Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов

– Пусть ходит мальчик учиться, я сделаю из него ученого человека, – сказал он.

И Ахмет начал посещать медресе.

Но не прошло и месяца, как в одно утро мулла взял его за руку и привел к матери.

– Женщина! – торжественно обратился он к Гуль-Бахаре. – Во всем мире есть только два мальчика, которых я видеть не желаю, – это сын шайтана в джаханиме (сын дьявола в аду) и твой Ахмет. Возьми его, пожалуйста, и пусть он на глаза мне не показывается. На него ничто не действует: ни добрые слова, ни толстая палка. И напрасно ты назвала его Ахметом: имя его Захру мар (змеиный яд).

Ушел мулла, а Гуль-Бахара заплакала.

– Сын мой, сын мой, зачем ты огорчаешь мать свою? – проговорила она. – Почему ты не слушался муллу, такого ученого и умного человека?

– Матушка! – вскричал Ахмет. – Не называй муллу умным человеком, потому что он глуп, как ишак (осел)!

– Ах, что ты говоришь! – испуганно воскликнула мать. – Хорошо, что никто из посторонних не слышал, а иначе за эти слова судья наказал бы тебя палками…

– Меня уже и так много наказывал мулла, будь он проклят, – ответил Ахмет. – Каждое утро, едва я приходил в медресе, он бил палкой меня по спине, говоря: «Это очень полезно для муталима (ученика): от удара кровь быстрее обращается в жилах, а от быстрого обращения крови сильнее работает мозг». И бил еще и еще… «Я хочу, – говорил он, – сделать из тебя ученого человека». Посмотри, матушка, какая черная стала у меня спина…

Поднял Ахмет рубаху, показал матери спину, которая действительно вся почернела от палочных ударов.

Заплакала Гуль-Бахара.

– Сирота ты несчастная, – проговорила она.

– Не плачь, матушка, – утешал ее Ахмет, – все уладится к лучшему.

И с тех пор стал он шататься по городу без дела. Целый день проводил на базаре, в чайхане (чайных, трактирах), а ночью приходил домой, с тем чтобы утром опять пойти шляться.

Соседи не раз говорили Гуль-Бахаре:

– Отчего ты не приучишь мальчика к делу? Отдай его к чевячнику: научится шить чевяки, хлеб добывать будет.

Пробовала мать говорить с сыном об этом, да толку не вышло никакого.

– Я и так учусь, матушка, – сказал он.

– Чему же ты учишься? – спросила мать.

– С людьми знакомлюсь, – ответил сын.

– Разве же это дело? – возразила мать.

– О! – сказал Ахмет и поднял палец кверху. – Это, матушка, большое дело!

Заплакала мать.

– Ты смеешься надо мной, – проговорила она сквозь слезы. – Ходишь по базару, знакомишься с дурными людьми и кончишь жизнь в тюрьме или на виселице…

– Это видно будет, матушка, – ответил Ахмет. – Будущее скрыто от человека.

И удивилась Гуль-Бахара: Ахмет еще мальчик, а рассуждает, как взрослый.

«Может быть, он и прав, говоря, что с людьми надо знакомиться», – подумала она.

А потом и совсем махнула рукой на него; и рос он, палец о палец не ударив, чтобы заработать кусок хлеба.

Конец ознакомительного фрагмента.