Катар

— Ты злой! — выдала истерично Умненькая.

— М-р-р, естественно, я же настоящий, а не киношный. Знаешь сколько стоит рабыня?

— Тысяч десять, — проявила эрудицию Страшненькая.

— А как рабов в повиновении держат в курсе?

— По-разному. Кого-то имплантами, кого-то наркотиками, кого-то…

— И все способы гарантируют полную зависимость от хозяина и невозможность получить окончательную свободу.

Страшненькая аж дернулась, похоже, сам факт того, что кто-то может в ее познаниях сомневаться, она считала чуть ли не посягательством на девичью честь.

— Неправда! Я читала…

— Деточка, я лично под сотню разумных продал, то, что вам вещают по головиденью и пишут в сети — полная ерунда. Наниты из мозгов вытащить — это все равно что полное обновление организма провести. В курсе, почем процедура?

— Дорого! — отмахнулась, как смогла Страшненькая. — Но есть же и просто чипы, и…

— Херня. Психологическая зависимость гарантирована. Даже переборка тела на клеточном уровне не поможет. Про импринтинг слышали?

— Это привязанность к первому увиденному объекту…

— Не совсем, там просто яркое и быстрое запечатление, это нужно для обучения и… А, чего я вас тут, учить что ли буду. Короче, получивший свободу раб, вынужден искать себе кого-то, кто хоть как-то сможет заменить последнего владельца. Но даже если найдет суррогат, особого счастья ему не светит.

Тут мне как-то некстати вспомнился Энакин, очень быстро привязавшийся к Квай-Гону, а потом и Палпатину. Там, бесспорно, было очень много фактов, да и неизвестно, был ли чипован, или как-то иначе обработан мальчик, но как повод для инсинуаций…

— Это ужасно, — всхлипнула Ику.

— Да не, обычное явление. У тех же хаттов рабы, зачастую, получше обывателей живут. Не все, но многие. И про сдохшего от голода раба лично мне слышать не доводилось.

— Это как? — удивился Йорег.

— А так, — выразительно фыркнул закатив глаза. — Если тебе жрать нечего станет, ты что делать будешь?

— Продам что-нибудь, — понятливо кивнул он.

— Вот-вот. Сам понимаешь, новый хозяин не бедствует, раз уж купил, так что порцию баланды выдаст. И, скорей всего, достаточно питательной, пусть и невкусной. Падающий от бессилия раб никому не нужен. Он этим господина позорит. Стариков лет в семьдесят освобождают и на помойку выбрасывают, но не все, далеко не все.

— Ты так говоришь, будто рабство — это хорошо! — дернулась Страшненькая, похоже вновь забыв, что она прикована и немного растянута на койке.

— Просто вас успокаиваю, чтоб не выли и не питали иллюзий. Красивой сказки не будет. Слизни вас в койку не возьмут, им нечем. На танцовщиц вы не потянете, жрать вас не станут, тощие, да и там таких любителей единицы. Станете уборщицами, подавальщицами, опахаломахальщицами или еще кем. Много дел найдется.

Махнул кисточкой хвоста и глаза прикрыл, сосредоточившись на парочке появившихся в коридоре бандитов. Те потоптались, переговорили и пошли дальше. Повезло, работорговцы не горели желанием возиться с непокорными, они и секса-то не слишком жаждали, скорей от скуки и желания уснуть покрепче приперлись.

— Как будто тебя другое будущее ждет!

— Мальчик, ну естественно, — расхохотался и уничижительно взглянул на парня, тот аж растерялся, явно ощутив себя кретином. — Я пойду в гладиаторы. Снова. Для воинов — прекрасный способ освободиться. Полсотни убитых коллег или монстров каких, и все. Свободен. Можешь идти куда пожелаешь. А если не повезло, — беззаботно махнул хвостом, — погиб в бою, достойная смерть.

— И сколько раз ты уже в рабстве был? — вытаращился квадратными глазами Йорег.

— Однажды, и не долго. Юбилей какого-то важного червяка, большие игры и все такое. За декаду набил полсотни идиотов, получил свободу и свалил по своим делам.

— Почему я об этом не знаю? — усомнился парень.

Так и хотелось ответить — потому что я изрядно факты передергиваю, весьма вольно трактуя порядки, о которых знаю лишь теоретически, но это бы разрушило создаваемый образ. Сейчас мне надо было стать кривым и гротескным, но все же узнаваемым киношным героем. Этакий черствый и циничный гад, с большим и добрым сердцем. Ага-угу, детский сад. Ничего, я вам потом всю подноготную этого сердца покажу. Наплачетесь еще. Достаточно Йорега взглядом давить, пора и ответить.

— А ты кто? Сын мелкой жабы из захолустного болота. Или ты всерьез думаешь, что твои десять лет рукомашества и ногодрыжества делают тебя бойцом? Про вуки слышал?! — спросил резко и зло, он аж подпрыгнул.

— Слышал. Впятеро сильней человека.

— Я вчетверо и вдвое быстрей. Вдобавок когти и клыки. Даже без подготовки и опыта, ты для меня тля. Ясно?

— Как будто там сплошные вуки и твои сородичи, — буркнул Йорег.

— Нет, слава Первокоту. Вот только среднестатистический гуманоид, к которым ты относишься, на арене шансов практически не имеет. Мандалорец при полном параде — еще туда-сюда. Тебе не предложат участвовать. Сразу на обработку пойдешь.

— Утешил.

— Ладно. Раз вы все осознали и все прониклись, пора выбираться.

— А? — захлопал глазами Йорег.

Впрочем, до высоких стандартов девушек, в искусстве махания ресницами, он сильно не дотягивал. Те аж ветер в мою сторону гнали.

— Б.

Захваты щёлкнули, освобождая лапы. В отличие от парня, вскакивать не стал. Не солидно как-то. Тело-то я лекарскими техниками и обычным напряжением мышц давно в порядок привел. В общем, сел спокойно, покрутил кистями, потянулся, похрустел суставами. Когти продемонстрировал и гривой потряс. Короче говоря — произвел впечатление. Вон как оцепенели. Еще бы, большая киса на охоту собралась.

— И что вы в них находите, — вздохнул задумчиво подергивая ухом.

Под взглядом моих вертикальных зрачков и чуть прищуренных глаз, все три красавицы изрядно смутились и отчетливо покраснели. Я же лишь печаль, тоску и сожаление испытал.

— Займись ими, что ли, — кивнул Йорегу.

— В с-смысле? Т-то есть, к-как? — парнишку очень неожиданно подвело тело.

Вот как-то не до того ему раньше было, а тут он как-то внезапно осознал, что рядом три голых девушки. Причем, в весьма интересном положении. Вполне себе симпатичных. Естественно, молодой организм отреагировал самым что ни на есть адекватным образом.

— Тебе видней, — фыркнул-мыркнул и хвостом махнул, — можешь освобождать или спариваться, мне все равно, — ну не мог я его не подколоть, душа и обыгрываемый образ требовали. — Под ногами не путайтесь. Ясно?

— Да.

Пора наносить справедливость, причинять добро, крушить зло и отрабатывать гонорар. «А в борделе делать нечего», — пробилась мысль, сквозь стремительно нарастающую корку льда из Силы. Голые девушки иного вида не возбуждали. Запах нужен. И что-то сильно сомневаюсь в том, что в рядовом борделе отыщется искусственный заменитель. Наверняка и в элитном не найдется. А без такого — обойдусь.