Катарсис

Добыча серебра идет счастливо и все более. Мой процент там не велик, как ты знаешь. Но зато роль посредника в отношениях прочих акционеров мне весьма удается. Диего совсем сошелся с властью. Все андские казаки получили привилегии и землю. День, в который ты их посвящал, теперь празднуют, как знатную дату объединения нации. Чтоб ты не слишком задирал нос, не буду сообщать, как ты у них прославлен. Надеюсь, что меня посетишь и сам увидишь. Будет тебе интерес.

Как уже писал, героин пользуется хорошим спросом. Веду переговоры об открытии филиала фабрики в Независимых Штатах. Но местная власть уговаривает вести все дела на их территории. В этом много резону для прочных отношений. Думаю сыграть в твоем духе и выступить благодетелем сей земли. Вот видишь, я все более на тебя похож сделался.

Теперь главное. По твоим записям мы провели опыты с листьями коки. Не сразу, но получили чудесное вещество. В письме умолчу про свои подозрения на твой счет. Скажу только про результат. Он восхитителен. Обезболивание при зубных и глазных болезнях похвально. А помощь при депрессии, алкоголизме и прочем щемлении духа просто неописуема. У нас в руках настоящая мина под стеной привычной медицины. Но без твоих советов я ничего делать не стану. Ответишь мне с Федей. Думаю, он уже в пути.

Химики твои устроились очень хорошо. У каждого теперь по хорошему каменному дому. Жены сильно скучают, но обратно не желают. Только квашенной капусты хотят и киселя овсяного, но это дело терпимое...».

После меня заставили читать по второму разу и по третьему. С обсуждениями каждой строчки. Все пожелали посетить нашего доктора и посмотреть, как там бананы жарят, индейцы на дуде играют и, вообще, золото имеет свойство заканчиваться. Неплохо бы повторить. К письму прилагался пакет с белым порошком фунта на два. Пробовать я не дал. Отговорился, что его разводить надо и только при хворях особых принимать.

Глава 6

Поначалу ни на какую войну идти я не собирался. Все вооружение требовалось для возможной помощи на южных рубежах. Яицкие казаки как-то уживались с соседями. Будущие казахи, а сейчас киргизы-кайсаки весьма агрессивны. Но силу уважают. Младший и Средний Журы под опекой Государя. Старший недавно присоединился. И далеко не добровольно. Пятьдесят лет назад Младший Жур получил разрешение перейти Урал и кочевать по Заволжью. А вынудили его к этому хивинцы.

И мало бы меня интересовали такие перемещения народов, если бы не стали затрагиваться наши интересы. Мои ребята добрались до южных губерний. И вот там понесли потери. Рыбные промыслы на Каспии и в дельте Волги богатейшие. Нельзя их упускать. А Каспий имеет еще и восточный берег. Ближе к северу в него впадает Урал. А вот южнее и действуют те самые хивинцы, которые загоняли кайсаков Младшего Жура. И основная проблема, это похищение людей и работорговля. И кайсаки не дураки в этом промысле. Их стараниями ежегодно более пятисот человек русских попадает на рынок рабов в Бухаре.

А эти, нет бы, пути держали да дань собирали, так прямо замучили набегами побережье. С будущими казахами понятно. Грабят соляные промыслы и рыболовецкие ватаги, купцов и крестьян. Переходят на ту сторону Волги. Правда, казаки и военные команды успешно их отражают. И контакт с ними есть. Все же российские подданные, как никак.

А вот «хивинцы» — это темная лошадка. Не просто людей воруют, а активно пытаются взять тайную власть, как и мы. С ними и схлестнулись наши бойцы. Из хивинского ханства там далеко не все. Сборная солянка. Для полноценного анализа данных пока мало. Рассказывают про советников европейской внешности, которые планируют набеги и даже участвуют в них, как наблюдатели.

