Катарсис. Том 2

Заметив взгляд Софьи, он подмигнул, передал приятелю гитару и направился к ней, по-хозяйски расталкивая снующих туда-сюда пассажиров. За ним увязались еще двое молодых людей с давно не бритыми физиономиями: рыжий, худой и патлатый, в лиловом балахоне с пятнами, и бритоголовый, с хохолком крашенных в красный цвет волос на голове, одетый в грязную, давно не стиранную серую рубаху и шорты, открывающие волосатые ноги.

— Привет, — сказал черноволосый с серьгой, останавливаясь перед лавкой, где сидели Софья с дочерью и молодая семья: папа, мама и карапуз. — Не хотите присоединиться к нашей компании? С нами веселее.

— Спасибо, в другой раз, — вежливо отказалась Софья.

— Ну и зря. Пойдемте, не пожалеете. Мы едем в третьем вагоне, а вы?

Софья тоже ехала в этом же вагоне, и данное обстоятельство ее не обрадовало.

— Как вас зовут? — продолжал настырный молодой человек, маслеными глазами лаская ноги и грудь Софьи. — Меня Женя. А это мои друзья Бурый и Весло, пардон, извиняюсь, Боб и Гриша. В карты играете? В буру, сику, чмос? Нет? Ничего, научим. Да, орлы?

«Орлы» закивали, осклабились, также бросая жадные взоры на ноги Софьи.

— Спасибо, не надо.

— Да что вы заладили: не хочу, не надо… Идемте, мы вас напоим и накормим, дымку дадим курнуть, чума, а не дымок! Ну, катит?

— Не катит, — качнула головой Софья, размышляя, что делать. Звать на помощь не хотелось.

Оленька почувствовала неладное, прижалась к матери, исподлобья глядя на незнакомых дядей.

— А это ваша сестра или дочь? — присел перед ней на корточки черноволосый Женя. — Ух ты, какая симпатёвая! — Он тронул Олю за бантик.

Оленька отодвинулась.

— Уберите руки! — твердо сказала Софья.

— Да-да, вам лучше не приставать, — вмешался молодой глава семейства, сидевший рядом с женой и маленьким сыном. — Вы же видите, что она не хочет с вами знакомиться.

— Тю, а ты кто такой? — удивился черноволосый, продолжая сидеть на корточках.

— Никто, но вы…

— Вот видишь — никто! Правильно. Поэтому сиди тихо, молчи в тряпочку и не вякай, зубы береги.

— Как вы смеете? — возмутилась жена парня, вступаясь за мужа. — Я милицию позову!

— Тихо! — показал ей пудовый кулак бритоголовый приятель черноволосого. — Ребенка лучше береги, сосиска, а то украдут.

— Уходите, — тихо проговорила Софья. — Не показывайте плохой пример детям.

— Ну вот, — с сожалением выпрямился черноволосый. — Так все хорошо начиналось. А если мы и твою дочку прихватим, пойдешь?

— Отстаньте от них, — раздался вдруг чей-то уверенный звучный голос за спиной Софьи.

Она оглянулась и увидела стоящего по ту сторону вокзальной лавки молодого, но с седыми прядями в темно-русых волосах, мужчину. Вспомнила, что встретила его, гуляющего по залу ожидания с девочкой примерно того же возраста, что и Оленька, но не обратила на него особого внимания. Теперь же ей удалось разглядеть его спокойное волевое лицо с прямыми губами, карие, с золотыми точечками, глаза, и Софья вздрогнула, испытав самое настоящее потрясение. Мужчина был не просто симпатичен, он был полон внутреннего спокойствия, выразительной сосредоточенности, ледяной уверенности и бесстрашия. Это был именно тот тип мужчин, за которыми Софья пошла бы в огонь и в воду. А еще этот человек был очень сильно похож на брата Софьи, Дмитрия.

— Чо ты сказал?! — с деланным изумлением сказал черноволосый, трогая пальцами серьгу.

