Катти Сарк – курс на будущее

Рисунок 12. Вид на порт Фучжоу, конец 1860-х. Фотография

На реке – такая же толчея, как у причалов порта. Лодки-сампаны и разной величины джонки снуют туда-сюда между громоздкими баржами – плавучими жилыми домами, гостиницами и ресторанами. Полно и мелких крытых лодчонок: это тоже лавочки, и в них торгуют всем тем же, чем и на берегу.

А посреди реки, на якорной стоянке Пагода, красуются 16 клиперов – участников предстоящего состязания в скорости на маршруте до Лондона протяжённостью 27 тыс. км (прежний рекорд составлял 113 дней). У каждого судна отданы 2 якоря, к бортам так и липнут многочисленные лодочки-лавочки, но на них мало кто обращает внимание. Матросы бегают по палубам, почти сталкиваясь лбами с кули: идёт погрузка.

Рисунок 13. Участники Великой чайной гонки 1866 г:

1 – Black Prince («Чёрный принц»), 2 – Fiery Cross («Огненный крест»), 3 – Taeping («Тайпин»), 4 – Ariel («Ариэль»), 5 – Flying Spur ((«Летящее остриё»). Фотография

«К 1866 г всё было готово для классической чайной гонки клиперов. Было значительное количество новых кораблей, таких, как «Тайпин» (Taeping), «Файери Кросс» (Fiery Cross), «Серика» (Serica) и «Ариэль» (Ariel). Из-за большого количества кораблей соперничество только усиливалось: всем хотелось выйти из порта одновременно. Практически одновременно выйти удалось трём кораблям – это придало гонке очень напряжённый характер».

(Профессор Эрик Гроув, морской историк)

Как только с гор стали подвозить первый чай, капитаны начали бороться за лучших грузчиков и самые мощные буксиры. Оно и понятно: чайная гонка – не спортивная регата, и общего для всех сигнала к старту никто не даёт: корабль снимается с якоря, как только будет готов к отплытию. Клиперы загружались день и ночь напролёт. Через 3 часа после погрузки последнего ящика чая первым завершил все приготовления «Ариэль». Утром 30 мая буксир повёл его к морю, но выбраться из гавани паруснику удалось только днём. Упоминавшийся мною в 1-й главе французский писатель Жорж Блон скрупулёзно описал злоключения клипера и его капитана до вступления под паруса:

«Когда буксир, крохотное паровое колёсное судно, доставивший лоцмана, едва не задел борт «Ариэля», Кей (капитан «Ариэля» – А.Л.) ничего не сказал, но принял китайца с ледяным презрением.

Идти на буксире по вспененной реке среди множества гружёных джонок и сампанов нелегко. Двигатель буксира был слишком слабым. И судёнышко боролось с волнами изо всех сил, пытаясь вывести «Ариэль» из устья. Мощный порыв ветра отбросил его назад, и оно снова задело корпус «Ариэля».

– Достаточно! – сказал Кей. – Пусть он отдаст трос!

Он сообщил лоцману, что больше не нуждается в его услугах, и дал приказ поднять марселя, затем велел поставить остальные паруса. 3 мачты «Ариэля» забелели, словно маяки, на серой воде Китайского моря».

Рисунок 14. Клипер "Ариэль". Художник Джордж Ренвик Барр

За «Ариэлем» почти сразу последовали 3 его соперника: «Тайпин», «Файери Кросс», «Серика». Мало-помалу подтягивались к устью реки Минцзянь другие суда: «Тайцинг» (Taitsing), «Чайнаман» (Chinaman), «Ада» (Ada) …

Капитан «Ариэля» размышлял, как действовать дальше. Поскольку командовавший «Огненным крестом» Робинсон знал течения Южно-Китайского моря, как дважды два, в этих водах никому другому было за ним не угнаться. Но в Индийском океане шансы «Ариэля» увеличивались. Имея в своём распоряжении совсем новый и притом отлично построенный корабль, можно было пойти на известный риск, что и решил сделать Кей. «Тайпина» же он вообще не принимал всерьёз: даже если тот и вырвется вперёд на какое-то время, невелика беда – его-то мы обгоним!

Но и Кей, и другие капитаны прекрасно знали, что в пути их подстерегает множество опасностей: тайфуны, китайские и малайские пираты, большое количество мелей и рифов в не показанных на картах сужениях и, как всегда, непостоянство вод и ветров. Чтобы, несмотря на всё перечисленное, не просто благополучно вернуться на родину с грузом, но ещё и выиграть гонку, нужно было уметь отлично управляться с парусами, использовать даже не совсем благоприятный ветер, течения и любые изменения в состоянии моря. Помимо навигаторского мастерства капитана, большую роль играла выучка команды, оперативность реакции матросов и слаженность их действий.

А кто такие были эти матросы? В интервью телеканалу «Discovery» Фред Уокер подчёркивал:

«Очень многое зависело от классности экипажа, который должен был моментально понимать, что от него требуется, и сразу реагировать на первые слова помощника капитана, чтобы привести корабль в полную готовность; а это – очень тяжёлая работа».

Понятно, что любой капитан старался подбирать команду на чайный рейс очень тщательно, но, судя по сохранившимся судовым документам и письменным свидетельствам очевидцев, получалось это не всегда. Порой возникала необходимость срочно заменить заболевших или сбежавших членов экипажа, и приходилось прибегать к услугам недобросовестных вербовщиков. Короче, на борту встречались и взятые буквально перед выходом в море, в большой спешке, лодыри, пьянчуги и хулиганы… Строгая дисциплина, необходимая для превращения таких субъектов в настоящих, работающих с полной отдачей моряков, обеспечивалась не только широкими полномочиями командного состава, но и суровым надзором со стороны других, квалифицированных матросов, не желавших нести двойной груз обязанностей – «вкалывать» и за себя, и за каких-то лоботрясов. Хорошим способом перевоспитания пьяниц и дебоширов был, например, следующий: перед отправлением в рейс весь экипаж, включая только что набранных «тёмных личностей», делал ставки на свой корабль.

Рисунок 15. Матросы отдыхают на палубе

За первый день плавания «Ариэль» прошёл 190 миль, за 2-й – 195, за 3-й – 240. Средняя скорость 8,68 узла (16 с небольшим км/ч) – для чайного клипера ничего сверхъестественного, но вполне нормально. Паруса наполнял дувший с обнадёживавшим постоянством северо-восточный муссон, а порой удача и вовсе улыбалась капитану Кею.

Вот, например, запись в судовом журнале «Ариэля» от 5 июня:

«Китайское море. По всем показателям мы лидируем, остальных кораблей, участвующих в гонке, пока не видно. Ставим паруса, чтобы поймать попутный юго-восточный ветер».

Это означает: «Пошёл все наверх!» Матросы взбираются на мачты и повисают на реях в ожидании приказа распустить паруса. Как только тяжёлые полотнища развернутся, корабль «помчит, почти полетит» по волнам на крыльях пойманного ветра.

Но в основном использовали тот же северо-восточный муссон, отличавшийся такой равномерностью, что почти не приходилось менять галсы 8 . Где конкуренты, было не вполне понятно. «Тайпина», полагал Кей 15 июня, они уже обошли, но разве для них это противник! А вот «Файери Кросс»… Матросы и кое-кто из офицеров (в смысле, командного состава) думали, что и он отстал, но капитан сомневался в этом. Кей оказался прав: 20 июня, когда вошли в Зондский пролив, от прибывшего из Джакарты малайского лоцмана узнали, что «Огненный Крест» был здесь за двое суток до них. Эта новость вызвала бурную реакцию экипажа «Ариэля».

8

Галс – курс судна относительно ветра. Менять галсы – идти переменными курсами, лавировать.

Рисунок 16. «Пошёл все наверх!»

Тем временем на судах-соперниках тоже бушевали «вулканы страстей»: «Тайпин» миновал Джакарту через двое суток после корабля Кея, а вскоре там же прошли «Серика» и «Тайцинг»…

Наступало время пойти на тот риск, который Кей «держал в голове», ещё снимаясь с якоря в Фучжоу. Муссон силён, его направление постоянно – воспользуемся этим в полной мере.

– Поставить все лиселя и поднять паруса на штагах! 9

9

Штаги – снасти стоячего такелажа, предназначенные для удержания мачт, стеньг, бушприта и других элементов рангоута спереди в диаметральной плоскости корпуса судна (т.е. в срединной продольной плоскости, перпендикулярной его поперечному сечению).