Катарсис. Том 1

Водитель покачнулся и упал, царапая себе горло и грудь. Еле слышно прохрипел:

— Они меня…

Голова его безвольно свесилась в канавку на обочине дороги, по телу прошла судорога, руки разжались.

— Готов! — сказал нагнувшийся к нему Родион. — Он что, капсулу с ядом раскусил?

— Дьявольщина! — изумленно посмотрел на Панкрата Барков. — Да что тут творится? Что за секреты кроются в зоне, из-за которых даже шоферы травят себя, чтобы не проболтаться?!

— Это не яд, — пробормотал Панкрат.

— А что?!

— Не знаю. Похоже на сильнейшее внушение. Его запрограммировали на каком-то очень глубоком психическом уровне, снимающем инстинкт самосохранения. Он просто перестал дышать.

— Не может быть!

Панкрат отвернулся.

— Коля, что там у тебя?

— Труп! — возник из темноты леса Каширин. — Я хотел его оглушить, а он вдруг схватился за грудь и упал. Сердце не бьется.

На дороге стало тихо.

— Ох и не нравится мне все это! — сквозь зубы процедил Родион.

— Посмотрите, что в кузове, — распорядился Воробьев. — Этих двоих посадите в кабину. Миша, после осмотра отведешь машину в Жуковку и оставишь у милиции. Потом позвонишь откуда-нибудь Краснову, пусть едет к нам, в Брянске ему нечего делать.

— Сделаю, командир. Куда возвращаться?

— На дачу. В разведку мы сходим без тебя.

— Командир, — окликнул Воробьева Родион, — загляни.

«Мстители» открыли задние двери рефрижератора, включили фонари, и лучи света выхватили из темноты ряды продолговатых дощатых ящиков.

— Мать честная, гробы! — сказал кто-то.

— «Груз 200», — пробормотал Барков.

— Откройте один.

В вагон вскочил Каширин, ударом кулака оторвал одну доску от ящика, посветил внутрь и выпрямился.

— Мертвец!

Барков сплюнул.

— Даю голову на отсечение: они привозят сюда живых людей, а увозят трупы! В курганах их стало хоронить опасно.

— Не легче ли топить трупы в болоте? — прогудел Каширин. — Камень на шею — и в прорву. Сроду никто не найдет.

— Может быть, окрестные болота уже переполнены.

— Тоже скажешь! Не стреляют же их тысячами…

— Зачем стрелять? На них проводят эксперименты…

— Тихо! — приказал Панкрат, с усилием вылезая из дебрей самоанализа: душа корчилась от недоброго предчувствия и желала очутиться за сотни верст от этого места. — Закрывайте холодильник. Миша, езжай.

— А мы? — задал вопрос в наступившей тишине Родион.

— Мы пойдем дальше, как планировали. Скорее всего мы действительно нарвались на секретную военную лабораторию, но необходимо выяснить это окончательно и точно. И выручить ребят. Если только… — Панкрат не закончил, но все и так поняли, что он хотел сказать: если только мы не опоздали…

Жуковские леса 

ВОРОБЬЕВ

Болото, подступавшее к зоне с севера, было олиготрофным, то есть верховым. Такое насыщенное влагой болото, в сущности, представляет собой выпуклый подвешенный водоем с растительностью, отделенной от почвы накопившимся за сотни лет слоем торфа. Если сделать поперечный разрез верхового болота, можно увидеть нечто вроде линзы из торфа, покрытой толстым ковром из сфагновых мхов и небольшого количества других растений: жирянки, пузырчатки, брусники, черники, клюквы, багульника, вереска, мирта. Всех названий болотной растительности Панкрат, конечно, не знал, но вполне ориентировался в мочажинах, кочках, травяных зыбунах — «трясеях» и «окнах» — лужицах чистой прозрачной воды на серо-зеленой рясковой поверхности. «Окна» были страшными ловушками: берега их, лежащие вровень с водой, представляли тонкие торфяные прослойки, а под ними — бездонная топь, стоит шагнуть — и конец! Но таких «окон» в этом болоте, к счастью, не оказалось, оно почти везде было проходимым, хотя и жутко пружинило и чавкало под ногами. Однако для обитателей зоны оно показалось надежной защитой от проникновения случайных и неслучайных гостей, и колючую изгородь они с этой стороны ставить не стали. Правда, лазерно-фотоэлементные датчики все-таки установили: их тоненькие алые лучики были хорошо заметны на фоне темной громады леса на высоте полуметра над землей.

