Каср'кин Рон

Наложниц он брал и отвергал по собственной прихоти. Кого-то подкладывали под него ради каких-то привилегий, кого-то он брал силой, а кого-то дарил ему Патриарх.

Сегодня Патриарха на торжестве не будет, он не очень хорошо себя чувствовал.

Знает Муккул, как он себя «нехорошо чувствует»… Скорее всего, решил позабавиться с той пленной имперской подстилкой, которую накануне поймали в одном из тоннелей.

Воссев на трон по правую руку от трона Патриарха, Муккул как можно более величественно взялся за подлокотники с набалдашниками в форме человеческих черепов и оглядел зал.

Собрался цвет Гнезда. Только самые могущественные представители. Сегодня будет решаться судьба инопланетных захватчиков.

– Все собрались? – последовав знаку Муккула, громогласно задал вопрос Глашатай Патриарха. – Начнём же пир!

И все начали жрать. Кто-то яства со стола, кто-то слуг…

Муккул взирал на всё это с чувством собственного превосходства. Он-то уже поужинал, это остальные специально ничего не ели последние недели, чтобы всласть оторваться сегодня.

Кровь лилась рекой, в скором времени потребовалась добавка. Но тут начались какие-то сложности с дверями. Вурдалаки, которых пустили сюда в качестве дополнительной прислуги, не смогли отворить врата.

– Разберитесь с этим… – начал грозно выговаривать начальнику стражи Муккул.

Вспышка. Ослепительно яркий свет выжег глаза князя Муккула, поджёг его тело.

Неописуемая боль полностью поглотила мёртвый разум, ещё никогда не ощущавшего себя таким живым. Весь торжественный зал был наполнен визгом, воплями, дымом и пламенем.

Когда пламя прожгло грудную клетку, Муккул умер. За минуты до этого в пепел обратились вампиры послабее.

//В углу торжественного зала//

– Знал бы заранее… – пробормотал Рон, очищая от пепла драгоценный, явно адамантиевый кинжал.

Заклинание «Люмос Солем» он применять в целом опасался, но в этот раз решил рискнуть. В целом, Рон весьма неохотно экспериментировал со «старыми» заклинаниями, так как тот же «Репаро» в первый же раз дал такой ответ, что у него чуть сердце не остановилось. Буквально.

Стандартный Люмос был знаком и понятен, без неожиданных неприятностей, но усложнённая его версия могла иметь другой, более дурной характер. И характер проявился: потолок в месте попадания изрядно оплавился, до такой степени, что рокрит потёк. И кислород был сожжён так быстро, что Рон успел сделать только пару вдохов, а потом лихорадочно быстро активировал замкнутый цикл дыхания в панцирном шлеме. Да и краска на броне облупилась, а открытые участки кожи получили нехилые такие ожоги.

Но своё светлое дело заклинание сделало: кровососы лежат прахом, плевать на их могущество и личные способности – против света Солнца не устоит никто. Даже Рон слегка потерпел…

– Нокс! – направил Рон палочку на новое Солнце на потолке.

Солнце плевать хотело на его команды, лишь едва заметно померкло.

– Нокс… – повторил заклинание постепенно начавший пугаться Рон. – Нокс Максима!

Он заставил себя не сомневаться, что такое заклинание вообще существует, возможно поэтому оно и сработало. Абсолютно чёрное облачко врезалось в пятно света и полностью его поглотило. Как только освещение вернулось в норму, Рон понял, что у него получилось. Правда, загоревшаяся мебель портила весь вид…

Кинжал он обнаружил в груде пепла у продолжающего пылать трона. Идея с массовым сожжением пришла к нему спонтанно, неожиданно. Эффект превзошёл все ожидания, поэтому Рон остался доволен, хоть и зарёкся в следующий раз так рисковать с непроверенными заклинаниями. Но он знал себя, поэтому в глубине души понимал, что если так сложатся обстоятельства, то непременно рискнёт ещё.

