Катарсис. Том 2

Дмитрий помолчал.

— Я не могу его заменить?

Диана отодвинулась, ощупала его лицо наполненными влагой глазами.

— Не знаю… хочу надеяться… но не хочу ошибаться.

Они снова поплыли в танце, заключенные в общую эмоционально-чувственную сферу ожидания, а Дмитрий неожиданно подумал, что красивые и умные девушки едва ли счастливы в жизни, так как ранимы, зависимы и беззащитны. Их красота в редких случаях служит им защитой, в основном это лишь приманка для сильных мира сего. И еще он подумал, что сам никогда бы не решился подойти и познакомиться с такой гордой с виду красавицей. Не хватило бы решимости.

Танец закончился. Оркестр заиграл другую мелодию, и Дмитрий вынужден был танцевать с Люсей, едва не задушившей его в объятиях. Директорша фирмы «Волтри» дала ему недвусмысленно понять, чего она хочет, надо было ухитриться отказать (она предложила после ресторана поехать к ней домой) и не обидеть, и Дмитрий сочинил историю о ждущей его больной маме. Люся порывалась танцевать с ним и дальше, разогреваясь все больше, и выручила его Диана, заявив, что собирается уходить.

В начале двенадцатого они вышли из ресторана. Булавин предложил подвезти обеих, но оказалось, что женщин ждет машина фирмы, и вопрос разрешился сам собой. Люся, прощаясь, повисла на нем, пытаясь поцеловать. Дмитрий ловко увернулся и усадил опьяневшую женщину в кабину. Диана подала руку.

— Доброй ночи, рыцарь. Не знаю, чего тебе пожелать. Может быть, лучше будет, если мы больше не встретимся.

Вопреки тону глаза девушки говорили совсем другое, но в них снова стоял страх… и надежда… и Дмитрий, поцеловав ее пальцы, твердо сказал:

— Я позвоню.

Диана села в малинового цвета новую «Волгу». Машина уехала. Дмитрий проводил ее глазами, направился к своей «Хонде» и остановился, заметив три вышедшие из-за машины фигуры. Это были парни из рэкетбанды.

— Добрый вечер, Дмитрий Михеевич, — негромко сказал детина, считавший деньги в кабине «Хонды»; он был спокоен и сосредоточен, и почему-то не походил на главаря банды, хотя Дмитрий чувствовал, насколько он опасен. — Поговорить надо.

Дмитрий оглянулся. Троица не перегородила ему путь к отступлению, и это показалось странным.

— О чем?

— О жизни, — усмехнулся детина. — Я майор Дегтярев, служба безопасности президента. — Он достал и развернул красную книжечку. — А это мои гвардейцы. Извините, что пришлось вас немного попугать, просто необходимая проверка на профпригодность. Если хотите, можем поговорить в вашей машине.

— Черт бы вас побрал! — искренне сказал Дмитрий.

— Совершенно с вами согласен.

— Если бы я догадался, что вы меня «щупаете»…

— Приказ, — развел руками майор Дегтярев. — Тест был необходим, зато мы убедились в ваших высоких кондициях. Завидую.

— Идемте в машину.

Дмитрий и представитель службы безопасности президента сели в кабину «Хонды».

— Слушаю вас.

— Курить можно?

— Я не люблю дым.

— Хорошо, потерплю. Итак, зная вас достаточно хорошо, сразу возьму быка за рога. Вы следите за местными новостями? Телевизор смотрите?

— Нечасто.

— Слышали что-нибудь о деятельности КОП?

Дмитрий задумался.

— Это что-то вроде комитета по воспитанию…

— КОП — Комиссия по перевоспитанию чиновников.

— Да, конечно, — вспомнил Булавин. — Эта организация недавно взялась освободить Вологду от коррумпированного чиновничества и с этой целью даже похитила какого-то важного начальника…

— Председателя торговой палаты.

— За участие в какой-то сделке.

— Он прикрыл канал незаконной торговли оружием.

— И что с ним сделали?

— Поскольку прямых доказательств, необходимых для следственных органов, не было, хотя все знали, чем он занимается, его заставили поработать несколько дней на одном из свинцовых рудников в Саянах.

Дмитрий засмеялся.

— Круто! И что же? Он сразу перевоспитался?

— Зря смеетесь. Он после возвращения сам пошел в органы и сдался, рассказав о своем участии в криминальных делах.

— Прекрасно, хороший результат. Но при чем тут я? Или вы решили меня тоже отправить на рудники? За что?

— Мы предлагаем вам работать в КОП, — остался серьезным собеседник.

— Что? — изумился Дмитрий. — Это шутка?

— Нет, — тем же тоном ответил майор. — Это конкретное предложение. Нашей организации нужны такие профессионалы, как вы. А стране остро необходима такая контора, как КОП. Говорю это со всей ответственностью.

— Но это же… незаконно.

— К сожалению, вы правы. Однако только таким способом мы сможем справиться с лавиной преступлений.

Дмитрий покачал головой, не сводя оценивающего взгляда с лица детины, оказавшегося работником президентской службы безопасности, потом понял, что тот действительно не шутит.

— Все это весьма неожиданно, майор. Мне надо подумать.

— Разумеется, выбор за вами. Единственное условие: о нашем разговоре никто не должен знать, даже ваш отец.

— Понимаю.

— Тогда до свидания. Завтра вечером мы вам позвоним. — Майор вылез из машины, затем приоткрыл дверцу и всунул голову в кабину. — Берегитесь младшего Калабриади, он недаром получил кличку Бешеный. Кстати, возможно, он станет одним из кандидатов на «перевоспитание» бригадой КОП. Всего доброго.

Хлопнула дверца. Дмитрий остался один.

— Чтоб вас черти драли! — вслух сказал он, но без раздражения, вдруг поймав себя на мысли, что предложение майора его заинтересовало.

МОСКВА Новые революционеры

Аким Давидович Сосновский родился двадцать третьего января тысяча девятьсот пятьдесят шестого года в Ленинграде, в семье известного адвоката. По отцовской линии предки Акима Давидовича — русские нижегородские крестьяне и мордвины. Его отец — Давид Ильич, кроме того, имел по своим корням и калмыцкую кровь. По линии матери Аким Давидович имел чувашского дедушку и полупольку-полуеврейку бабушку, предки которой были также шведами, немцами и татарами. В общем, Аким Давидович Сосновский опирался на гены богатейшего букета предков и был поистине уникальным евразийцем, соединив все части света и впитав с молоком матери многие национальные особенности дедов и прадедов.

Не обладая особо высоким интеллектом, он смог поступить только в Московский лесотехнический институт. Начало его возвышения как бизнесмена тем не менее было связано с наукой. Лаборатория Сосновского заключила договор с АвтоВАЗом на создание систем управления. Близкое знакомство с директором завода позволило Акиму Давидовичу создать знаменитый ЛохоВАЗ. В его работе Сосновский также впервые использовал схему обогащения компании — остроумную, формально чистую перед законом, но абсолютно грабительскую по отношению к рядовому гражданину. Так Аким Давидович «заработал» свой первоначальный капитал.