Касси

Так его тогда скрутило, что отправился к королю - не просить - умолять и требовать!

– Король, в тайне от своей пары, обещал мне, что позволит попытаться забрать её насильно, но только после того, как наследнику больше не нужно будет грудное молоко. Тогда страхи человечки не будут угрожать их здоровью. Лекарь говорит, что у неё пульс становится ненормальным, только при упоминании моего имени, - продолжал исповедь Чингар.

– Это-то понятно, - протянул Фарэс.

– Если она выйдет замуж за другого, мне придётся сначала убить её мужа, кем бы он ни был, чтобы потом забрать Касси с ребёнком себе. При неудачном раскладе, это может привести к войне между кланами. Как так получилось? Почему я думал, что она обычная человечка? Сразу же к ней потянуло! – продолжал говорить Чингар, когда, вдруг, до его сознания дошли слова Фарэса.

– Стоп! Что тебе понятно с её пульсом? Почему тебе понятно? О чём ты? Поясни мне немедленно!

Фарэс даже забеспокоился, Чингар слишком повысил голос, лапушка может проснуться!

– Тише! Моя беременная самка ещё спит, - оборотень даже не догадывался, что Тилли давно греет уши под дверью.

Его мог бы хватить удар, если бы увидел, что эта лапушка в одной ночной рубашке сидит на полу и подслушивает, чтобы, наконец-то, узнать правдивые новости о своей самой любимой сестре!

– Вы себе только представьте, господин, что Вам делают больно. Настолько больно, что Вы почти умираете! А потом, закапывают живым в могилу!
– яростно прошептал, а скорее, прошипел Фарэс.
– Почему Вы думаете только о том, что просто занимались с ней тем же, что и с другими самками? Да просто забудьте, чем именно вы с ней занимались! Оставьте в своей голове только то, что тогда чувствовала Ваша человечка: отчаянный страх перед очень сильным нападающим, абсолютную уязвимость и беззащитность, мучительную, убивающую её, боль, которая, таки, почти привела к смерти, и, наконец, задыхающийся ужас захоронения живой!

Фарэс говорил очень взволновано, но последнюю фразу сказал тихо и почти равнодушно:

– Я, согласно Вашего приказа, положил её в свежевырытую яму и начал засыпать землёй, когда она душераздирающе закричала! Она осталась жива только чудом.

И тут... Дверь распахнулась, по кухне пронеслась Тилли, маленькие кулачки девушки застучали по альфе, сама она, уже не сдерживаясь, громко плакала и невнятно, из-за рыданий, выкрикивала что-то. Оторопевший на миг Фарэс, обхватил самку чуть выше локтей, фиксируя руки, приподнял, прижимая к себе спиной, и начал осторожно оттаскивать. Тилли ухватилась за локти Фарэса, помогая оборотню удерживать себя на весу, и стала увлечённо и очень быстро пинать Степного лорда босыми ногами, стараясь попасть повыше. У неё, наконец, прорезался голос:

– Изверг! Гад! Мерзавец! Тварь блохастая!!!
– и уже Фарэсу – И ты такой же, пусти.

– Лапушка, я ее спас, в столицу привез. Я ей лозу носил, купал, заботился, лечил. Я ей рабыню, Тасси, купил! Я не такой! Не такой! – Фарэс реально испугался, его беременная самка определенно была не в себе.

Оборотень быстро схватил Тилли, и, ласково бормоча, то оправдания, то нежности, понес ее к себе в спальню.

Чингар остался в кухне один, впервые начиная осознавать всю глубину пропасти, которую он сам сотворил между собой и своей истинной парой.

Глава 27.

Валес покорно тащил саночки с драгоценным грузом через полгорода потому, что Мисси захотела посмотреть королевский дворец.

Торговец передал все дела своему отцу, счастливому будущему деду, и полностью посвятил себя и всё своё время маленькой человеческой самке. У его Крошечки шёл только второй месяц беременности, но уже наметился очаровательный маленький животик. Правда, лекарь говорил, это не из-за беременности, а от того, что бесконечное количество пищи, которую оборотень в неё запихивает, не успевает перевариваться и скапливается там.

