Каторжанин

– Чего волком смотришь? – недобро усмехнулся вор.

И его бойцы смотрели на Матвея хмуро, неприветливо. Плечи разминают, и в пальцах тоже нет покоя. Плохой знак на ближайшее будущее.

– Я тебя не звал.

– А не надо меня звать. Я сам прихожу.

Кто-то из «отбойщиков» подставил Мистеру стул. Вор сел, не сводя с Матвея глаз.

– Прихожу, когда надо, – уточнил он.

– А надо?

– Воркутая убили.

– Я в курсе.

– Почему не сказал?

– Во-первых, не должен. Во-вторых, не знаю, что сказать… Пока убийц не возьмем, ничего не могу сказать.

– А может, это ты его заказал?

– Я ждал этого вопроса, – недобро глянул на вора Матвей.

Ситуация нехорошая, можно сказать, тупиковая, и, если не останется выхода, он готов решить ее силой.

– Почему?

– Потому что киллер про меня сказал… И колючая проволока… Это подстава.

– Воркутай не мог тебя сдать, – качая головой, проговорил Мистер. – Зря ты.

– Понятно, – усмехнулся Матвей.

Не верил ему Мистер, и оправдываться в этом случае – значит, загонять себя в цугцванг. А позиции и без того хреновые.

– Что тебе понятно?

– Когда убийц возьмут, тогда и поговорим.

– А их возьмут? – с провоцирующим ехидством спросил Мистер.

Но Матвей не повелся, не сказал «да». Киллеров, может, и в живых-то уже нет, а он словами тут разбрасываться будет.

– Киллер за тебя сказал… – в раздумье проговорил Мистер.

Молчание Матвея натолкнуло его на собственные размышления. Что ж, сейчас главное – не мешать ему.

– Зачем он это сказал? Кому это нужно? – сам себя спросил вор.

Матвей снова усмехнулся. Думай, Мистер, думай.

– Что там в городе творится? – поинтересовался вор.

Не торопился он предъявлять. Все правильно, сначала разобраться надо. Спокойно разобраться, беспристрастно. Тем более на кону деньги большие стоят.

– Братва московская подъехала, нашу клиентуру на себя перебивает. На «Сибирский экспресс» замахнулись. Об этом тебе не сообщили? – ответил Матвей.

– Ну, пока без подробностей, – нахмурился Мистер.

– Подробности по Красносибирску ходят, «общак» на себя перебивают.

– А конкретно?

– Я не думаю, что Пицунд будет «греть» нашу зону. Пока я был, тебе на «общак» реально подгоняли. А теперь не знаю…

– Пицунд?

Матвей кивнул. Он все сказал, а Мистер пусть дальше думает. Коней пусть гонит, ситуацию пробивает. Пусть подергается. А то крутого из себя строит, сидя на деньгах, которые засылал Матвей. Типа, не в деньгах воровское счастье, а в справедливости. Ну-ну…

Глава 17

Красные наступают, белые бегут… Гена Крок, скорее, зеленый, махновец, но белые, по-любому, бегут. Да и красные, в смысле, менты, не сидят сложа руки. Миша Понтийский толковый пацан, умеет смазывать рельсы. Он и с ментами работу провел, и на бизнес новое ярмо ловко надевает. Пицунд уже давно на Красносибирск глаз положил, давно под Матвея роет. Людей терял, но продолжал рыть. И силы он копил, чтобы на город их обрушить. Копил, но не накопил. Пришлось ему к Гене за помощью обращаться. А Гена перед ним в долгу, да и Красносибирск реально крутой город. И большой, и красивый, и телочки здесь красивые. Даже жаль, что девочки Гену только на пьяную голову волнуют…

Зато Матвей, говорят, отрывался здесь по полной, баб как перчатки менял… Но это его право… И со своих глиняных ног этот дутый колос имеет полное право свалиться. Создавал тут, мастырил что-то, а ветер с запада задул, и посыпалась вся его гнилая архитектура. Бригады у него были, бойцы, контроль, влияние… Где это все?

