«Каскад» на связь не вышел
Шрифт:
– Что со мной? – солдату каждое слово давалось с трудом. Он говорил медленно, делая передышку между каждым словом. – Я ранен?
– Я ны знаю, – честно ответил Руслан. – Я ничего ны панымаю в ранах и как лечить.
– Ты просто осмотри меня и расскажи, что увидишь.
– Слушай, твой одэжда – кров вса. Как дерево стал совсем… Не расстегивается пугвиц.
– У меня в разгрузке штык-нож возьми, – эти слова дались солдату с большим трудом, и он надолго замолчал.
Руслан, преодолев ужас перед окровавленной одеждой русского, расстегнул пряжки разгрузочного жилета, с трудом стащил его со спины и, вынув
– Отмачивай, – прошептал русский.
Руслан стал носить в ладонях воду и поливать ею грудь солдата. От каждого прикосновения ледяной воды тело солдата крупно вздрагивало, и вскоре он потерял сознание.
Руслан продолжал носить воду и поливать одежду русского. Тот все еще был без сознания и тяжело, со свистом дышал. Камуфляж наконец-то отлепился от тела, и Руслан увидел на груди солдата огромную рваную рану, через которую видны были ребра. Края раны набухли и посинели, а кожа вокруг нее отливала багрово-синеватым глянцем. Кровь вытекала из раны тоненькой струйкой бледно-красного цвета. Отлепив от верхней части раны плотную ткань – кусок разгрузки, срезанный, как бритвой, – Руслан увидел торчащий из груди кусок зазубренного металла. Резкая тошнота подкатила к его горлу, и Руслана, едва успевшего отбежать за кусты, вырвало одной горечью желудочного сока.
Он отошел к реке и умылся. Затем долго сидел, глядя на ревущий поток и не решаясь подойти к солдату – так ужасен был вид его раны и куска железа, торчащего в ней… Но переборол себя и на негнущихся ногах подошел к солдату.
Сандаль был в сознании. Он уже не чувствовал боли – видимо, ледяная вода на время утихомирила ее. Смотрел в далекое синее небо и думал о том, что жизнь медленно, по капле покидает его…
Подошел чеченец. Присев около него на корточки, сказал:
– У тиба в груди осколок торчит. Я ны знаю, что с има делат.
– Ничего не делай, – сказал Сандаль. – Его только в госпитале нужно извлекать. Поищи в разгрузке бинт в серой упаковке и перевяжи рану…
– Как тиба госпиталь нести? – спросил Руслан. – Я ны знаю. Я даже ны знаю, как нам отсудова вылезти. Посмотры, высота какая, – он кивнул подбородком на уходящий в небо склон ущелья.
– Может быть, по низу можно как-то выйти? – И Сандаль опять впал в беспамятство.
Руслан долго возился с бинтом, который никак не хотел ложиться ровно и все время сползал, обнажая рану. Тогда он стал цеплять витки бинта за осколок, и повязка больше не сползала. Вымотавшись до крайности с перевязкой, Руслан лег на гальку и долго отдыхал, набираясь сил…
С трудом приподняв тело солдата под мышки, чеченец попытался тащить его по направлению течения реки, рассудив, что река должна куда-то впадать, а значит, выведет на равнину. Он смог протащить тело с десяток метров и упал без сил…
До вечера, когда в ущелье стало сумрачно и холодный ветер засквозил по ногам, Руслан смог преодолеть каких-то двести метров, и силы покинули его.
Русский был в сознании, и Руслан спросил у него спички.
– В разгрузке есть сигареты и зажигалка, – с трудом ворочая одеревеневшим языком, сказал солдат.
Руслану пришлось возвращаться к месту, где он перевязывал русского, и уже в полной темноте искать в разгрузке зажигалку. Он нашел
и сигареты, но пачка оказалась насквозь пропитанной кровью, и он выбросил ее в реку. Куртка солдата была все еще мокрой от воды, но Руслан все равно забрал ее, надеясь высушить у костра.На обратном пути он насобирал сухих веток, сколько смог донести, намереваясь на месте насобирать еще…
Он разжег костер и от радости, что ночью они не будут мерзнуть, даже прослезился. А может, это просто дым попал в глаза…
Руслан развесил на палках куртку солдата, и скоро от нее повалил пар. Он подсел к русскому и сказал:
– Скоро твой одежда сухой будет, я тиба одену. Типло будет.
Русский промолчал. Руслан потрогал повязку на груди – не сползла ли, и поразился, насколько горячим оказалось тело солдата. Оно просто обдало его жаром. Русский тяжело дышал, с большими перерывами.
Руслан понял, что отдыхать у костра ему не придется. Если он не донесет вовремя солдата к своим, тот умрет.
Руслан обернул тело влажной еще курткой и потащил его дальше, вслед за гремящей рекой…
Он тащил русского всю ночь, делая лишь небольшие перерывы, пока желтые круги не поплыли в его глазах и ноги отказались повиноваться. Руслан рухнул лицом в галечник и отрубился.
Очнулся он, когда солнце стало припекать его остриженную наголо макушку. Он умылся в реке и напился воды, почувствовав, как от голода свело желудок…
Русский был без сознания и по-прежнему в жару. Руслан слегка смочил его куртку и попытался поднять солдата, но ноги его подкосились, и он вынужден был упасть под русского, чтобы не уронить его на камни.
Отдышавшись, Руслан решил выйти из ущелья, чтобы найти русских и привести их к солдату. Он проверил повязку, укрыл солдата курткой и разжег рядом с ним костер, чтобы русский не мерз. Затем он наполнил водой из реки его фляжку и положил ее под правую руку солдата. Постояв несколько минут рядом и убедившись, что русский дышит, Руслан пошел по течению…
Во второй половине дня за поворотом ущелья он услышал звук, показавшийся ему шумом моторов. Он, насколько мог, ускорил шаг и скоро вышел за скалы, где высота их значительно снижалась и через ущелье был перекинут мост.
По мосту, соблюдая строгий интервал, двигалась колонна русских «наливников», как они называли автозаправщики с бензином и солярой.
Руслан закричал, замахал руками, но никто его не слышал и не видел. Тогда он поднял какую-то палку и, привязав к ней свою рубашку, стал размахивать ею, надеясь так привлечь внимание солдат, сидевших на броне сопровождения колонны…
Сидевшие на борту БТРа «вованы» (на солдатском сленге – солдаты внутренних войск) увидели в глубине ущелья лысую бородатую фигуру, угрожающе размахивающую каким-то предметом, издали похожим на оружие.
– Смотри, смотри – абрек! – заорал ефрейтор Гайнутдинов, толкая в бок сержанта Кудзоева.
– Чего на него смотреть, – сквозь зубы сказал сержант и, почти не целясь, срезал «абрека» короткой очередью.
– Что там у вас? – обернувшись на звуки выстрелов, прокричал капитан Озроков.
– Чечен какой-то бешеный – оружие на нас направлял, – крикнул сержант Кудзоев.
Озроков мельком взглянул на распростертое далеко внизу тело, и БТР медленно съехал с моста на пыльную, засыпанную каменной крошкой дорогу…