Катилинарии. Пеплум. Топливо

– Вы о чем? О моей любви или о путешествии в двадцать шестой век?

– Обо всем сразу. Если бы вы себя контролировали, то не позволили бы себе влюбиться, как и выдвигать научные гипотезы о том, что превосходит ваше понимание.

– Я не «позволяла» себе размышлять о судьбе Помпей, эта мысль завладела мной без моего ведома.

– Вот-вот. Эйнштейна бы это позабавило. Как если бы Е = МС ²пришло ему в голову, когда он покупал газету.

– Но зачастую все происходит именно так!

– Вы считаете себя достаточно сведущей в этом вопросе? У вас большой опыт по части научных исследований?

– Нет.

– Тогда с какой стати вы так настойчиво внушаете мне свои великие истины?

– Но ведь это общеизвестно. Архимед воскликнул «Эврика!», когда принимал ванну.

– Позволю себе заметить, что ванна имела прямую связь с его теоремой. Вы же не станете говорить, что ваша брюссельская жизнь была непосредственно связана с Помпеями.

– Гюстав Гийом, знаменитый лингвист, всегда разрабатывал свои системы, когда ехал в автобусе.

– Значит, вы ехали в автобусе, следующем до площади Брукер, когда поняли правду о Помпеях, не так ли?

– Нет, это было в трамвае, который шел от Королевской площади до площади Луизы.

– Дивная картина! Как жаль, что трамваев больше не существует! Если уж такой ограниченный ум, как ваш, посетила столь гениальная догадка, то мои мозги просто бы взорвались.

– Сомневаюсь. Ваши мозги скорее годятся для лабораторий. На таких, как вы, не сходит благодать.

– Наверное, не стоит вам объяснять, что ни в какую вашу благодать я не верю? Видите ли, сохранить Помпеи мне помог вовсе не божественный промысел. Только мой интеллект и упорство моего ума позволили мне это сделать. И гордиться я могу только работой своих мозгов.

– В таком случае как вы объясните, что на мою бедную голову снизошло подобное озарение?

– Этому феномену наверняка существует научное объяснение. Благодаря Марниксу нам известно, что Время устроено наподобие бесконечной памяти – отсюда и независимые от человека, самопроизвольные перемещения, «скачки» идей, данных и открытий из одной эпохи в другую. Конечно, мы пока этого не доказали, но теоремы нередко предшествуют доказательствам.

– Вы хотите сказать, что правда о Помпеях много веков витала в воздухе, пока случайно не приземлилась на мою смиренную голову? По-вашему, это серьезно?

– Из двух нелепостей следует выбирать меньшую. Блуждающая идея – это действительно странно. Но случаются и более невероятные вещи. Например, поверхностный ум вдруг обретает способность предчувствовать замысел, который воплотится лишь шестью веками позднее, – кто бы в это поверил? Чтобы допустить столь неимоверный вздор, необходимо согласиться со старой гипотезой самозарождения. А она несостоятельна.

– А как же фантазия? А воображение?

– Фантазия и воображение служат, чтобы производить приятные видения и развлекать самого себя.

– Ну, так для меня мысль о Помпеях была «приятным видением» и способом себя развлечь.

– Вы издеваетесь надо мной? Лучшие умы двадцать шестого века годами старались поймать эту идею, а вы пытаетесь мне внушить, что наткнулись на нее, погрузившись в мечтания?

– Все ясно. Тут задета гордыня: разве не возмутительно, что я вас опередила?

– Вы нас не опережали! Вы ничего не сотворили! Ваш ум не способен ничего создать!

– Я с вами согласна. Но почему вы так кипятитесь?

– Все из-за ваших несносных притязаний! Как вы смеете предполагать, что пришли к подобной мысли раньше нас? Вам пришло это в голову, потому что Помпеи были погребены после извержения! Значит, мы додумались до этого раньше!

– Вовсе незачем говорить со мной в подобном тоне. Не забывайте, что вам следует уважать особу, которой больше шестисот лет.

– Только не вас. Я на десять лет старше.

– Знаете, так мы совсем запутаемся. Давайте договоримся: либо я древняя старуха и Помпеи погибли 2501 год назад; либо я моложе вас, и Помпеи погибли в прошлом году. А иначе ерунда получается.

– Вы так и не поняли слова Марникса: «Между тем, что имело место, и тем, что не имело места, разница не больше, чем между плюс нулем и минус нулем».

– Не понимаю, как бы это изменило ход нашей дискуссии.

– Вы бы тогда поняли, что эти плюс и минус нуль представляют собой две как бы противоположные истины. Именно в этом ваши знания больше всего устарели. В вашу эпоху только физики допускали сосуществование противоположных величин. Остальные еще придерживались принципа исключенного третьего. Поэтому для вас недопустим факт, что извержение Везувия одновременно произошло и в прошлом году, и 2501 год назад. Для нас же нет никакого логического противоречия в том, что это событие выпадает сразу на две даты, столь удаленные друг от друга во времени.

– Чушь какая-то. Чувствую себя студенткой на лекции.

– Стоит вам что-нибудь не понять, вы тут же объявляете это чушью. А может, вам попросту не хватает ума?

– Говоря вашими словами, нет никакого противоречия в том, что я глупа, а вы несете несусветную чушь.

– Я намеренно выражаюсь упрощенно и примитивно, а для вас это все равно слишком сложно. Вы, случайно, не умственно отсталая?

– Цельсий… Цельсий! Кажется, я догадалась!

– Догадались о чем?

– Вы мне морочите голову! Это шутка!

– Что вы называете шуткой?

– Сейчас 1995 год! Как же я могла попасться на вашу удочку?

– Удочку?

– С самого детства я была чересчур доверчива. Как я могла поверить в ваш двадцать шестой век? Браво, Цельсий – не важно, так вас зовут или нет. Вообще-то меня заставила поверить ваша каменная рожа. Вот это актер! Сколько самоуверенности! Вы прямо созданы для этой роли. А какое воображение! Голограммы, киты, продление брака…

– Погодите…

– Самое смешное, я знаю, кто все это подстроил! Накануне операции я говорила о Помпеях с одним приятелем, знакомым моего издателя. Наверняка он все пересказал ему на следующий же день. Как бы то ни было, но дожидаться моего пробуждения после наркоза, чтобы так меня разыграть, – это извращение.

– При чем тут ваш издатель?

– Это же он вам заплатил? Я знала, что он искал способ надо мной подшутить. Ясно как день: ваши разглагольствования о будущем издательского дела, о сохранности моих книг в этом пресловутом хранилище – кое-кто решил проверить, есть ли у меня чувство юмора. Уверена, он с самого начала наблюдает за нами в камеру.