Матвея в зону отправили, его бригадиров зачистили, а братва сама разбежалась. Еще вчера на некоторых точках бойцы сидели, а сейчас никого. Даже в банке никого не осталось. А «Сибирский экспресс» – не просто банк, это сердце, на котором замыкались финансовые потоки. Отец у Матвея голова, и он сам, судя по всему, не дурак. Только вот цемента ему в его крутой замес не хватило, посыпались его кирпичи…

– В Барсан ехать надо, – сказал Пицунд.

– Надо так надо, – пожал плечами Крок.

– У барсанских там все схвачено, – не очень весело произнес вор. – Как бы не нарваться.

– Здесь же не нарвались. И там нормально будет…

– Раджин и Барам тоже так думали… Матвей сука! – зло процедил Пицунд.

– Решать с ним надо, – сказал Крок.

Он уже не боялся Матвея. Ну, выйдет он вдруг из зоны, дальше что?.. Крылья у него, может, и остались, но здесь он их уже не расправит, и простора для высокого полета не будет. Только и останется, что крыльями хлопать как мокрая курица. В любом случае Матвея надо «мочить».

– Решим, – кивнул Пицунд. – Сейчас тут со всем разберемся, и решим. Никуда он не денется… Завтра в Барсан поедем, всех своих возьмешь. И Летчик со своими подтянется.

– Стволы, все дела? – усмехнулся Крок.

– А что смешного? – подозрительно сощурился вор.

– Ну, мы же по-тихому дела решали…

– Это здесь все спокойно прошло, а в Барсане всякое может случиться. Чуйка у меня.

– Ну, если чуйка…

Чутье у вора волчье, как бы не случилось чего. Барсанские, может, и слабаки, но стволы у них, говорят, серьезные. Как бы на засаду не напороться по пути в Барсан. Горы там, тайга…

Мягко идет джип, комфортно, но спокойствия на душе нет. Тревожное ощущение вдруг за горло взяло. Сейчас бы выбраться из машины, да крышу оседлать. Гена в Афгане полгода служил, караваны сопровождал, в таких вот ситуациях они старались ездить на броне: больше шансов уцелеть, если вдруг мина. И здесь могут быть мины. И с гор обстрелять могут…

Но тихо пока. И горы уже расступаются. Дорога в долину скатывается – до Красносибирска всего пять километров по прямой.

Машина вышла на прямую, разогналась, и Крок облегченно вздохнул. Ну вот, а он боялся.

Нагнал на него вчера страху Пицунд. Барсан – это серьезно, местная братва его без боя не сдаст. И он всех своих бойцов подогнал, и Летчик всех, кого мог, в ружье поставил. И что? Ничего. Подъехали в поселок, прошлись по улицам, расшугав прохожих, и по заводу катком прокатились. Правда, из руководства там никого не было, но это пустяки. Барсан сдан, осталось только вытереть об него ноги. Он Мышьяка за себя оставит, тот с пацанами сам съездит на завод, прижмет всех, кого надо, к ногтю. А сам он в Москву уедет. Все, хватит с него. Домой пора, по жене соскучился… Она хоть и сука, но любит он ее. До безрассудства любит…

Пицунд ждал его в ресторане. Крок объяснил ситуацию, сказал, кто за него остается.

– К чему ты клонишь? – с подозрением глянув на него, спросил вор.

– Да мне бы в Москву. Холодно здесь.

– А в Москве жарко?

– Да дела там… Я с Мышьяком два десятка пацанов оставляю. У меня в Москве столько же. Мало этого…

– А здесь остаться не хочешь? Пацан ты серьезный, с понятиями. На положение тебя поставим, за городом «смотреть» будешь.

– На положение?

– Посмотрим, как ты себя покажешь, а потом коронуем. Ну, не сразу, понятное дело, но все будет.