«Каскад» начинает прорыв

Пусть Аллах даст нам силы, здоровье и величие для борьбы ради торжества ислама! Аллах акбар!

– Аллах акбар! – закричали боевики, вскидывая вверх правую руку.

– Разойдись! – приказал Ширвани, и моджахеды потянулись к жилым корпусам лагеря.

Ширвани сделал приглашающий жест, и амиры прошли в штаб, где их уже ожидали командиры отрядов и групп. Усевшись за стол, накрытый красной скатертью и уставленный пластиковыми бутылками с прохладительными напитками, они, воздав хвалу Аллаху, принялись за работу.

– Докладывай, брат! – сказал Абу-Валид, обернув лицо в сторону Басаева.

Такое вольное обращение в присутствии его подчиненных покоробило Ширвани. Ведь он не был простым амиром отряда, как сидящие за столом; он был бригадным генералом, командующим войсками Веденского, Ножай-Юртовского и Шатойского районов. В правительстве Дудаева Ширвани состоял в должности префекта Веденского района. При Масхадове стал министром топлива и энергетики, в его руках была вся нефть Ичкерии! Кроме того, он на пять-шесть лет старше араба, что среди чеченцев уже предполагало уважительное отношение младшего к старшему…

Но Ширвани вынужден был сдержать эмоции, зная близость Абу-Валида к Хаттабу, и то, что араб контролирует значительные денежные потоки, вливаемые в Ичкерию странами арабского Востока и исламскими экстремистскими организациями.

– Ситуация такова, – начал Басаев. Он говорил почти спокойным тоном, умело скрывая раздражение. – С теми людьми, что сейчас сражаются с неверными, нас около тысячи. Я посылал разведку в направлении дагестанских сел Гамиях и Тухчар. Разведчики доложили, что в лесах Дагестана мы сможем разместить всех. Но! Сразу же возникнут трудности с пропитанием моджахедов. И Тухчар, и Гамиях – небольшие селения, и если мы обложим их данью в виде продовольствия, они не смогут выполнить наши условия физически, потому что сами живут скудно. Возникнет недовольство, и нас элементарно сдадут, выдав наши базы.

– Что ты предлагаешь? – Абу-Валид занервничал.

– Мы не можем уйти в Дагестан всеми силами. Там есть условия максимум для четырехсот человек. Я предлагаю уйти туда отрядом в 400 моджахедов и оттуда вести боевые действия. Остальным – выйти из блокируемого района и залечь на запасных базах, которые пока законсервированы. Я не думаю, что федералы будут долго прочесывать район. Ну, неделя-полторы, и они уйдут в Ножай-Юрт. Тогда можно будет спокойно вернуться на обжитые места и продолжать борьбу с новыми силами.

– И на какой срок ты планируешь наше пребывание в Дагестане?

– Я думаю, до «зеленки». Как только деревья выбросят зеленый лист, можно возвращаться.

Абу-аль-Валид задумался.

– Амирам остающихся здесь отрядов поставлены конкретные задачи? Определены места их дислокации?

– Конечно. Каждый знает свое место и свои задачи. Люди уже отправлены в законсервированные лагеря, чтобы обеспечить их жизнедеятельность.

– Обращаюсь ко всем амирам! – обвел тяжелым взглядом присутствующих араб. – С этого дня меняются премиальные выплаты за убитых кафиров и уничтоженную технику. Запишите:

– убийство рядового срочной службы – 150 долларов;

– контрактник или омоновец – 500 долларов;

– установка фугаса – 300;

– убийство офицера – 1000 долларов. Но в этом случае должны быть представлены доказательства – либо удостоверение личности офицера, либо не менее двух свидетелей, либо видеосъемка. За убийство генерала – 15 000 долларов.

Далее, сбитый вертолет – 15 000 долларов;

– сбитый самолет – 30 000 долларов;

– уничтоженный танк, БТР, БМП – 3000.

Теперь, выплаты за пленных:

– за солдата – 20 баранов;

– лейтенант – капитан – 50 баранов;

– майор – полковник – 100 баранов;

– генерал – 40 быков.

Пленные солдаты и офицеры нам нужны для решения некоторых задач, главная из которых – обмен на моджахедов, попавших в руки российских оккупантов. Всем понятно?

Амиры ответили вразнобой, переглядываясь и перешептываясь. Объявленные суммы завораживали…

– Яхши! Ширвани, оформи наше решение приказом. Все свободны!

Когда они остались вдвоем, Абу-Валид поднялся со стула, потянулся всем телом и сказал:

– Покинуть лагерь нужно сегодня, до захода солнца, потому что завтра здесь уже будет работать авиация кафиров.

– Все уже готово! – ответил Ширвани. – Мы можем хоть сейчас тронуться в путь. У меня три единицы транспорта – доедем с комфортом.

– А блокпосты в дагестанских селениях?

– Нас там не тронут. Они помнят, как мы на глазах жителей Тухчара в сентябре прошлого года казнили на блокпосту шестерых кафиров, отрезав им головы. Ужас того дня до сих пор живет в их сердцах.

Абу-аль-Валид отрицательно покачал головой.

– Почему? – удивленно спросил Ширвани.

– Не будем привлекать к себе лишнего внимания. Нужно войти тихо и тихо раствориться в лесах. А технику спрячь до лучших времен.

– Я понял. Когда выходим?

– Моим людям нужно время для отдыха. Мы сделали с утра большой переход. Думаю, через три часа выйдем. Моих людей разместили для отдыха и приема пищи?

– Ты мог бы и не задавать этот вопрос, – ответил Ширвани, снова наливаясь гневом.

– Тогда я не был бы амиром… Где мне прилечь на пару часов?

– Комната для тебя приготовлена здесь же – в штабе. Пойдем!

Глава 17

02 апреля 2000 г. 16–25.

Где-то в окрестностях селения Ишхойюрт

Бригадный генерал Ширвани Басаев, командующий отрядами боевиков в Веденском, Ножай-Юртовском и Шатойском районах, построил остающихся в Чечне моджахедов и поставил конкретные задачи каждому амиру отрядов. Главной задачей по-прежнему были нападения на федеральные силы, в том числе и на военную комендатуру в Ведено. Группу из семидесяти моджахедов под командованием амира Хайдара Идигова он отправил в помощь отрядам, сражающимся с русским спецназом.

Из здания штаба вышел Абу-аль-Валид и некоторое время молча слушал приказы Басаева. «А он научился воевать…» – подумал араб и, дождавшись, пока Ширвани отправит отряды, шагнул к нему.

– Ну, что? Пора выдвигаться и нам?

– Пора, – кивнул головой Ширвани и крикнул: – Эй, Касым! Никматулла!

К ним неспешно направились два дагестанца в гражданской одежде.

– Кто это? – спросил араб.

– Кумыки. Они отведут нас на места стоянок, минуя населенные пункты. Вы готовы? – спросил он у подошедших мужчин.