейчас, когда воспоминания немного утихли, а тогда нам всем было сложно опять переступить черту, опять взять чью-то жизнь.

– Но ведь переступили?
– должен же кто-то испортить красивый момент, почем бы это быть не мне. В этот момент Эмма кинула на меня такой злобный взгляд, что, если бы ее не отозвал в сторону какой-то прилизанный мужчина с огромным носом, то у меня могло бы даже появиться желание извиниться.

– Да, у каждого из нас был долг. Вот для вас же честь - это не пустой звук?
– ответить я так и не успел, в разговор вступила молчавшая до этого Анастасия.

– Все равно не понимаю, одно дело не убить человека и совсем другое - отдать за кого-то свою жизнь.

– Я не закончил рассказ, - и почему для Натаниэля так важно оказалось рассказать всю правду о том случае? Не хочет жить в обмане? Или какие-то детские комплексы?
– Та атака, что Алексей остановил, - в разговоре впервые прозвучало мое имя, и все саркастическое настроение как рукой сняло, - это была атака, уничтожающая не просто тело, а саму душу. А знаешь, после всех тех, кого мы спасли в Инферно, начинаешь относиться к этому как-то по-другому. Уверен, что это был сложный выбор, но он поступил как благородный человек.