Касание тьмы

– Давайте проверим священный город!
– Люда принялась водить рукой над точкой на карте, изображавшей Иерусалим. Через минуту весёлая улыбка сползла с лица биоэнергетика, бровки озабоченно и удивлённо поползли вверх. - Иерусалим - самое неудачное место для вас?

– Почему?

– Иерусалим - огромная чёрная дыра. Не понимаю, как там, вообще, люди живут. Эта дыра выкачивает столько энергии, просто ужас.

– Ну Вы что?
– возмутилась Ольга.
– Священный город трёх религий - чёрная дыра? Там столько святых мест, столько верующих и праведников собралось, а Вы говорите "невозможно жить"?!

– Я религиями не интересуюсь. Говорю то, что вижу. Вот здесь - очень хорошее место.

– Люда указала на место, неподалёку от Мёртвого моря. Здесь находятся очень древние захоронения, много позитива. Что тут у нас.
– Люда принялась выискивать на карте подходящий город.
– Вот вам лучше всего ехать в Иерихон.

– Иерихон? Так ведь это арабский город, к тому же расположен на "территориях"" - возмутилась Ольга.

– На каких ещё "территориях".

– На "оккупированных Израилем" - вспомнила Ольга советскую анти-израильскую риторику.

– Жаль, что вам туда нельзя. Тогда поищите место, наиболее близкое к Иерихону, а я вам просчитаю с той точки проживания, что и как вам надо делать, чтобы адаптироваться в новой стране. Теперь давайте посмотрим, насколько Вам подходит Израиль.

Люда вышла в салон и принесла карту мира. Она долго сканировала ладошкой страны и континенты, посматривая на свою нерадивую клиентку.

– Да, Израиль вам совсем не подходит. Лучше всего Швеция и Финляндия, но попасть туда для вас не реально. Не очень хорошо, но лучше будет в Канаде или Америке.

Ольга как-то сразу сникла, и дальнейший разговор не вязался. Она пообещала подумать о месте "неподалёку от Иерихона" и сообщить о времени дальнейшей консультации, окончательно про себя решив не связываться более с этой странной дамочкой.

Дело в том, что Ольга уже много лет посещала тайные сионистские кружки по изучению иврита и истории Израиля, и напрочь заболела сионизмом. Она давно мечтала переехать именно в Израиль, и именно в Иерусалим. И как только границы для выезда из Советского Союза открылись, она не думая подала заявку в ОВИР.

Часть 1. Зона отчуждения.

1. Кому нужен это "Евгений Онегин"?

Получив прямо в аэропорту Бен-Гурион израильское гражданство, а также "дмей кис"/деньги на карманные расходы от Министерства Абсорбции/ с парой сотен американских долларов, разрешённых на вывоз из России и скудными пожитками Ольга вместе с сыном поехала в Иерусалим.

В Иерусалиме жила её давняя подруга Мила, выехавшая в Израиль ещё в конце 70-х во время кратковременной оттепели, вызванной проведением брежневской Олимпиады. Советскому партийному руководству претили митинги протеста "предателей Родины" во время прохождения Московской Олимпиады, когда в столице полно иностранцев и журналистов из капиталистических стран, готовых в любой момент опозорить честь страны. Поэтому часть надоедливых евреев выслали за 101 километр, а других, особенно просионистки настроенных отпустили в Израиль к их несуществующим родственникам.

В Советском Союзе Мила работала рядовым журналистом. Хотя родилась в писательской семье. Отец, член Союза советских писателей, писал патриотические книги о Совдепии. Дед участвовал в написании русского издания "Истории евреев" ещё в дореволюционной России. Брат,уже живя в Израиле, писал книги на русском и иврите про репатриацию евреев из России и про новоиспечённую Родину.

На "земле обетованной" Мила устроилась, практически по-специальности, на радиостанции "Коль Исраэль"/"Голос Израиля"/. Она разъезжала по всей стране, вела репортажи, брала интервью у жителей Эрец Исраэль, а на самой станции вела два цикла передач на русском языке для жителей Советского Союза и местных русскоязычных репатриантов.

Иногда Ольге удавалось из питерской квартиры сквозь треск гэбешных глушилок слушать передачи своей подруги от "подрывной сионистской радиостанции". И тогда она с гордостью говорила.

– Это наша Мила ведёт репортаж!

Эрец Исраэль очаровала Милу, эту культурную и хорошо воспитанную женщину. Она стала очень религиозной, соблюдала все еврейские праздники, обряды и предписания. В письмах к подруге, Мила подолгу и с восхищением рассказывала в какую замечательную страну она приехала.

Мила старалась привить любовь ко всему еврейскому и своим детям. Алекс и Хана прекрасно знали историю израильского народа, могли наизусть произнести любое важное благословение. Алекс свободно цитировал высказывания многих еврейских мудрецов и собирался свою жизнь посвятить изучению Торы. Они довольно хорошо разговаривали на русском языке, хотя в их речи, вместе с "ивритскими словечками", прочно обосновался израильский акцент с его поющими растянутыми гласными и гортанными согласными.

Мила тщательно подготовилась к долгожданной встрече: приготовила вкусные блюда, фотографии, где она с Ольгой гуляла по Питеру. Ведь только подумать: подруги не виделись более десяти лет без всякой надежды встретиться ещё когда либо. Но "железный занавес" был пробит и вот, о чудо, подруги встретились.

– Как вы удачно приехали.
– радостно лепетала Мила.
– У меня сегодня тройной праздник: кроме вас приехал отец, да ещё как раз вчера вечером начался Суккот.

Тут из балкона вышел подтянутый и бодрый пожилой человек.

– Да, доча, красивую сУку/ прим. игра слов, на самом дела СукА - шалаш, который строят религиозные евреи на праздник Суккот/ ты установила у себя на балконе.

Лицо Милы сделалось каменным.

– Не сУку, а суккУ, папа. Ты же прекрасно знаешь как на иврите произносятся "кущи". Кстати, знакомься, это моя старая подруга Ольга. Я тебе про неё рассказывала. Только на этой неделе приехала из Питера на постоянное проживание.

– Ой, извините, Оленька. Меня зовут Леонид, но для вас просто Лёня. Я - тот самый папа этой оторвы, вашей подруги. Если бы знал, что здесь присутствует такая интересная дама, то не стал бы так грубо выражаться. Как там город трёх революций поживает?

– Бурлит и разлагается. Государство отобрало у людей деньги, не платит зарплаты, полки магазинов пусты, жить стало невозможно.

– И поэтому Вы решили слинять в Израиль?
– ехидно заметил Лёня.

– Выезда в Израиль я ждала десять лет.

– И вот, наконец, Вы здесь, - закончил повествование Ольги Леонид.
– Но уверяю Вас, Вы ещё очень горько пожалеете, что покинули свою Родину, настоящую Родину, с её великой культурой и историей.

– Наша история гораздо богаче и древней, а культура не уступает своим величием русской, - вставила своё слово Мила.

– О какой культуре ты говоришь! Да ты посмотри во что одеты эти "культурные" люди. Стыд и срам! Доча, как ты могла докатиться до такой жизни! Мои внуки скоро забудут русский язык, великих русских писателей.