Валес постоянно вынюхивал живот самочки и никак не мог разобраться: мальчик или девочка там растёт. То ему чудился запах волчонка, то маленькой самочки. Поэтому в последнее время оборотень, то мечтал, как будет учить своего сына вести торговые дела, то ломал голову над тем, какому достойному оборотню отдать свою дочь, когда она войдёт в возраст, чтобы он и юной волчице понравился и ему самому хорошим партнёром в торговых делах стал.

Валесу жутко хотелось, чтобы Мисси всё время лежала в постели, а он, то вылизывал бы её всю, то осторожно и нежно брал бы во все дырочки, то любовался бы ею и вынюхивал бы нежное чуть округлое пузико. Но увы...

Мисси уже прокатилась, с ним в упряжке, по всем близлежащим улицам. Она уговорила, таки, свозить её в храм Богини, и вот теперь, он везёт санки к королевскому дворцу. Зато завтра... Валес обещал ей отправиться с ней в экипаже на Гостиный двор и купить ей там всё, что она захочет, если вечером она позволит ему ласкать её внутри лона языком... в волчьей ипостаси. От одной мысли об этом Валесу становилось трудно бежать впереди санок, возбуждённый донельзя, член мешал.

Сейчас же Мисси, по самые глаза завёрнутая в меха, спокойно сидела на саночках, которые оборотень, не спеша, тащил в волчьей ипостаси. Её взгляд уже перестал быть затравленным и испуганным, скорее, в нём светилось робкое счастье. Девушка с любопытством смотрела по сторонам и горела нетерпением увидеть, наконец, королевскую резиденцию двуликих, о которой у людей ходят настоящие легенды.

К сожалению, высокая ограда не позволила девушке заглянуть внутрь и Мисси нежно попросила у Валеса разрешения посмотреть в широко распахнутые парадные ворота, чтобы хоть краешком глаза увидеть королевский дворец. Помня, что стоит на кону и страстно желая это заполучить, оборотень стал усиленно договариваться с охраной, чтобы они ненадолго пропустили его беременную самочку внутрь, буквально на несколько минут, и за очень хорошую плату. Мисси тихонько стояла рядом, от нетерпения поглаживая пушистый мех новой шубки, там, где она прикрывала живот.

В это время, к парадным воротам подъехал скромный экипаж. Выглянувший в оконце, оборотень потребовал срочно пропустить его к своему Степному лорду, который сейчас гостит в апартаментах у короля.

Недовольный Валес повернулся к наглецу, который позволяет себе решать свои вопросы без очереди.

– Ты? Не видишь, сейчас я разговариваю с охраной! Обождёшь!

– У меня в экипаже беременная самка!

– А моя рядом стоит!

– Твоя рабыня может хоть всю жизнь простоять, а моя девочка и секунды сидеть не будет, ожидая тебя!

Они перекинулись ещё парой слов и, вот уже, охрана бегает вокруг катающегося рычащего клубка, который полностью перекрыл проход и проезд через парадные ворота королевской резиденции.

Тилли выскочила из экипажа и, молча, крепко обняла радостно изумлённую Мисси. Та обвила её за шею в ответ. Горло у обеих перехватило и, в первый момент, сёстры не могли произнести ни слова.

После посещения Чингара, единственным, что заставило Лапушку смягчиться по отношению к Фарэсу – это немедленная поездка к сестре во дворец. Она с трудом простила ему и то, что он скрыл, что Касси найдена, но при условии, что она сегодня же сможет - нет, сейчас же - увидеться с сестрой.

Фарэс нанял первый попавшийся экипаж. По дороге оборотень страшно нервничал и заглядывал, сурово нахмуренной, Тилли в глаза, стараясь определить, насколько серьёзно его девочка сердится на него. Ему страстно хотелось угодить Лапушке, развеять её недобрые сомнения в нём, убрать эту хмурую складочку с её лба. Поэтому Фарэс и раскричался у ворот, что привело к нелепой драке. Он быстро одолел бы Валеса, если бы не охрана, которая приняла сторону торговца.

Девушки стояли, обнявшись, у ворот и по их щекам медленно текли слёзы радости. Они никого не видели и не слышали, кроме друг друга.