Каторга

– Могу, Маргарет, могу! Ибо чувствую, что нашел причину, ради которой следует продолжить свое существование в этом прекрасном мире.

– Я тебя прошу, Вильям! – Марго снисходительно улыбнулась. – Имидж сентиментального убийцы мутантов тебе никак не идет. Лучше уж снова начни разводить цветы.

– Всенепременно, дочь моя. Цветы – это гармония и красота, без этих двух составляющих наша жизнь давно превратилась бы в жуткий хаос.

– А ты философ, Бартон. Где только ты раньше был со своей философией?

– Где был – там меня уже нет.

– И то верно! – Марго больше не хотела ничего говорить. Полет навстречу заходящему солнцу доставлял неописуемую радость. Девушка полностью абстрагировалась от реалий окружающего мира, очистила свой разум от ненужных переживаний и просто летела над землей навстречу неведомой жизни.

На фоне закатного ярко красного диска платформа выделялась весьма отчетливо. Ей вслед смотрели десятки глаз. Люди испытывали различные чувства, глядя, как парят над землей два счастливых человека, нашедшие друг друга в этой огромной вселенной. Тот же Задира ощущал утрату. О'Нилл радовался за своих друзей. Мегера завидовала белой завистью. А Багира корила себя, но никому бы в этом не призналась. Варваре Алексеевне не было никакого дела до улетающей платформы и ее пассажиров, ибо приближение ночи вызывало предвкушение страстных утех в объятиях своего возлюбленного. Ник тоже с нетерпением ждал той минуты, когда останется со своей женщиной наедине. Тем не менее, на душе у него кошки скребли. Мальвина просто плакала и стояла на корме крейсера до тех пор, пока удаляющийся в ночь летательный аппарат чужих не превратился в еле различимую точку, пропавшую в наступивших сумерках.

Часть 3. Побег.

Глава 1.

Зима выдалась в озерном краю на редкость теплая и бесснежная. Лес слегка оголился, но не потерял своего зеленого окраса, чему весьма способствовало обилие елей и сосен, которые росли в этих местах многие века и помнили еще довоенный мир.

Озера временами покрывались тонким ледком после ночных заморозков, но всякий раз оттаивали под действием приходящей днем оттепели.

Как-то по утру выпал снег. Снег застал в лесу парочку весьма странных путников, отличных друг от друга в первую очередь размерами, а потом уже и всем остальным. Первый из лесных путешественников представлял собой свирепого с виду, одноглазого, двухметрового гиганта и был облачен в грубые одежды, пошитые из волчих шкур. Верзила мог бы запросто сойти за какого-нибудь доисторического варвара – гота или сакса. Вот только, притороченная к спине трубка из гладкого блестящего металла с образом дикаря никоим образом не вязалась. Так же как не вязалось с образом дикаря портативное радиоустройство, состоящее из впаянного в ухо мини наушника и маленькой пуговицы микрофона пришитого к воротнику меховой куртки.

Гигант шел в развалку и не торопился, дабы не оторваться от своего спутника-маломерки. Коротышка имел настолько малый рост, что доставал верзиле лишь до колена. Он бежал вприпрыжку, держась за кожаный свисающий с пояса большого человека ремешок. Одежда крохи также состояла из меха, но голова оставалась не покрытой и представляла собой лишенный растительности грушеобразный череп с постоянно двигающимися складками пупырчатой кожи, из которых временами появлялись то рот, то уши, неизменно скручивающиеся в причудливые формы.

– Па-па! – сказал малыш своим свистящим голосом, заставив большого человека остановиться и посмотреть вниз.

– Какой я тебе папа? – возмутился Циклоп. – Кто тебя такому слову научил?

– Ченг, – коротко ответило существо.

– Зови меня Сэм. Ясно?

– Сэм, – повторил малыш. – Сэм – па-па. Па-па – Сэм.

Циклоп лишь махнул рукой и продолжил путь в чащу леса, где с осени остались стоять увядшие заросли крапивы, которые являлись целью похода. Крапиву рвали для поддержания роста зеленой «брынзы», служившей основным источником пищи маленькому существу. Правда, коричневой «брынзой» малыша тоже время от времени баловали.

– Вот тебе мешок, Сиг! За дело, – Циклоп кивнул в сторону крапивы.

Существо названное именем – Сиг тут же выхватило из рук человека мешок и, углубившись в заросли, принялось рвать крапиву. Но дело у него не спорилось: с такой производительностью, он мог провозиться до самого вечера. Благо гигант достал из-за голенища унт немалый тесак и тоже включился в работу. Не прошло и часа, как все взятые с собой меши оказались забиты до отказа. С чувством выполненной работы Циклоп с Сигом двинулись в обратный путь – к своему ставшему домом дредноуту, в коем кроме них обретались еще три затворника, а вернее будет сказать, два затворника и одна затворница. Причем, последняя занимала весьма привилегированное положение домоправительницы.

Марго вела хозяйство, ходила за скотиной, рукодельничала, стряпала, но помимо всего руководила отшельниками. В любой момент девушка могла взять в помощники первого попавшегося ей под руку обитателя звездолета, включая малыша Сига. И никто не в праве был ей отказать даже вечно занятый со своим железом Ченг. А тем более Бартон или Циклоп. Гигант, правда, иногда ворчал незлобиво, поминал ущемленные права мужского населения, вынужденного выполнять порой самую что ни наесть женскую работу. Но укоризненный взгляд голубых глаз Марго всякий раз заставлял бузотера прикусить язык.

– Если твоему самолюбию претит подчиняться женщине – ты можешь уйти, – как-то сказала ему девушка. – Я тебя не держу.

– И уйду, – пригрозил Циклоп. – Устроили здесь матриархат, понимаешь. Завтра же уйду.

– То будет завтра, а сегодня иди, подои коз. Тем более что Сигу их молоко очень нравится. Упоминание о существе три года назад появившемся на свет божий из утробы Циклопа немного охладило пыл. Гигант, досадно махнув рукой, пошел выполнять поручение девушки, которая крикнула вслед:

– Загон козам уже пора подправить, а то и новый сделать. Рядом с зеленой кормушкой очень удобное место. Наша скотина ту инопланетную «брынзу» только так уплетает.

На следующий день Циклоп, естественно никуда не ушел, как не ушел и в последующие дни. Со временем бывший космический корсар смирился со своим положением подчиненного и с головой погряз в рутине хозяйственных дел. Заготовка кормов стала постоянной обязанностью Циклопа. Летом он собирал ягоды, грибы, орехи да коренья. Косил сено, специально изготовленной Ченгом сенокосилкой. Добывал мед из диких ульев, а со временем, сам организовал пасеку неподалеку от корабля. Зимой гигант промышлял зверя, ловил рыбу, скорняжничал и занимался другими нужными в большом хозяйстве работами.

Рядом с Циклопом почти всегда кто-то находился – будь то друг Билл, малыш Сиги или неугомонный Ченг. Со всеми из них у Сэма были весьма теплые отношения. Да и Марго он любил как дочь. Только виду не показывал.

В тот день они с Сигом принесли крапиву и загрузили ее в бассейн с зеленой «брынзой». Отпустив малыша побегать по звездолету, Циклоп направился к Ченгу: надо было помочь отремонтировать систему поддержания микроклимата в одной из оранжерей, где произрастали овощи, фрукты, а еще был разбит небольшой цветник Бартона. Но до конца завершить ремонтные работы им так и не удалось: в гости к затворникам пожаловал Задира, о чем и сообщил, выйдя на связь на общем цифровом канале.