Катарсис империи
Шрифт:
На меня пахнуло теплом, едва я перешагнул порог дворца.
Внутреннее великолепие, которое я увидел невозможно описать словами.
Конечно, Зимний поражал своим великолепием и не шел ни в какое сравнение с Елагинским дворцом, но здесь не было той давящей атмосферы интриг, закулисных игр, предательства.
Наверно поэтому, мне показалось, что здесь более дружелюбная атмосфера, располагающая к размышлениям.
– Позвольте пальто, Ваше превосходительство, - рядом, как чертик из табакерки возник слуга. Передав ему верхнюю одежду, я решил прогуляться по дворцу.
Первая мысль, которая приходила мне в голову - я стал птицей в золотой клетке. Красивый дворец, охрана, учтивые слуги. Остается только молча закусить удила, жить в роскоши, да время от времени присылать Николаю отчеты, да пояснительные записки.
Ну, раз так (а как иначе то?) значит надо подыскать себе хорошую спальню. Раз уж я в золотой клетке, то и простыни должны быть шелковые.
Все больше распаляя себя я уже не замечал, что не иду, а бегу по коридорам дворца.
Главное, значит не подействовали на царя мои разъяснения? Не проняло царя-батюшку, рассказами о мировых войнах, о гражданских войнах и разрухе. Не проняло его предательство родственников, казнокрадство, поражения в войнах и взбунтовавшийся люд.
Видать, крепчает маразм в царской головушке. Зациклен Николай на самодержавии, не хочет делать стран лучше. Ну и хрен с ним! Не хочет сам, значит я...
Мое внимание привлекли громкие голоса, доносящиеся из-за одной из дверей. Слышно было плохо, кто и о чем говорили.
Но, мне уже это не понравилось. Я в праведном гневе, опальный гений Родины, а какие-то ... смеют спорить в моем доме-темнице? Да я их сейчас взашей!
Со всей силой я рванул на себя большие двустворчатые двери.
В большой столовой, за несколькими сервированными столами сидело около полусотни мужчин разных возрастов.
Некоторые из них жарко спорили, другие - молча обедали. Но, все они однозначно были довольны собой и даже не думали обращать на меня внимание.
– Фирнен, ты ливер потому что!
– Высокий щатен вскочил из-за стола, едва не опрокинув последний.
– Ты бы еще ей стихи написал!
– А что, все правильно сделал!
– С хохотом произнес сидящий с ним за одним столиком крупный мужчина с короткой стрижкой.
– Но, поспешно слишком. Ты б ее на свидание позвал сперва...
– Ага, цветы, конфеты, - поддержали его из-за соседнего столика.
– А с каких пор у нас Флеш - спец по женщинам?
– С легкой картавостью в речи возразил оппонент первого оратора.
– У меня там хотя бы девушка была, а у тебя с Номадом - нет.
– Эй, меня не приписывайте к рядам неудачников, - раздался возмущенный голос от третьего столика.
Я стоял в тупом изумлении, пораженный правильностью своих догадок.
Я знал эти голоса! Я знаю их!
– Вы что, совсем оборзели? Как следует приветствовать своего адмирале?
– Марномакс?!
– Вскинулся Флеш.
– Ну, все, Илюшка! Писец тебе пришел!
– Слава песцу! Пушнине слава!
– Продекламировал Вуйко, не отрываясь от запеченного осетра.
Глава 7. Марномакс.
31.01.1904 г.
Конечно, пушной зверек
ко мне не пришел.Но после дюжины дружеских хлопков и пару десятков - вовсе не дружеских, спина у меня заболела как от становой тяги.
– Ты где был, адмирале?
– Со смехом спросил Корвин.
– Адмирале становился адмиралом, - Оскол молча пожал мне руку. После его слов волна рукопожатий прервалась. Товарищи обступили меня полукругом, молча созерцая черный с золотом мундир, который я носил со вчерашнего дня.
– Два орла, однако, - нейтральным тоном заметил Гарик.
– Ну, стало быть у нас адмирал - орел!
– Попытался пошутить Кацо.
– Вот уж нет, господа, - Вервольф стряхнул с погон невидимые пылинки.
– Илья у нас стал вице-адмиралом.
– Да не, просто стырил у кого-то!
– Да-да, чтобы нас отсюда вытащить!
– Во, другое дело! Молодец Илюха!
Галдеж вокруг меня принимал ужасающие масштабы. Так ребята вели себя перед боем. И эта их черта меня бесила. Жутко.
Но, орать на них сейчас я не имел права. Не по чину. И не по должности.
Будем брать авторитетом.
Расправив плечи и для излишнего пафоса - даже щелкнув каблуками сапог, я одернул китель.
– Высочайшим указом Его Императорского Величества Особый советник Илья Сергеевич Модус назначен командующим Тихоокеанским флотом, с одновременным присвоением мне звания вице-адмирала по флоту.
Примерно такое же состояние тихого шока прошло по высшему командованию армии и флота, когда император издал свой приказ. Дважды к нему приходили огромные толпы советников и сановников, чтобы прояснить два момента - кто такой этот самый Модус, и за какие такие заслуги его назначили на столь высокий пост.
Поскольку идея о назначении меня командующим флотом плавно вытекала из моих же записок о необходимых мероприятиях на артурской и Владивостокских эскадрах. Как мне показал Николай, он предлагал к рассмотрению и анализу мои записки целой коллегией из под шпица.
Рискнете предположить насколько сильно они высмеяли мои предложения по затоплению отсеков одного борта, дабы увеличить дальнобойность орудий противоположного борта? А про необходимость срочного демонтажа минных аппаратов и отправке на берег мин заграждения со всех крупных кораблей? Про ненужность малокалиберной артиллерии и тяжелых грот и фок мачт? Про необходимость провести отряд Вирениуса для усиления Владивостокского отряда в обход Японии? Да, черт меня возьми, про дубовые снаряды, не взрывающиеся от слова "совсем"!?
Все эти высокие чины практически в один голос заявили императору, что все мои предложения - полнейшая бессмыслица. Лишь Беклемешев, Дубасов, да несколько других флотоводцев проявили интерес к моим предложениям. Получив от них ряд консультаций, Николай принял самое экстравагантное решение, назначив меня на командование Тихоокеанским флотом.
Формально, я подчинялся наместнику ЕИВ на Дальнем Востоке, генерал-адмиралу Алексееву, однако фактически, как заверил меня сам государь - мне будет дана полная свобода действий, прикрытая моей должностью, как Особого Его Императорского Величества советника.