Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.)

Очевидно, что причины этих настроений следует искать ещё в преобразованиях Петра I, которые были направлены на то, чтобы приблизить русского человека к западноевропейским образцам, включавшим в себя, помимо внешних атрибутов [244] , так же умение мыслить по-европейски и иметь европейский вкус.

Немало способствовал появлению интереса к католичеству в русской дворянской среде факт появления на отечественной службе массы католиков. Началось это отчасти уже при Петре I, и достигло своего пика после присоединения к Российской империи земель с католическим населением в конце XVIII века. Как отмечает исследователь Катин-Ярцев, «почти все русские старинные фамилии выводили себя «из немец», «из грек», «из прус» или, в крайнем случае, «из Орды» [245] .

244

[244] Фасоны одежды, например.

245

[245]Катян-Ярцев М.Ю. Балтийско-немецкое дворянство на российской службе. XVII – конец XVI11 в. // Вестник Московского университета. Серия 8. История. М., 2000. №2. С.ЗЗ.

Часто иностранцы-католики оказывались непосредственными начальниками служивших на царской службе русских дворян. На царской службе отметились такие известные католики, как российский военный деятель, генерал и контр-адмирал, по происхождению шотландец – Патрик Гордон; генерал-майор, родом, как и Гордон, из Шотландии – Павел Менезиус; российский флотоводец, выходец из Черногории – Матвей Змаевич. Это далеко ещё не полный список! Некоторые из этих людей открыто выражали свои симпатии к католичеству. Известно, что. Например, Матвей Змаевич докладывал папе Римскому, что готов приложить все усилия для «восхваления имени его святейшества среди этой нации» [246] .

246

[246]Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII в. Челябинск, 2007, С. 122.

Известны случаи заключения браков между представителями русских дворянских родов и иностранцами – католиками. Так, в 1732 году в католической церкви в Москве состоялось венчание дочери полковника Александра Маслова Евдокии с католиком Захарием Шериманом.

Случалось, что иностранцы приглашали своих товарищей из российского дворянства на религиозные церемонии в католические храмы. Например, по поводу панихиды по умершему австрийскому императору Францу I, которая прошла в Петербургской католической церкви 4 октября 1765 г., «Санкт-Петербургские ведомости» писали, что: «Для смотрения печальной сей церемонии съехалось в церковь, кроме находящихся здесь иностранных министров, такое множество знатных обоего пола персон, что прочему народу не было места, как только при входе в церковь и в паперти» [247] .

247

[247] Санкт-Петербургские ведомости. – 11 октября 1765 г. – № 81.

Так же католические монахи часто занимались воспитанием детей русских дворян: «Уже несколько лет проживают здесь также два немецких иезуита, которые обучают по-латыни многих детей знатного происхождения» [248] . «Трудно было найти в Петербурге барский дом, в котором бы латинский духовный не был бы гувернёром или библиотекарем, или домашним учителем» [249] .

В среде простого русского народа XVIII века, который на 90% представлен крестьянством и был неграмотен, отношение к католичеству, под действием православной церковной пропаганды, было резко отрицательным.

248

[248]Бруин К. Путешествие в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С.109.

249

[249]Морошкин М. Иезуиты в России с царствования Екатерины II до наших дней. СПб., 1888. Т.1. С. 263.

Какой либо личной неприязни к католикам тут быть не могло, ибо в большинстве своём русскому деревенскому мужику так ни разу за свою жизнь и суждено было в глаза увидеть лицом к лицу живого представителя Римско-католической Церкви. Согласно словарю Даля, «всякий неправославный человек издавна именовался в России «басурманином» [250] .

Таким образом, всякая неправославная вера для русского простолюдина была одинаково «языческой» и «сатанинской» [251] .

250

[250]Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1. С.53.

251

[251]Федотов Г.П. Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам. М., 1991. С.25.

Впрочем, на границах с исконно католическими территориями ситуация менялась зачастую на противоположную – там крестьянину часто предоставлялась возможность лично пообщаться с католиками, а так же с представителями католического духовенства.

Такой крестьянин мог лично на деле сравнить своего местного бородача православного батюшку-пьянчужку [252] с вечно трезвым, гладко выбритым, исключительно интеллигентным представителем латинского духовенства. Мог пообщаться с всегда вежливыми, аккуратно одетыми, образованными католиками. Часто после такого общения, католик становился для русского мужика уже не врагом, а зачастую – другом.

252

[252] Тему алкоголизма русского духовенства часто обыгрывал в своих стихах А.С. Пушкин. Так, в своём стихотворении «К другу стихотворцу» он пишет:

(это отрывок из стиха)

В деревне, помнится, с мирянами простыми,

Священник пожилой и с кудрями седыми,

В миру с соседями, в чести, довольстве жил

И первым мудрецом у всех издавна слыл.

Однажды, осушив бутылки и стаканы,

Со свадьбы, под вечер, он шел немного пьяный;

Попалися ему навстречу мужики.

"Послушай, батюшка,- сказали простяки,-

Настави грешных нас – ты пить ведь запрещаешь

Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,

И верим мы тебе: да что ж сегодня сам…"

– "Послушайте,- сказал священник мужикам,-

Как в церкви вас учу, так вы и поступайте,

Живите хорошо, а мне – не подражайте".