Не готов я решать такие глобальные вопросы и настроен был не залезать далеко. Пока не приехал Гурский. И с такими предложениями, что я отложил обсуждение, пока со своими не поговорю.

Как раз пришел доклад про гибель еще одной пятерки. Я собрал ближний круг на совет.

— Вот что, родичи мои. До сего момента я молчал. Думал да выискивал способы обойтись без нашего участия в государственных делах. Ан вон как получается. Не мы к ним, так они к нам. А свернуть в сторону хребет не дает.

— Оно дело такое, — кивнул Игнат, — один раз нагнешься, а разогнуть не дадут. А про что речь-то?

— Все про то. Как от надзора увильнуть, да свободными остаться. И целыми.

— Андрей Георгиевич, — Домна подперла кулаком подбородок, — не ходи в круг да около. Давно маешься, видно же. Говори, без нас не обойдется.

— Знаете ,что Гурский приехал снова? Помните, как тогда ночью его помощников еще скрутили да помяли?

— А ничо, — Петр дернул уголком рта, — водкой отпоили, как новенькие стали.

— И теперь Дмитрий Семенович с наисекретнейшим делом пожаловал. По личному указанию Его Императорского Величества. Шлет Николай Павлович мне свое благоволение и дружескую просьбу о помощи. Напомнил, стало быть, что друг мне.

— И что хочет? — Степан приобнял Домну.

— Хочет, чтобы мы помогли в тайных делах как раз там, где наших положили. Речь про весну была. Я думал было, что само разойдется.

— Так сейчас там война идет, — вставил Кирилл, — может, войска без нас справятся?

— Война закончилась еще в феврале, — повышаю я голос, — если явно в бой никого не посылают, то это не значит, что все успокоилось. Тут дело гибче и оно нас касается. Те хивинцы с подачи англичан действуют. А, может, только прикрываются хивинцами. Кто их знает? Думаю, что у нас общий противник.

— Так в чем беда? — Степан развел руками, — наши дела обстряпаем и царю поможем. Еще и выгоду от того поручения поимеем.

— Все бы так и было, если бы не одна тонкость. Гурский сказал, что Государь видит в нас тайных казаков. Это меня смущает больше всего. Не хочу я ни в какие казаки, хоть в тайные, хоть в явные.

— А мысль интересная, — хмыкнул Игнат, — Голова кумекает у Николая Павловича. И похожи мы на казаков очень. Казачье войско живет своим кругом, своими обычаями и управлением, а как война, так полки выдает Государю. Ишь, как повернул! Раз мы не желаем лицом предстать, так пожалуйте, будьте тайными. Но коли дело дошло, то и вы людей выставляйте на подмогу. С его колокольни ежели посмотреть, так умно получается.

— А ты с нашей посмотри.

— С нашей поначалу выглядит очень заманчиво. Там есть свои казаки, астраханские. Охраняют рубежи от инородцев, далеко не лезут, живут своим укладом по станицам. А куш велик в порту. Как я слышал, кораблей больше только в Одессе. Со всех сторон в Астрахань идут. Бывает что на двадцать верст стоят одни корабли, как отдельный город. Население на них всяко разно, и под шестьдесят тысяч бывает. Всех не учтешь. Нам под государевым прикрытием можно таких дел наворочать! И все во благо Отечества. Да только потом все тайное становится явным. Дадут звания, награды, а потом и в службу определят. Да уже определяют.

— Вот тут и вилка. И свое делать надо, и отказать не удобно. Какие мысли будут? — я посмотрел на Домну.

— Делать надо, — ответила она, — Государь к тебе обратился. Причем, как к другу, а не как к вожаку разбойников. Неужели откажешь?

— Тетя Домна, умная ты женщина! Собираем большой совет. Пока никаких намеков на государственную поддержку. А для вас скажу, что покровительствовать нам будет новоиспеченный граф Паскевич-Эриванский, что недавно победил персов, а теперь на том же Кавказе воюет с туркой. Он же военный губернатор Астрахани.