Ножны к кинжалу выгорели, поэтому он был завёрнут в свёрток термоткани и помещён в рюкзак. Его время придёт позже. Рону хотелось проверить, что получится, если выгравировать на нём орхоно-енисейские руны.

Вообще, эти руны хоть и используют базовые принципы сангвинарного колдовства, но были разработаны совершенно другими людьми, с совершенно другими целями, поэтому Рон годами их использовал и не испытывал «побочных эффектов». Несколько самых жизненно полезных кровавых заклинаний он поместил в качестве постоянных резидентов рубрики «на удаление», а остальные без сожаления уничтожил, чтобы не было соблазна использования попусту.

Ожоги Рон дезинфицировал и замазал противоожоговой мазью из тюбика. Боль резко ушла, но в будущем нужно будет посетить хирургеона, на предмет более качественного исцеления. Сейчас слой мази загустел, стал эластичным и на шесть часов стал его второй кожей поверх повреждённой.

Больше ничего ценного посреди пепла Рон не обнаружил, да и не приглянулось ему ничего, кроме адамантиевого кинжала.

Со слов главного кровососа, Патриарх не пришёл на торжество, поэтому нужно искать его отдельно. По логике вещей, следует искать его где-то в этой области тоннелей, так как никто не любит далеко ходить.

Воспоминания кровососа никак не помогают в подземельях: он «жил» в другой их части, где нет ничего интересного. И в круги сильных мира сего он не входил…

Вскрыв дверь, Рон начал искать.

По дороге то и дело попадались мёртвые прихвостни и вурдалаки. «Связь» пропала и они получили множественные повреждения мозгов. Всем от этого только лучше.

Во множестве помещений обнаруживались только трупы, но Рон не отчаивался.

– Вот он!!! – заорал кто-то из-за спины Рона.

Треск разрядов, Рон в прыжке развернулся и разрядил половину магазина в кровососов, вооруженных лазганами неизвестной Рону модели. Щиты они не поставили, возможно, что не умели, поэтому болтерные пули спокойно преодолели их металлическую броню и превратили вампирские внутренности в фарш. Рон ещё не успел упасть на спину, как уже выставил перед собой щит «Протего». Поднявшись, он понял, что воевать уже не с кем. Развеяв щит, он подошёл к трём окровавленным и покалеченным телам и без промедления поотрубал им головы штык-ножом. Удар в спину. Рон резко развернулся, одновременно взмахнув ножом. Лезвие напоролось на что-то мягкое. Отскочив назад, Рон получил очередной удар, но уже в грудь. Это оказался не нож, а настоящее копьё. Удача – вот что нужно любому, кто попытается проколоть каср’кинскую панцирную броню обычным копьём. Выстрел – противник превратился в дым и пропустил болт-пулю мимо себя. Рывок к Рону.

– Люмос Максима! – ослепительная вспышка заставила кровососа выйти из состояния дыма. – Авада Кедавра!

Две отдельные части кровососа упали на пол и начали медленно обращаться в светящийся люминисцентно-зелёным прах. Рон подошёл и пробил висок длинноволосого кровососа штык-ножом.

Копьё оказалось керамитовым, но этого слишком мало, чтобы уверенно пробить панцирь. Даже с поправкой на сверхсилу кровососов, которую, как понял Рон, получают далеко не все.

Слабаки. Все самые сильные сгорели под светом Солнца.

«Почти идентичное натуральному, хе-хе…» – подумал Рон, заворачивая по коридору направо.

Снова зал, но в этот раз какой-то явно производственный. Станки стоят заглушенными, из живых никого нет, только пара десятков тел – жертвы кровной привязки к господам-кровососам.

Поизучав станки, Рон, сугубо из любопытства, выяснил их назначение: изготовление больших консервационных резервуаров. Видимо, кровососы делают запасы крови или чего-то ещё.

Пройдя мимо производства и не встретив никакого сопротивления, Рон миновал казармы вурдалаков, к слову, поголовно подохших, прошёл через освещённую красными лампами лабораторию, где не стал вдаваться в подробности, а просто перестрелял