Известно, что многие русские дворяне, часто официально, в угоду российским законам, оставаясь православными, открыто выражали свои симпатии к католичеству. Так, с почтением к католической вере относился главнокомандующий российской армией, фаворит царевны Софьи, князь Василий Васильевич Голицын. Отношение Голицына к католичеству разделял граф Андрей Артамонович Матвеев, видный дипломат петровской эпохи. Известно, что фельдмаршал Борис Петрович Шереметев совершил паломничество в Рим, дабы поклониться мощам св. апостолов Петра и Павла, которых очень почитал в своей жизни. В Рим так же ездил князь Петр Алексеевич Голицын [253] . Фаворит императрицы Екатерины II Г.А. Потёмкин открыто симпатизировал иезуитскому Ордену.

253

[253] Отец княгини Ирины Петровны Долгорукой, принявшей в дальнейшем католичество, о судьбе которой я буду рассказывать ниже.

Одним из первых случаев официального перехода из Православия в Католичество в XVIII веке, который вошёл в историю и о котором нельзя не упомянуть, является случай перехода в Римско-католическую Церковь русского дворянина Алексея Ладыженского. Молодой человек отправился в Варшаву и Рим постигать философию, логику и прочие европейские науки, там же, в Европе, он и стал, со временем, послушником иезуитского ордена.

Вступив в Орден Иезуитов, Ладыженский принял монашеский сан и в 1733 году стал священником в Вильне. Там же, в Польше, его и настигла карающая рука российского правосудия. Он был арестован поручиком Дубровиным, Алексею вменялось в вину, что в Европе он «оставя закон православный греческого исповедания, принял римский» [254] .

254

[254]Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII в. Челябинск, 2007. С. 144.

В начале 1736 г. король Польши неоднократно обращался к императрице Анне с требованием освободить Ладыженского. Главный министр польского короля Брюль в письмах к русскому послу в Польше Кейзерлингу настаивал на освобождении иезуита, «арестованного в нарушение прав человека на иностранной земле» [255] .

Несмотря на заступничество высокопоставленных лиц, Ладыженский был для дальнейших допросов доставлен в Петербург. Дело подследственного рассматривалось в 1736-1737 годах высочайшим судом. Нельзя обойти вниманием того обстоятельства, как «русский иезуит» держался на допросах. Известно, что он не чувствовал себя виноватым [256] , демонстрируя тем самым, что смена религиозного вероисповедания им была произведена не под влиянием сиюминутного чувства, а полностью в здравом уме, трезвой памяти и абсолютно сознательно. Кроме того, защищаясь на допросах, он мужественно отстаивал догматы Католической веры, пытаясь убедить судей в своей правоте. Впрочем, государственную машину судопроизводства, Ладыженскому так и не удалось побороть.

255

[255]Андреев А.Н. Русский иезуит А.Ю. Ладыженский: неисследованная страница в истории русского католицизма XVIII столетия // Отечественная история. 2008. № 3. С. 143-154.

256

[256] В то время, как большинство сменивших веру православных, под угрозами православного духовенства сдавались, «раскаивались» и возвращались в лоно Русской Православной Церкви.

Императрица Анна Иоанновна подписала Ладыженскому следующий приговор: «учинить ему в Синоде публичное нещадное наказание шелепами и по наказании, сняв с него езувитскую одежду, приставить к нему крепчайший караул и того ж часа, не давая ему ни с кем разговаривать, отослать за тем крепким караулом в военную коллегию для определения в солдаты в отдаленный гарнизон в Сибирь» [257] .

О дальнейшей судьбе осуждённого нет достоверных сведений. По одним источникам, очевидно близким к православному духовенству, он в конце-концов вернулся в лоно РПЦ и стал под конец своей жизни в ссылке православным монахом, другие же источники утверждают, что Ладыженский был до конца крепок в своих убеждениях и оставался предан своим обетам, данным Господу в Ордене Иезуитов до конца своих дней. Существует так же третья точка зрения, согласно которой «русский иезуит» всё-таки под конец жизни вернулся в православие, однако это возвращение было продиктовано не чистосердечным раскаянием, а – желанием больного, измученного ссылкой человека избавиться от военной службы. Последняя версия видится автору этой книги наиболее правдоподобной.

257

[257]Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII в. Челябинск, 2007, С. 146.

Очевидно, что «русский иезуит» Алексей Ладыженский был не единственным представителем русского дворянства XVIII века, перешедшим из Православия в Католичество. Но, к сожалению, из-за преследований властей такие случаи в основном оставались тайными и до широкой общественности не доходили. Впрочем, о некоторых фактах смены религиозных взглядов русских дворян нам всё-таки известно. В этом плане показательна история князя Михаила Алексеевича Голицына (1687-1775).

Голицын, так же как и Ладыженский, был отправлен за границу на обучение. Долго жил в Италии, где женился на итальянке и осуществил переход в католичество. По возвращению в Россию, в наказание за вероотступничество, был насильственно сделан шутом при Анне Иоанновне. Так как в его обязанности входило подавать квас императрице, то ему была дано уничижительное прозвище «квасник». Существует мнение, что князь избрал себе роль шута добровольно, ибо шутовскому колпаку у него была только одна альтернатива – как и у Алексея Ладыженского – дорога в Сибирь.