— Что слышал, — отрезал Тарасов; это был он. — Иди к своей кодле и в эту сторону больше не смотри. Все, что хорошо начинается, кончается плохо, а для тебя в особенности.

— Чо-то я не догоняю, орлы, — задумчиво посмотрел на своих оторопевших приятелей парень с серьгой. — Нам угрожают? Или мне послышалось? А не обломать ли нам этому козлику рога?

Тарасов обошел лавку, ведя за руку дочку, протянул другую руку Софье, не обращая внимания на крутую компанию.

— Пойдемте, я провожу вас к поезду. Вы в Москву едете?

— В Москву, — с готовностью откликнулась Софья, поднимаясь, наклонилась к Оленьке. — Вот мы и дождались, доченька.

Она повесила на спину дочери ее маленький рюкзачок, хотела взять сумку с вещами, но Тарасов отстранил женщину.

— Я донесу.

Он повесил ремень сумки через плечо, все так же не обращая внимания на закипающую, сбитую с толку его поведением троицу, шагнул мимо черноволосого, но тот вдруг загородил ему дорогу, раздувая ноздри, и капитан вынужден был остановиться.

— Не спеши, землячок, — нехорошо улыбнулся парень в майке с черепом. — Обидел ты нас крупно, рассчитаться бы надо.

Софья замерла, ожидая беды.

Тарасов посмотрел на нее, на Оленьку, ободряюще подмигнул Акулине и отпустил ее ручонку.

— Возьми за руку девочку, Акуля, я сейчас.

Он повернулся к черноволосому, доставшему нож-бабочку, опустил сумку на пол. В лице его не дрогнула ни одна черточка, и Софья, сама не зная почему, вдруг успокоилась.

— Давай сыграем, — предложил Глеб, доставая пятирублевую монету. — Я кладу монету себе на ладонь, ты попытаешься ее схватить, а я сожму пальцы. Кто первый сделает свое дело, тот выиграл. Если выиграю я, мы уходим без скандала. Идет?

Черноволосый открыл рот, посмотрел на приятелей, покрутил пальцем у виска.

— Ты с дуба рухнул, мужик?! Или издеваешься?

— Можно наоборот, — остался спокойным Тарасов. — Держи монету ты, а я попробую ее схватить с ладони.

— Точно, сбрендил! Как же ты успеешь?

— Я же сказал — попытаюсь.

— А если проиграешь?

— Вот тогда и поговорим по-мужски. За козла ведь отвечать надо. Готов?

Черноволосый потрогал серьгу, покрутил головой, глянул на обступивших его друзей, протянул руку вперед ладонью вверх.

— Давай! Но смотри: если не успеешь — я об тебя ноги вытру!

— Не кажи «гоп», — усмехнулся Тарасов, вкладывая монету в ладонь парня. — На счет «три». Пусть кто-нибудь из твоих собутыльников посчитает.

— Раз, два… — начал бритоголовый с хохолком. — Три!

Черноволосый сжал пальцы в кулак, ликующе вскинул кулак вверх, и вдруг лицо его приобрело растерянное выражение, он разжал пальцы и тупо посмотрел на пустую ладонь.

— К-как это?.. Она здесь была!..

— Не это ищешь? — показал монету Тарасов.

Приятели парня в майке вытаращили глаза.

Глеб поднял с пола сумку Софьи, взял ее под руку.

— Пойдемте, уже посадку объявили.

Молодая пара на скамье зааплодировала, зашумели и случайные свидетели соревнования.

Софья повела детей к выходу из зала, за ней двинулся Тарасов, сопровождаемый восхищенными репликами.

— Эй, братан! — опомнился черноволосый, бросаясь вслед за ним. — Я тебе разрешения не давал…

В то же мгновение Тарасов оказался перед ним, остановил хулигана ударом пальцами в грудь, выхватил нож и приставил к горлу: все это — за долю секунды! Сказал быстро и тихо, чтобы не услышала ушедшая вперед Софья: