Каторжанин
Шрифт:
– Что с этим делать? – кивком головы показал на него Ульян.
– Что делать? – Матвей с усмешкой посмотрел на Воркутая. – А что Борис Григорьевич скажет, то и делай… Борис Григорьевич!..
Дурака Воркутай свалял. «Лаврушники» «стрелку» ему забили, сказали, что поговорить хотят. Назначили встречу за городом, под мостом. Дали понять, что их барсанская братва напрягает, поэтому и не хотят они в городе «светиться». И Воркутай повелся. Взял с собой двух бойцов и поехал. А должен был всю бригаду Соболя взять, чтобы не облажаться.
Но не взял. И облажался. Его бойцов зарезали как баранов, а его на колени поставили. Что «лаврушники»
«Залетных» выследили, за ними ходил «хвост», Матвей ждал, чем закончатся их движения. И дождался… И успел он в самый нужный момент, когда Воркутая поставили на колени, но убить еще не успели.
– А что с ним делать? – Воркутай нагнулся, подобрал с земли свой собственный нож и по самую рукоять вогнал его в тело своего врага.
Матвей лишь усмехнулся. Круто. Но не убедительно. На коленях Воркутай уже стоял, и все это видели… Не должен он был так поступать. Ну, да ладно…
– Чего они от тебя хотели, Борис Григорьевич?
– Хотели, чтобы я от короны отказался…
– Я почему-то так и подумал, – усмехнулся Матвей, глянув на видеокамеру, лежавшую на земле.
На камеру Воркутая снимали – для истории.
– Сначала раскороновать, а потом на нож. И никаких потом предъяв, да?.. Или они купить тебя хотели? – Матвей пнул камеру ногой и бросил взгляд на Ульяна.
Пусть займется, надо будет потом посмотреть, что там наговорил Воркутай. Может, он уже и не в законе.
– На нож они хотели… – угрюмо проговорил вор. – И от короны я не отказывался…
– Никто в этом и не сомневается. Для тебя лучше смерть, чем позор…
Матвей кивком головы показал на тропку, которая тянулась вдоль реки. Уходить им отсюда надо, вдруг менты нагрянут.
Воркутай последовал за ним. А пацаны остались. Им с трупами надо разобраться, нельзя оставлять их здесь. Закопают где-нибудь поблизости как собак. А можно в лагерь свезти, там тела в кочегарке сожгут.
– Я так понимаю, Пицунд кого-то на твое место хотел поставить, – заметил Матвей, идя впереди Воркутая.
– Я тоже так понял, – кивнул тот.
– А сюда зачем поехал?
– Клавир про завод хотел знать. Почему я тебя сдвинуть не могу, спрашивал.
– Почему ты сдвинуть меня не можешь?
– Да я и не пытаюсь.
Воркутай сказал это искренне, но взгляд в сторону отвел. Досада его заела. Он действительно не мог ничего поделать с Матвеем… И не подвинет он его, потому что Матвей всегда в теме. Да, выпил он вчера крепко, но рано утром уже был на ногах. Сигнал насчет джигитов поступил, и он сорвался с места. А мог бы кого-нибудь на это дело послать. Может, этот кто-то другой и облажался бы, прохлопали бы Воркутая, и самому бы в его воз пришлось бы впрягаться. Чтобы за городом «смотреть». А Матвей в Москву собрался.
Если бы не пицундовские джигиты, он давно уже был там бы… Да и страсти вокруг Емели не совсем еще улеглись. Сейчас вроде бы все нормально, можно ехать… Или еще что-то помешает?
А может, и не надо ему никуда ехать? Может, он там лишний, в Москве?..
Тяжелый кулак выскочил из-под одного подбородка и врезался в другой.
Это Гена сидел за столом, подперев голову кулаком. Сидел, смотрел на Молотова и вдруг сорвался. Сергей Викторович не ожидал от него такого выпада, поэтому и прозевал удар. А если бы не прозевал,
все равно бы получил в челюсть. И рухнул бы на пол вместе со стулом. Гена – здоровенный бык, и удар у него пробивной. Уж Рита это знала. Она надрывно вздохнула. Всю ночь ей снился Матвей, потому и подумала о нем, когда прозвучал спасительный выстрел. Она очень хотела, чтобы Матвей спас ее, но это был всего лишь Гена. Оказывается, он узнал, с кем и зачем уехала Рита. Нашел свою машину возле офиса «Восточного альянса», пробил, как он говорил, ситуацию. И на Брагина наехал…Успел к Рите в самый последний момент. Еще бы чуть-чуть…
Все это было так похоже на чудо, что Рита снова готова была поверить в свою судьбу. В свою общую с Геной судьбу. В прошлый раз он спас ее от насилия, сейчас – от верной смерти. Разве не судьба их сводит вместе?
Гена сначала вел себя нормально. Позировал перед Ритой в образе героя и с Молотовым общался спокойно, рассказывал, какие у него проблемы и как их можно решить.
Уезжать он не торопился. Его бойцы сгрузили в машину трупы брагинских бандитов и увезли их в лес. Похоронят, вернутся, тогда и в Москву можно. А пока суд да дело, Гена мало-помалу напивался. И потихоньку зверел. А сейчас вдруг прорвало.
– Говори, падла, зачем тебе моя жена! – схватил он со стола нож.
– Гена! Что ты делаешь? Сергей Викторович мне как отец!
– Что, Гена? Я тридцать лет уже Гена! Как ты могла с этим козлом? – Он сжал кулаки, хищно сузив глаза.
Рита понимала, что это все значит. Или кулаком сейчас ударит, или пощечину влепит. Молчать надо, тогда, может, и пронесет.
Молотов был уже на ногах, но стоял в углу комнаты, между окном и буфетом. Страшно ему было, но присутствия духа он не терял.
– Рита мне как дочь! – сказал он, робко глядя на небритое чудовище. – Она была невестой моего сына!
– Чьей невестой?! – ошалело уставился на него Гена. – Она что, и с твоим сыном таскалась?
– Мой сын был осужден за убийство. В девяностом году. А в девяносто первом бежал из колонии.
– И где он сейчас?
Молотов скорбно вздохнул и развел руками – с горечью отца, понесшего невосполнимую утрату.
– Что так?
– Он заблудился в тайге…
– Ну, раз такое дело… – Гена взял три стакана, наполнил их. – Помянуть надо, если так…
Он протянул Рите стопку, она кивнула, потянулась за ней, но рука сама вдруг пришла в движение, и стакан оказался на полу.
– Ты что делаешь? – вытаращился на нее Гена.
Она и сама не поняла, что произошло… Может, это кто-то весточку с неба ей подал? Может, ей хотят сказать, что Матвей жив?
– На, держи! – Гена протянул ей другой стакан, но Рита шарахнулась от него как от чумы.
– Я Матвея мертвым не видела! Не могу я за упокой!
– Не можешь?! – взревел Гена и, схватив Риту за волосы, оттянул голову назад, сунул в рот край стакана и стеклом разжал зубы. – Пей, сука!
И тут произошло неожиданное. Сергей Викторович схватил со стола бутылку и со всего маху опустил ее на голову Гене.
Рита смотрела, как тот валится на пол, но не знала, радоваться этому или нет. Хорошо, что она не выпила за упокой Матвея. Но теперь она поплатится и за свое непослушание, и за выходку Молотова. Это плохо.
– Собирайся, уходим! – Сергей Викторович схватил ее за руку, потянул к выходу.
Но Рита уперлась. Она вырвалась, склонилась над мужем, нащупала пульс. Гена был жив и уже приходил в чувство.