Приборов ночного видения у группы не было, поэтому «мстители» с полчаса лежали на болотных кочках, всматриваясь в темноту лесного массива, и, лишь убедившись в отсутствии патрулей, начали перебираться на сухое место, на берег болота, стараясь не попасть под луч лазера. Сушиться было некогда и негде, пришлось сохнуть в движении. Шли «иголочка-ниточкой»: Панкрат впереди, остальные цепочкой за ним, замыкал колонну Родион.

Через сто метров наткнулись на вторую линию контроля зоны, на сей раз это была проволока, подвешенная на изоляторах в метре от земли. Панкрат не заметил ее, но почуял опасность и включил фонарик в самый последний момент, когда до проволоки осталось буквально с десяток сантиметров. Очевидно, она образовывала индукционный контур, который изменял емкость при приближении к нему любых живых существ и служил датчиком активности.

Под проволокой пришлось проползать на пузе, вжимаясь в траву и слой опавшей листвы, чтобы как можно меньше влиять на поле контура. Но Воробьев понимал, что контролирующий зону компьютер наверняка засечет изменение параметров контура и заставит охрану если и не поднять тревогу, то насторожиться. Предположение Баркова о расположенной в этом месте секретной военной лаборатории обретало реальную основу, обычная воинская часть не должна была иметь защиту такой высокой степени.

Еще через полкилометра группа вышла к патрульной тропе, образованной десятиметровой ширины просекой, за которой виднелись слабо освещенные окна каких-то одноэтажных строений, окруженных густым сосновым лесом. Несколько минут лежали у просеки, вслушиваясь в тишину ночи и шаря биноклями по окнам. Разглядеть, конечно, ничего не удалось, мешали деревья.

Странно, что они не используют собак, подумал в который раз Панкрат. Неужели так совершенна их электронная система защиты? Или существуют другие способы охраны, о которых я не имею понятия? Что нам приготовили? Почему мне так не хочется туда идти?..

— Чего ждем? — не выдержал Барков, подползая ближе. — Так и ночь пройдет.

— Лежи! — выдохнул Панкрат, продолжая анализировать свои ощущения: показалось, что ему в спину посмотрел кто-то большой, злобный и опасный, как медведь-шатун. Ощущение то проходило, то накатывалось вновь, и в конце концов Панкрату самому стало невмоготу лежать на холодной земле и пялиться в темноту. Но и желания идти вперед он не испытывал.

— Хоть режь! — прошептал он еле слышно.

— Что? — не понял Барков.

«В случае успеха ты — король, в случае неудачи ты — разбойник», — вспомнил Воробьев китайскую пословицу. Приблизил губы к уху подполковника:

— Я чую опасность, но не могу определить, в чем она заключается. Будем перебираться через просеку по одному, остальные страхуют. Пойдешь первым.

— Наконец-то. Все будет нормально, командир.

Барков поправил шапочку на голове и пополз по-пластунски через просеку, лавируя между пнями и кустами. Исчез из виду. Через минуту под мышкой Панкрата тихо пискнула рация. Воробьев подтолкнул Каширина. Один за другим «мстители» преодолели просеку с утоптанной тропинкой посередине и углубились в лес, где их ждал подполковник.

— Нам бы пару сканеров, — шепнул он Воробьеву, — да инфраочки…

— И ключ от квартиры, где деньги лежат, — добавил Панкрат. — Как ты думаешь, почему охрана не использует собак?

— Я тоже задаю себе этот вопрос.

— Плохо. Надо ждать сюрпризов.

Следующую сотню метров до строений с окнами они преодолевали долго, опасаясь ловушек и всякого рода контролирующих приборов, но их не оказалось на всем пути следования. Лес был девственно чист и пуст, явных следов человека он не хранил.