Касси

К счастью, когда Степной альфа ворвался со своей драгоценной ношей в небольшую приёмную, лекарь оказался на месте. Он, наскоро осмотрев всхлипывающую Касси, приготовил и влил ей в рот пару ложек какого-то мутного зелья.

Совершенно пришибленный чувством вины, Чингар сначала неловко мялся у стены, не решаясь присесть куда-нибудь или подойти к девушке ближе. Некоторое время лекарь делал неоднозначный запрещающий жест рукой, едва альфа пытался сделать хоть шажок в сторону Касси. Вскоре ситуация изменилась.

– Теперь можно. Я дал ей успокоительное, - наконец, услышал Чингар и в тот же миг Касси уже сидела на его коленях, крепко прижатая к широкой груди.

– Я ей не навредил? У меня такой чувство, что она яйцо с тонкой скорлупой - чуть надави и хрупкая оболочка треснет, и тогда мой драгоценный цыплёнок внутри неё погибнет, - со вздохом пожаловался лекарю альфа.

Касси, под действием лекарства уже перестала дрожать и плакать. Сейчас она чувствовала странное безразличие ко всему вокруг, но, всё же, фраза оборотня неприятно царапнула. Девушка недовольно скривилась.

– Оболочка... Скорлупа...Подарок... Раз мы, люди, слабее и живём меньше Вас, оборотней, значит, нет к нам никакого уважения или даже самого маленького сочувствия? Значит, мы – существа не разумные, ничего не чувствующие, так?
– Касси начала чуточку горячиться, несмотря на лекарство, - Мы, люди, наоборот, умеем ценить жизнь, потому, что знаем, как она коротка! Умеем любить и ненавидеть! Рожать детей тоже умеем! Мы знаем, как любить и телом, и душой! И как ненавидеть, тоже знаем! – начав говорить горячо, Касси продолжала всё тише и тише, а последние слова почти шептала, засыпая, - Я тебя ненавижу!

Чингар чуть покачивал её, не отвечая. Едва глаза девушки закрылись, он вопросительно посмотрел на лекаря. Тот сразу стал говорить:

– Вы не навредили девочке, но напугали. Её пульс опасно ускорился. Постарайтесь сделать всё возможное, чтобы малышка перестала вас бояться. Я могу поить её успокаивающим зельем не больше десяти дней, считая сегодняшний. Постарайтесь наладить с ней отношения за этот срок.

Когда лекарь закончил свою короткую речь, альфе ничего не оставалось, как только поблагодарить его и принять этот совет к сведению.

Глава 29.

Памятные события в королевском дворе приняли неожиданный оборот и затронули многих.

Поздним зимним вечером, немного подвыпивший на радостях, отец Касси возвращался от Игория чрезвычайно довольный результатами встречи. Кузнец заплатил за маленькую Малли целый мешочек звонких монет при условии, что он заберёт её в свой дом завтра же. Столяру немного портили настроение мысли, что жена снова будет биться в истерике, падать ему в ноги, обнимать колени и умолять пощадить кровиночку.

Мужчина тяжело вздохнул. В нетрезвой голове одна другую сменяли смущающие остатки совести мысли: «Девчонка действительно ещё мала, грудки как орешки. Растут ещё. Она росточком кузнецу, наверное, только по пояс будет. Он её завтра просто раздерёт на тряпки, когда в постель уложит. Хотя… это уже его проблемы. Если покалечит, сам и за лечение будет платить. И потом, он обещал осторожно с ней, бережно попытаться... А мне зато не нужно больше будет её кормить, одевать… Вырученных за Малли денег хватит надолго. Вот, самую младшую дочь не скоро можно будет пристроить, она совсем малявка сопливая, даже груди нет ещё и в помине».

Родной дом встретил мужчину странной тишиной.

На деревянном столе в столовой догорала ночная лампа. Слабый огонёк фитиля не рассеивал густой мрак. Странно, что старуха не ждала его у дверей, ломая руки. Почему-то дочери не ныли, спрятавшись за дверью своей спальни, надеясь разжалобить отца, в страхе перед ожидаемым расставанием.

Тихо и пусто в доме.

Мешочек с монетами выпал из ослабевших рук столяра, кругляши со звоном ударились об пол и раскатились по всем углам, разлеглись, повертевшись, на выскобленных до бела половицах. Развязавшийся мешочек оказался под ногами. По спине мужчины текли холодные капли пота. Он растеряно стоял один в пустом доме: ни жены, ни обеих дочерей столяр нигде не обнаружил.

Сначала он разозлился – решил, что девки спрятались, протестуя против слишком раннего замужества Малли. Но тут, с вопросами о жене явился хромой сапожник, муж первой дочери, а потом и муж второй по старшинству дочери, как раз беременной на позднем сроке.

Их жёны тоже пропали! Исчезла также и, пока единственная, внучка от самой старшей, двухлетняя доченька сапожника!

На поиски пропавших пятерых женщин и ребёнка в ночь поднялся весь город, но безрезультатно, – не нашли никаких следов.

Была у столяра жена, семь дочерей и даже внучка, а никого не осталось – он встретил рассвет совсем один в пустом холодном доме.

Тайная экспедиция, состоящая из четверых бездетных членов Совета во главе с Таманом была отправлена королём за всеми девушками семьи Касси, Тилли и Мисси.

– Они явно имеют какую-то врождённую особенность. Я подозреваю, что остальные тоже могут зачать от оборотня. Благодаря обмену кровью с ребёнком от двуликого, эти человеческие самки, при должном уходе, смогут жить в десять раз дольше, – пояснял король членам экспедиции.
– Счастливые отцы, которые нашли своих истинных среди них, Валес, Фарэс и Чингар утверждают, что запах особенной самки привлекален до головокружения и полной потери контроля над собой. Не трогайте самок, если не почувствуете именно таких ощущений!

Оборотни планировали забрать двух незамужних сестёр, о которых, не подозревая, зачем её выпытывают, рассказывала Тилли. Но, когда юных девушек уже связали и аккуратно упаковали в мешки с кляпами во рту, Тамана неконтролируемо повело на потрясающий аромат самки и в его мешке с кляпом во рту оказалась, замученная жизнью и родами, усталая женщина в возрасте – мать семерых девочек.

О месте проживания старших замужних сестёр королю поведала та же, ничего не подозревающая, болтливая Тилли. За ними побежали трое оборотней. После того, как мужчины хорошенько завернули в тёплые шкуры и оставили на повозке в лесу, аккуратно связанных, но с освобождёнными от кляпов ртами, орущих от страха, сестёр Касси, Тилли и Мисси, под присмотром Тамана . Ну как, под присмотром…

Таман с матерью девочек находился в маленьком шатре, наскоро установленном возле повозки и совершенно не контролировал свою похоть. Бедная женщина, которую муж уже чаще называл старухой, чем по имени, начала понемногу забывать о мужской ласке. Столяру уже года два, а то и больше, ничего не хотелось в постели, кроме сна.

В отличие от своих юных дочерей, Касси, Мисси и Тилли, мать девочек, когда её снова и снова горячо брал, на вид ещё молодой, крепкий мужчина, даже не желая того, содрогалась от неожиданного дивного удовольствия, которое уже и не чаяла в жизни получить, а, тем более, с молодым красивым горячим мужчиной. Да её муж и двадцать лет тому назад таким и близко не был!