Кастинг для Генерального

— Да, — с досадой отметил мужчина. — Тут ходить осторожно.

— Да уж, — Лера огляделась и чуть не выпалила: «Свински проживаете!», потому что, с ее точки зрения, терпеть такую грязь было просто невозможно.

— Кммм, — он почесал затылок и взъерошил волосы.

В общем, говорить что-то не имело смысла.

— Куда это? — она показала на коробку пиццы.

— Давай в кухню, — проговорил он и направился туда первым.

Аккуратно ступая, Лера прошла следом. Пол и здесь был покрыт липучим белесым налетом, на котором отчетливо были видны следы мужских ботинок.

— Так, — Лера положила на стол коробку и огляделась. — Лучше будет, если вы здесь переждете, а я быстро посмотрю, что можно сделать. И кстати, поешьте, вы ведь не обедали.

Голодное выражение мелькнуло у мужчины в глазах, он сглотнул и облизнулся. А ей вдруг стало смешно. Неважно, простой смертный или генеральный директор, на еду мужчины реагируют одинаково. Она взяла с микроволновки рулон одноразовых полотенец и уже собиралась выйти, когда маленький Коля, так и сидевший у ее шефа на руках, потянулся к ней:

— Мама.

— Что, милый? — обернулась она и подошла ближе.

Такая вышла неожиданная сцена, как будто они вместе и их что-то связывает. Когда Лера осознала это, сразу же отступила и сказала мужчине:

— Вы его из кухни не выпускайте, ладно? А то натопчет, — а малышу: — Побудешь тут с Николаем Павловичем? Я сейчас вернусь. М?

***

— Да, мы тут побудем, — ответственно кивнул Николай.

И, глядя, как она, ступая на носочках, уходит из кухни, ощущал себя странно. Перспектива остаться один на один с маленьким ребенком его смущала. Ибо опыта в этом плане никакого. Он не знал, чем занять малыша.

Для начала он усадил пацана на столешницу, а дальше почесал затылок и... О! У него была пицца. Николай тут же открыл коробку и оглянулся на малыша:

— Ну что, тезка, будешь?

Тот облизнулся и по-детски честно сказал:

— Да.

Дальше уже все было гораздо проще.

***

Квартира была не так уж велика, осмотр не занял много времени. Лера выложила оторванными от рулона полосками «трассу» перемещений. По возможности заглянула везде. Правда, в спальню неохотно и с опаской, все-таки это закрытая зона, святая святых в любой семье.

Ну и да, натоптано было везде. В спальне, конечно, меньше, но тут зато нашлись грязные носки и прочие... следы жизнедеятельности. Один носок она обнаружила под кроватью, причем лежал он там давно, на нем уже начали формироваться пылевые столбики. Хотела выудить это оттуда двумя пальцами, принести и сунуть ему под нос, потом передумала.

Вернулась в кухню.

А там уже царила полная идиллия. Маленький Коля сидел на столешнице, держа в ручках кусок пиццы, болтал ногами и с удовольствием жевал. Ее шеф в тот момент одним глотком отправил в рот солидный кусок и вытирал руки. Одинокий треугольничек сиротливо лежал на дне коробки.

— Кхмм, — прокашлялся генеральный. — Мы тебе оставили. Хочешь?

— А, нет, спасибо, — покачала головой она, пряча улыбку. — Доедайте.

— Да? М-мм.

— Я там разметила, что в первую очередь. И... — как-то неудобно было поднимать эту тему, но она же из лучших побуждений. — Я нашла у вас грязное белье. Его надо постирать, а если сейчас запустить вашу стиралку, там после смены труб вода будет ржаво-черная.

Мужчина как раз дожевывал последний кусок. Услышав это, остановился, на лице обозначилось озадаченное выражение. Ну, тут она и сказала:

— Если вы сейчас сложите все грязное в пакет, можно было бы загрузить в мою машинку, а вы, как достирается, заберете.

Фуххх. Ну вот, она сказала. И опять чувствовала себя дура дурой, потому что он так и смотрел на нее озадаченно. Наконец промычал:

— М.

Проблеск мысли обозначился в глазах, потом он кивнул:

— Я сейчас, — и вышел из кухни.

— Только ходите по бумажкам! — успела крикнуть она ему вслед.

Через несколько минут мужчина вернулся с приличным пакетом. Кашлянул и показал ей:

— Вот.

И непонятно почему, но она вдруг выдохнула с облегчением. И сказала:

— Тогда все. Можно ехать.

***

Потом ехали к ней.

Коля вел машину в пробке, время от времени косясь на девушку в зеркало заднего вида, и рассуждал про себя. Так удивительно в последнее время складывается его жизнь. Все как будто слегка съехало с рельсов. Взять ту же стирку. Разве он когда-нибудь задумывался о таких вещах? Просто закинул в стиралку — и все. А тут... Он опять бросил взгляд на зеркало заднего вида. Девушка сидела, прижимая малыша к себе, и смотрела в окно. Рядом на сидении пакет с его шмотками. Все это было настолько непривычно, что просто выбивало из колеи. Но, как ни странно, не вызывало отторжения. Ему даже показалось, что это правильно, уютно.

Ок... Нет, он не стал проговаривать по себя это слово.

***

Лера немного нервничала. Зазвала, получается, человека в гости, хоть и по делу. Но теперь переживала, все ли у нее в порядке дома. Но вроде убрано. И все равно не отпускало волнение. Но вот они подъехали к дому.

Конечно, не тот райончик — обыкновенный спальник, хрущевки. Понятно, что ее директор привык к другому. Однако он и виду не подал, помог ей выгрузиться, на этот раз Лера сама взяла на руки ребенка, а он понес рюкзачок и пакет с одеждой.

Уже подходили к подъезду.

И тут как из-под земли возник Лева. Злющий, зубы ощерены. Подался к ней:

— Уже настолько обнаглела, что хахалей приводишь в дом? Бордель решила устроить? Я давно слежу за тобой! Куда ты возила ребенка?! Я завтра же напишу в органы опеки!

Лера смертельно побледнела, она сейчас готова была умереть на месте. Николай выдвинулся вперед и негромко, но очень убедительно проговорил:

— Отойдите от нее...

— А ты вообще что за чмо?!

Одно быстрое движение, и Николай уже одной рукой держал его за грудки.

— Пошел отсюда.

Тряхнул и оттолкнул в сторону.

— Я отец... У меня права!.. — Лева пыхтел. — Я буду в органы... опеки!

— С правами мы разберемся, — жестко отрезал Николай.

А после тронул Леру за плечо и повел к подъезду.

***

Неподалеку стоял автомобиль.

Человек, сидевший в нем, набрал контакт и спросил:

— Нам вмешаться, Владимир Янович?

Владимир Янович, следивший за ситуацией по камере, проговорил:

— Нет. Пока не нужно.