Катарсис. Том 2

Мария взяла под руку Дмитрия и повела его прочь от храма БЕСа, в котором царила странная тишина. Не было слышно никакого шума, не мычала как прежде корова, не кричали петухи и куры, не работал мотор дизеля. Дмитрий оглянулся, попытался остановиться, но спутница была сильнее.

— Не останавливайтесь, Булавин, ваша деятельность в КОП закончилась.

— Не понимаю, о чем вы…

— Понимаете, я о вас знаю все. Просто вы оказались не в то время и не в том месте. Слава богу, что я успела. Приедете домой, полежите, помедитируйте, как вы умеете, все пройдет.

— Кто вы, черт возьми?!

— Я ведунья, работник Катарсиса. Остальное узнаете позже. Садитесь. — Мария помогла Дмитрию сесть за руль синей «Волги», принадлежащей «копам» и ждущей их в километре от храма на улице Некрасова. — Доберетесь?

— Доберусь, — поморщился Дмитрий. — Что это было?

— Эгрегор храма усилил разряд «лунного света», но люди не выдержали резонанса, произошел пси-взрыв…

— Как вы меня защитили?

— Долго объяснять. Езжайте.

— Там Лещенко… в засаде с ним трое…

— Они нас не видели.

— Я не об этом…

— Возможно, они останутся в живых. До встречи, Дмитрий Михеевич, я вас навещу в скором времени. Никому ни слова о том, что вы здесь были, а также о нашей встрече, даже Диане.

Женщина исчезла.

Дмитрий покрутил головой, ища глазами незнакомку, пробормотал:

— С ума сойти!.. Куда она пропала?.. Или у меня что-то с головой?..

Потом завел двигатель и повел «Волгу» прочь от кладбища, возле которого высилась громада храма БЕСа.

Дома его ждал сюрприз: приехала сестра Софья, оставившая дочку Ольгу у бабушки в Карпунине. Увидев вялые движения брата, она всполошилась:

— Что с тобой, Димка?! На тебе лица нет!..

— Все в порядке, — слабо отмахнулся Дмитрий, чувствуя разливающуюся по телу слабость. — Устал малость… помоги раздеться…

Он с трудом умылся, добрел до спальни и рухнул на кровать, проваливаясь в темноту беспамятства. Софья, испуганная его состоянием, хотела вызвать «Скорую», но подумала и позвонила отцу.

Михей Олегович приехал через полчаса не один, с ним была незнакомая красивая девушка, сразу бросившаяся к Дмитрию.

— Кто это? — показала глазами на дверь спальни удивившаяся Софья.

— Диана, — ответил Михей Олегович, заглядывая в спальню. — Что с ним?

— Сама не знаю, — растерянно пожала плечами Софья. — Появился бледный как полотно, потный, слабый, и сразу в кровать.

— Не сказал, где был?

— Нет, а что?

— В городе переполох. Городская дума в шоке, большинство депутатов ни с того ни с сего потеряли сознание, у трех инфаркт, двое в реанимации… В общем, явление удивительное, если не сказать больше. Вот я и думаю, может, Димка тоже оттуда?

— Что ему делать в думе?

Михей Олегович вздохнул и отстранил хлопотавшую над телом сына Диану.

— Теперь я его посмотрю, посидите в зале.

Женщины вышли, оценивающе посмотрев друг на друга. В глазах Дианы стояли слезы, и Софья вдруг поняла, что перед ней будущая жена Дмитрия.

КАРПУНИНО Тарасов

Глеб собирался уехать на следующий день, то есть в пятницу, но остался, не имея ни малейшего желания уезжать из деревни, где он так неожиданно встретился с понравившейся ему женщиной. В тот вечер он не отпустил Софью от себя ни на шаг, да и она сама не хотела отходить от Тарасова, ошеломленная и обрадованная встречей не меньше, чем он.

Они провели вместе все время, сначала в доме деда Глеба, глядя на дочерей, играющих в саду, потом Софья спохватилась, что не закончила какие-то дела, убежала на четверть часа, и Тарасов вынужден был сдерживать себя, чтобы не броситься за ней следом.

— Что, прикипел? — бросил на внука насмешливо-хитрый взгляд Евстигней Палыч. — Хороша деваха. Они-то, булавинские, все статейные, породистые, любо глянуть.

— Она сказала, что ее фамилия Шипилова.

— По мужу. А так Булавина в девичестве. Ничего, что она с дитем-то?

— У меня у самого такая… веселей будет вместе…

— Неужто надумал Софью под венец?

— Надумал, — смущенно признался Глеб. — Если еще пойдет. Одобряешь?

— Мое дело стариковское, чего зря языком чесать — одобряю али нет, но женщина она справная и строгая. Как от мужа ушла семь лет назад, так и живет одна.

— Почему ушла?

— Равнодушный он был, собой только занимался. Да и другую завел на стороне.

— Понятно, — задумчиво проговорил Тарасов, с нетерпением ожидая возвращения Софьи. — Странно, что я ее раньше здесь не встретил.

— Так она в деревне редко бывает. Сначала жила с мужем и родичами его в Нижнем Новгороде, потом что-то у нее отношения со свекровью не заладились. Знаешь, как это бывает: косой взгляд, не туда шагнула, не то сказала, слово за слово…

— Знаю, — кивнул Глеб, вспоминая тещу, с которой у него тоже не задались родственные отношения.

— Ну, вот, она пожила в Нижнем полгода и переехала в Москву, а еще через год развелась.

— Откуда ты все так хорошо знаешь? — прищурился Тарасов.

— Так ведь в деревне живем, все друг о друге знаем. Раньше вообще как одна семья жили, это вот сейчас обособляться начали, заборами пообгородились. Не хочешь вместе с ней со мной на пасеку съездить?

— А что, это мысль, — почесал макушку Глеб. — Попробую уговорить. Давно меня пчелы не кусали.

— Если к ним по-доброму — не покусают.

Дед еще что-то говорил, но Глеб не слышал, заметив идущую по улице Софью. И еще он заметил, что за ней внимательно наблюдают «быки» — два кряжистых, волосатых, угрюмых, с квадратными лицами типичных вышибал, парня, о которых писал дед. Тарасову очень не понравились их кривые ухмылки. Однако разборку с ними он решил отложить на следующий день. Нынешнее настроение не соответствовало выяснению отношений с наглыми деревенскими рэкетирами.

— Все, я освободилась, — сообщила Софья, успевшая переодеться в спортивный костюм и от того ставшая еще более соблазнительной. — Что будем делать?

Она заметила Евстигнея Палыча, смущенно улыбнулась.

— Извините меня, дедушка, что я доставляю столько хлопот.

— Так ведь хлопоты хлопотам рознь, — усмехнулся в бороду старик. — Такие хлопоты мне в радость. Глядишь, там и свадебку скоро сварганим.

Он скрылся в хате.

— О чем это он? — удивленно поглядела ему вслед гостья.